Энтони Бивор - Высадка в Нормандии
К шести часам утра домохозяйки осаждали все булочные в Кане, раскупая багеты. К тому времени немецкие солдаты, замечая толпы, устремлялись к ним и отбирали хлеб себе. Не забывали они и выносить бутылки вина из кафе и ресторанчиков.
Некоторые юноши, взволнованные происходящим, вскочили на велосипеды и помчались к побережью – посмотреть, что же там. Приходилось объезжать стороной немецкие войска, которые выдвигались на оборонительные позиции. Когда мальчишки вернулись, новости быстро разлетелись по всему городу. Один велосипедист промчался к югу от Кана, вопя во все горло: «Высаживаются! Море черным-черно от кораблей! Бошам пришел конец!»
Безудержный оптимизм заразителен. Мальчишка-газетчик забрался на звонницу церкви Сен-Савер (Св. Спасителя), а потом стал всем рассказывать, что видел оттуда наступающих англичан. Вскоре по улицам Кана закружили немецкие фургоны с громкоговорителями. Они объявили населению приказ: никому не выходить из своих домов. Военные власти распорядились о немедленной эвакуации населения из некоторых районов города, причем жителям не разрешалось брать с собой никаких вещей. Многие, однако, затаились и не отвечали на яростный стук в дверь.
Тем временем в Херрлингене, близ Ульма, подняли с постели генерал-фельдмаршала Роммеля – он поехал туда праздновать день рождения жены. Из Рош-Гюйона в 06:30 позвонил генерал-лейтенант Шпейдель. Он только что получил подтверждение того факта, что у берега стоит на якоре колоссальный флот вторжения. Шпейдель доложил командующему о принятых мерах. Роммель позвонил в Бергхоф и просил доложить фюреру, что не приедет на аудиенцию. В открытом штабном «хорьхе» фельдмаршала уже ждал водитель, и они на полной скорости понеслись назад, во Францию. Лишь к ночи Роммель сумел добраться до своего штаба.
В оперативном зале Рош-Гюйона офицеры штаба группы армий «Б» лихорадочно работали, стараясь оценить сложившуюся обстановку по сообщениям из штаба 7-й армии. Шпейделю пришлось докладывать высшему командованию. «То и дело, – пишет он, – звонили из ОКВ и главного командования Западного фронта, и становилось ясно, что в высших эшелонах царит нервозность».
Именно так обстояло дело в штабе главного командования Западного фронта, в пригороде Парижа Сен-Жермен-ан-Лэ. Стучали телетайпы, разрывались телефоны. Начальник штаба Рундштедта генерал пехоты Гюнтер Блюментритт позвонил в штаб ОКВ в Бергхофе и доложил о решении развернуть танковые дивизии, которые Гитлер держал под своим личным контролем. За несколько минут до семи часов из ОКВ ответили: они «категорически против самовольного решения главного командования фронта использовать резервы ОКВ». Решение следовало немедленно отменить. Затем Йодль перезвонил Шпейделю, чтобы гарантировать выполнение этого приказа. Блюментритту же нужно еще было позвонить в штабы 3-го воздушного флота люфтваффе, военно-морской группы «Запад» и даже Отто Абецу, послу Германии в Париже, и правительству вишистского режима. С последними требовалось согласовать выпуск заранее подготовленной прокламации: она призывала население «сохранять спокойствие» и предупреждала о «недопустимости бунтов, саботажа и иных действий, направленных против принимаемых германским командованием контрмер».
Из трех районов десантирования англичан ближе всех к «Омахе» был самый западный – сектор «Голд». Высадка там 50-й (Нортумберлендской) дивизии уменьшила давление противника на американцев. Сектор «Голд» лежал между Арроманшем и Ла-Ривьер. Час «Ч» для десанта был назначен на 07:30 – через час после высадки американцев правее, – но схема десантирования была и здесь та же: сначала бомбардировка с воздуха, затем обстрел побережья из корабельных орудий и ракетных установок. Английские крейсера «Аякс» и «Аргонавт» вели массированный огонь по немецкой батарее тяжелых орудий в Лонге, которую не сумели уничтожить бомбардировщики.
Бурное море и морская болезнь измотали десантников не меньше, чем на «Омахе». Но два танковых полка, которым предстояло использовать плавающие танки, разумно решили не подчиниться приказу «спускать танки на воду в 4,5 км от берега». Шервудские егеря, шедшие слева, спустили на воду свои два батальона плавающих танков всего в 0,9 км от берега и все равно потеряли восемь машин. Офицерам 47-го гвардейского драгунского полка пришлось горячо спорить с командирами десантных кораблей, но в итоге они потеряли даже меньше танков, чем егеря.
Правофланговая бригадная группа, в авангарде которой шли 1-й батальон Королевского Гемпширского полка и 1-й батальон Дорсетского полка, высадилась к востоку от Ле-Амеля и маленького курортного городка Арроманш-ле-Бэн. Танки Шервудских егерей задержались из-за волнения на море, и гемпширцы понесли большие потери, высаживаясь у Ле-Амеля. В первую же минуту были убиты командир и нескольких офицеров штаба. Тем не менее батальон вступил в бой, его поддержал 2-й батальон Девонширского полка. На то, чтобы сломить сопротивление противника, ушел почти весь день.
