Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики
Кроме того, со временем наш мозг просто перестает сообщать о неприятном запахе. «Он вроде как решает, мол, хватит уже повторять одно и то же, надоело», – говорит Лейден. К сожалению, мозг участников эксперимента с 20-дневным воздержанием от элементарных гигиенических процедур сделал такой вывод только на восьмой день.
Наверное, НАСА следовало бы добавить в список рекомендуемых для астронавта качеств и аносмию (потерю обоняния). Есть люди[64], которые по каким-то своим генетическим особенностям не различают одного из двух (или сразу оба) специфических запаха человеческого тела. В таких случаях говорят об аносмии к 3-метил-2-капроевой кислоте или к андростерону. «Случалось ли вам когда-нибудь ехать в лифте с человеком, от которого бы исходил очень неприятный запах? И вы еще удивлялись, как он мог выйти в таком виде на улицу. А ведь он, возможно, даже не чувствует этого, – говорит Лейден. – И те из нас, кто ни разу не ощущал ничего подобного, вполне могут оказаться в числе таких же, как и наш незадачливый персонаж».
Кроме самого запаха тела, существуют и другие источники того, что мы воспринимаем как результат несоблюдения личностной гигиены. Речь идет о кожных выделениях вроде жира, пота и перхоти[65]. Дело в том, что в человеческом теле, где есть волосы, есть и сальные железы. Другими словами, они везде. Но на ладонях и стопах ног, где жирность может стать причиной известной ситуации «поскользнулся, упал, очнулся – гипс», их отсутствие – это еще и гарантия безопасности.
В 1969 году советские ученые, занимавшиеся изучением условий ограниченной гигиены, проводили наблюдения над процессом образования кожного сала у мужчин. (Во время этого исследования испытуемым не только запрещалось мыться, но и «большую часть времени они должны были проводить в кресле». В общем, это была группа плохо пахнущих мужчин в грязном белье, которые только и делали, что смотрели телевизор.) На протяжении первой недели жирность кожи испытуемых оставалась практически неизменной. Почему? Потому что наша одежда – удивительно хороший впитывающий материал для жира и пота. Советские ученые собрали впоследствии воду, которая осталась после умывания испытуемых, и ту, в которой постирали их одежду. Когда они сравнили количество жира, пота и перхоти в обоих контейнерах, оказалось, что от 86 до 93 % кожных выделений было в воде, оставшейся после стирки. Другими словами, практически всю (за исключением несчастных 7-14 %) грязь с тел мужчин впитала в себя их одежда. Такие выводы были справедливы для хлопковых, хлопково-вискозных и немного в меньшей степени для шерстяных тканей.
Выводы советских ученых помогают объяснить, почему в XVI и XVII веках личная гигиена не пользовалась особой популярностью. Врачи эпохи Ренессанса советовали своим пациентам мыться как можно реже. Они полагали, что, удаляя защитный жировой слой кожи, человек сам увеличивает риск заболеть чумой, туберкулезом и рядом других болезней, которые, по существовавшим в то время представлениям, передавались проникающими через поры «миазмами». Английская королева Елизавета I, которая по меркам своего времени считалась буквально помешанной на чистоте, писала: «Я принимаю ванну каждый месяц, независимо от того, нужно это или нет». А ведь многим в то время было достаточно и одного раза в год.
Но и здесь имелась своя хитрость: вместо того чтобы принимать душ каждый день, мужчины и женщины эпохи Ренессанса меняли свои сорочки. А вот астронавты «Джемини-7» и участники нашего лабораторного эксперимента этого делать не могли. В наблюдениях даже записано, что иногда одежда испытуемых просто-напросто «приставала к… паху или другим областям сгиба тела, очень сильно пахла и начинала разлагаться», а вся ситуация характеризовалась как «очень непростая». Ловелл рассказал мне, что к концу полета кальсоны экипажа «Джемини-7» находились просто в ужасном состоянии. «В районе промежности, – признался Ловелл, – было сплошное грязное пятно». То есть их нижнее белье стало куда грязнее, чем белье обычного человека, который не меняет его по две недели. Но и этому есть объяснение: обычный человек не испытывает на себе новую систему сбора урины, которая «иногда хорошенько протекает». На второй день полета Ловелл, к примеру, докладывая центру управления о выбросе урины, добавил: «.Немного, правда; большая часть сейчас у меня в трусах».
