Платон Беседин - Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня
Идёте по торговому центру, жуёте вату, попкорн, и тут – взрыв, крики, осколки, пламя, кровь. И ваша оторванная нога. И ваша окровавленная дочь. И ваш муж со снесённой половиной головы.
Люди в Донбассе видят подобное каждый день. Они хоронят погибших. Сидят в подвалах. Живут в страхе. Пока вы жрёте, трахаетесь, смеётесь. Вам хорошо. А им нет. Хотя они – и понимать это важно – такие же, как вы. С одной лишь разницей – их поместили в ад.
И я не хочу, чтобы вам, счастливым посетителям торговых центров, вдруг, как и им, стало плохо. Нет, я не о том. Я просто хочу думать – очень хочу, – что вы просто не в курсе. Ослеплённые, зомбированные пропагандой – оттого не ведающие. Думающие, что в Донбассе проходит антитеррористическая операция, что бравые украинские военные уничтожают злобных боевиков, и рано или поздно наступит мир. Всё будет как прежде, и даже лучше.
Не будет. Потому что раздел, как верно подметил Сергей Шаргунов, проходит не по языку или политике, а по линии крови. Чем больше её, тем дальше Украина и Донбасс друг от друга.
Но даже если всё так, как вы думаете, жертвы среди мирного населения неизбежны. Люди, ни в чём не повинные люди, будут гибнуть. Будут страдать. Будут умолять. Будут ненавидеть. Как та девушка из Горловки, погибшая вместе с ребёнком. Вы же видели её фото в социальных сетях? Или это тоже путлеровская пропаганда? И вы всерьёз думаете, что на Донбассе убивают только тех, кто умирает с именем Стрелкова на губах? Тех, кто носит билет российской армии? Агентов ФСБ, террористов, спецназовцев?
Мирные граждане – вот, кто умирает там первыми. Но ваши новости, ваши сайты об этом молчат. Взамен они рапортуют о доблестных победах украинской армии.
Это ложь! И армия предана, и жители мертвы. Ваши дети погибают там не за что. На Донбассе они по чьей-то воле. Не по своей. Они убивают в том числе простых, ни в чём не повинных людей. Бомбят, жгут, расстреливают. Становятся преступниками.
И вы знаете об этом. Сколько бы ни затаривались алкоголем, жратвой, развлечениями. Вы знаете. И будете помнить. Это ваш грех.
Некоторые из вас выходят на улицы, на митинги, на протесты. Против войны. Чтобы не убивали ваших сыновей, мужей, отцов. Это правильно, это верно. Но…
Те, за кого вы боитесь, сражаются на войне, которую ведут с вашего молчаливого согласия, а подчас и при вашей – «жги колорадов», «дави сепаратистов», «пусть валят в поганую Рашку» – поддержке. Значит, их будут убивать. И вы будете получать гробы. Каждый день. Потому что это гражданская война, а не затянувшаяся антитеррористическая операция.
Простите, я ни разу не видел, чтобы вы призывали остановить убийство мирных жителей Донбасса. Недавно подобный митинг состоялся, но его провели беженцы. Беженцы, к которым в Украине всё чаще относятся как к предателям. И телевизионные сюжеты, эти пасквили злобы и отторжения – тому чудное подтверждение.
«Нельзя допустить распространения инфекции и отторжения тканей, а потому действовать нужно решительно, даже осознавая то, что это может быть жестоко, отсекая врагов». Это строки из корпоративной рассылки крупной IT-компании. Строки, призывающие ни в коем разе не помогать беженцам с Донбасса. И таких рассылок, поверьте, хватает.
Продолжим считать, что на Донбассе три миллиона сепаратистов, которые не заслуживают сострадания и жалости? Так им и надо, да? Я ведь часто слышу эту фразу и в СМИ, и от знакомых, и в подслушанных разговорах. «Так им и надо». Всем этим «самкам колорада» и «колорадским личинкам».
Несёте цветы к посольству Нидерландов, обливаетесь слезами по пассажирам разбившегося «Боинга». А где слезинка о погибших в Донбассе? Где цветы им? Где сочувствие? Где сострадание? Где всё это?
Вы считаете их врагами, сепаратистами? Имеете право. Тогда можете не выходить на митинги, аллилуйя. Но не скорбеть права вы не имеете. Потому что «милосердие выше справедливости», как писал Анатоль Франс. Особенно если нет никакой справедливости.
Впрочем, я слышал иное. Официальная версия такова: часть территории Украины и её жителей освобождают от российских боевиков. Так, кажется, было заявлено? Согласитесь, какое-то странное освобождение – буддистское, через смерть.