На левом фланге 69-я бригадная группа не теряла времени. В ее авангарде десантировался 6-й батальон Йоркширского полка. Рослый заместитель командира майор Джордж Янг предупредил своих солдат: «Если только заляжете на берегу, снова на ноги уже не подниметесь». Когда англичане пробивались в глубь берега, к Мон-Флери, появились первые немцы с поднятыми руками. Йоркширцы лишь показали им пальцами на береговую линию: «Zurück!» («Назад» – в данном случае: по отношению к наступающим, то есть «К берегу!»), – и пленные без всякого конвоя пошли, куда было сказано.
На краю левого фланга сектора, у Ла-Ривьер, тяжелый бой пришлось вести 5-му батальону Восточно-Йоркширского полка: там после обстрела уцелели бетонные доты противника. После того как были подбиты несколько танков, появилась АВРЕ[102]. Вылетевший из широкого ствола ее пушки 18-килограммовый бетонобойный снаряд разрушил дот, в котором находилось противотанковое орудие, нанесшее англичанам такие потери. И все же полку, в дыму и пыли от разрушенного дота, потребовалось еще несколько часов, чтобы дом за домом очистить от немцев весь Ла-Ривьер. Помогли оснащенные огнеметами танки «Крокодил» Вестминстерского драгунского полка, а его танки-заградители вскоре расчистили минные поля. «Игрушки Хобарта» – плавающие танки – тоже доказали свою пользу и преодолели скептицизм и англичан, и американцев.
Вскоре высадка под руководством английского морского коменданта района десантирования уже шла полным ходом. Американец, командир десантного корабля LST (эту аббревиатуру матросы в шутку расшифровывали как «большая неподвижная мишень»), говорил, что весь прибрежный район стал напоминать «оживленную магистраль: поток кораблей шел в одну сторону, а навстречу двигалась вереница не меньше». На берег выгрузились три полка самоходных артиллерийских установок (САУ), и 50-я дивизия стала продвигаться от берега в глубь территории, имея во втором эшелоне 56-ю отдельную бригаду, которая устремилась на юго-запад, к городу Байе.
Гемпширцы же, овладев Ле-Амелем, двинулись прямо на запад, к городу Арроманш-ле-Бэн, где предстояло оборудовать искусственную гавань «Малберри». 47-й отряд спецназа Королевской морской пехоты, потерявший на минах три десантных судна, имел задачу продвинуться еще дальше к западу и овладеть населенным пунктом Порт-ан-Бессен. Там правый фланг англичан должен был соединиться с американской 1-й дивизией, наступающей из сектора «Омаха».
Йоркширцы быстро достигли Мон-Флери и заставили сдаться оборонявшихся там немцев, которые пали духом после мощного обстрела из корабельных орудий. При этом проявил замечательную храбрость ротный старшина Стэнли Холлис. Командир его роты вдруг заметил, что они в спешке миновали уже два немецких дзота. Они с Холлисом отправились на разведку. Из дзота заговорил пулемет. Холлис открыл ответный огонь из пулемета «Стен». Запрыгнул на крышу, перезарядил свой пулемет, а внутрь дзота бросил несколько гранат. Позднее, когда йоркширцы вели бой за деревню Крепон, снова проявленная старшиной храбрость принесла ему Крест Виктории[103]. В тот день он один удостоился такой награды. В Крепоне рота брала позиции немцев, имевших пушку и несколько пулеметов МГ-42. Холлис повел бойцов в атаку из дома, находившегося на фланге немцев. Те повернули против атакующих пушку. Холлис вывел своих солдат из-под огня, но увидел, что двое отстали. Тогда он организовал отвлекающую атаку, а сам с ручным пулеметом «Брен» выручил отставших товарищей.
В центре англичане наступали вдоль гряды холмов на Базенвиль, где им пришлось вступить в ожесточенный бой с боевой группой (Kampfgruppe) подполковника Мейера из 352-й дивизии. Как мы уже говорили, Мейер в бою был убит, а почти весь его отряд уничтожен. Немного правее 56-я бригада наступала на Байе. В авангарде шли 2-й батальон Эссекского полка и Шервудские егеря. Последние уже остались без своего командира (того убил немецкий снайпер), но командиры подразделений все равно то и дело высовывались из башен: невозможно было командовать, сидя все время внутри машины. Майор Стэнли Кристоферсон, командир танкового батальона, приданного Эссекскому полку для усиления его 2-го батальона, не нашел полковника в условленном месте. Ему не хотелось в танке искать командира, пробираясь по узеньким тропкам в местности, кишевшей немецкой пехотой. Поэтому майор оставил за себя своего заместителя Кита Дугласа, а сам взял лошадь – уже оседланная, она как раз стояла у ближайшего дома. «Вот уж чего я себе совершенно не мог вообразить, – записал он в дневнике, – что в день “Д” буду скакать во весь опор по дорогам Нормандии, пытаясь (не слишком успешно) одной рукой управлять перепуганной лошадью, а в другой сжимать планшет с картой. Добавлю, что одет я был в черный комбинезон, а на голове красовался танкистский шлем. Командир Эссекского полка немало удивился, когда я наконец отыскал его и доложил, что мой батальон готов поддержать его 2-й батальон в предстоящей атаке».