Потому у меня есть к вам ряд простых вопросов. Если бы Янукович отдал приказ бомбить Львов, Ивано-Франковск, Днепропетровск, и там пусть даже сотнями гибли люди – какой была бы ваша реакция и реакция пресловутого мирового сообщества? Если бы боевики Стрелкова обстреливали Харьков? Или Запорожье? Что бы вы говорили? Молчали бы? Как молчите, когда убивают мирных людей Донецка, Лисичанска, Горловки, Луганска. Или они всё же не украинцы?
Знаете, вашему поведению есть определение – «фашизм». Ведь он всегда избирателен. Но и за него приходит расплата. Рано или поздно фашизм погружает всю страну в траур. И накатывает понимание, и воцаряется стыд.
Так будет. Обязательно будет. Как в романах Стивена Кинга, явятся души убитых и призовут к ответу: «Почему вы молчали, когда убивали нас?»
Вот тогда придёт ваше время. Отвечать, объясняться. И промолчать, смалодушничать, как сейчас, уже не удастся.
Блаженны страждущие
Как живут донбасские беженцы в Севастополе
04.08.2014
Северная сторона Севастополя, Радиогорка; названа так в честь того, что Александр Попов проводил здесь свои опыты. Бывший футбольный стадион. Выжженная красно-коричневая щебёнка. Здесь живёт часть беженцев, приехавших из Донбасса. Всего 800 человек. Отгороженные от жилых домов и дач массивным бетонным забором.
Футбольные ворота – с двух сторон; никто их не убирал. Военные палатки стоят вокруг: новые синие и бледно-зелёные потрёпанные. Их устанавливали сотрудники МЧС. Кровати – деревянные и металлические, какие ещё остались в больницах, – привозили тоже они. В каждой палатке – четырнадцать спальных мест. Заходишь внутрь – точно в парнике оказался, вялит, гнобит мармеладовщина крымской духоты. «Иногда доходит до плюс пятьдесят», – жалуются беженцы.
Большую часть удобств делали муниципальные власти на деньги Москвы. Заставили лесников сколотить игровые площадки, навесы. Под ними, ещё пахнущими свежеструганными досками, за длинными столами сидят, кушают люди. «Выносить еду за территорию лагеря – строго запрещено». Кормят три раза в день макаронами, крупой и тушёнкой. «Закукарекаем скоро или яйца нести начнём», – грустно шутят беженцы.
Дальше под навесами, словно армия роботов, в ряд идут серые умывальники из технической стали. Около десятка. Столько же туалетных кабинок. Двери – из светлых пластин ДСП. С некоторых уже скрутили блестящие китайские защёлки. Внутри – пол засыпан керамзитом, белые новенькие унитазы низко вделаны в пол – чисто, но случаются дурно пахнущие сюрпризы, когда кто-то предпочитает ходить мимо.
– Какие-то сволочи намеренно гадят! Ищем кто! – сообщает мне разгневанная женщина с опухшими, водянистыми ногами.
Она приехала сюда из Славянска. Там у неё был магазин. Она возила ополченцам продукты. Когда город заняли украинские военные, сбежала. Думала, что «сдадут» горожане, и новые украинские власти будут судить. Их она называет «фашистами», а президента – «Порошком». Среди беженцев это общепринятое правило.
– За первые три дня вообще всё засрали! – рапортует ответственная за хозяйственную часть.
Выглядит она странно: салатовый и розовый лак на ногтях, ушки кошечки на голове.
– По случаю чего наряд?
– Чтобы с ума не сойти!
Её зовут Людмила. Она из Донецка. Там у неё две квартиры и оставленная работа продавщицей в «Амсторе». Уехала в июне, взяв двух дочек и мужа. О новой украинской власти говорит с презрением и даже ненавистью:
– Убивать гадов надо!
– А почему муж не остался, чтобы убивать?
– Я не захотела.
– А он хотел?
– Каждый день порывался. Но две дочери, убьют его, кто их прокормит? Нам тут денег не дают. Вот младшая заболела воспалением – лекарства покупать надо.
– А в медпункте?
– Тут одно лекарство – корвалол.
В медпункте рядом с каморкой администрации постоянно дежурят врач и медсестра. На вахте должны ещё быть полицейские, но их нет. Заходи, если хочешь. Когда были уральские полицейские, держали вахту, а местные отлынивают, дрыхнут в палатках. Врач говорит, что лекарств хватает. Обеспечены всем необходимым.
– Часто болеют?
– Постоянно. Насморки, простуды, животы. Скученность, никуда не деться…
Словно в подтверждение слов тут же подходит девушка с ребёнком. У ребёнка – он держит человека-паука без ноги – то ли отравление, то ли инфекция. Врач отправляет в городскую инфекционную больницу. Выясняется, что девушка с ребёнком там уже были, но их не взяли.
– А справку показывали?