Но наступает определенный момент, когда одежда больше не может впитывать в себя выделения нашей кожи. Советские ученые, наблюдавшие за изменением уровня жирности кожи на груди и спине, отметили, что для хлопка такой момент наступает через 5–7 дней. Естественно, нельзя назвать точный день, когда астронавты «Джемини-7» заметили изменения, происходящие с их кожей, но известно, что уже на десятый день у них появился зуд и неприятные ощущения в области головы и паха. А вот что случилось на двенадцатый день:
«ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: «Джемини-7», это врач. Фрэнк, у вас еще остался лосьон?
БОРМАН: Лосьон?
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: Да.
БОРМАН: У нас есть еще немного, но не думаю, что он нам поможет, Джек: столько грязи, сколько на нас, им все равно не смоешь».
Да, слово лосьон нечасто можно услышать в разговорах астронавтов и центра управления. И Бормана, по всей видимости, раздражал интерес НАСА к состоянию его кожи, словно это каким-то образом могло скомпрометировать весь его мужественный облик астронавта. Время от времени военный врач подходил к микрофону и спрашивал Бормана, в каком состоянии находится его кожа. А однажды он обратился к астронавту с совсем неожиданным вопросом: не трескаются ли у того губы. «Что вы сказали?» – только и ответил Борман. Думаю, всем понятно, что со связью проблем не было. На четвертый день полета Центр управления особенно интересовался тем, как сильно Борман потеет. Так же, как и его кожа, Борман достиг точки пресыщения. Он отказывался отвечать на вопросы, и Центру управления пришлось прибегнуть к помощи Ловелла.
«ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: Его кожа не выглядит влажной?
ЛОВЕЛЛ: Пусть он сам ответит.
БОРМАН: [тишина].
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: Фрэнк, ты вообще потеешь?
БОРМАН: [тишина].
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: «Джемини-7», это Карнарвон. Вы слышали вопрос?
БОРМАН: О потоотделении? Я бы сказал, что пот есть, но совсем немного.
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТОМ: Очень хорошо. Спасибо». Но что происходит, когда уже одежда не может больше впитывать сальные выделения кожи и они оседают прямо на теле человека? И становится ли тогда кожа грязнее день ото дня? Оказывается, что нет. По мнению советских ученых, кожа начинает приостанавливать секрецию сальных желез[66] уже через 5–7 дней после прекращения гигиенических процедур и смены белья. Но стоит только сменить рубашку или принять душ, как железы вновь возобновляют свою работу. А вот пятидневный слой жира, по всей видимости, даже благоприятен для кожи. Посмотрим, что говорит об эпидерме, верхнем слое кожи человека, редактор еженедельника «Американская газета о контроле инфекционных заболеваний» профессор Элэйн Ларсон: «Роговой слой эпидермиса можно сравнить с кирпичной стеной, где корнеоциты – кирпичики, а липиды – скрепляющий их раствор. Этот слой обеспечивает влажность, гибкость и защитную функцию кожи».
Так неужели мы вредим своему организму, убирая с его поверхности этот самый «раствор»? Нравится ли нашей коже регулярное очищение? Сложно сказать. Но доподлинно известно, что люди, которые очень часто моют руки, – особенно сотрудники медицинских учреждений и люди с определенными психическими фобиями, – нередко страдают от раздражения кожи или экземы. По результатам исследований, у 25 % медсестер сухая, поврежденная кожа. Как это ни странно, но частое мытье рук может усугубить проблемы, от которых, по сути, должно защищать. Речь идет о распространении инфекционных бактерий. По словам Ларсон, здоровая кожа сбрасывает до 10 миллионов частичек в день, 10 % которых составляют бактерии. Сухая, поврежденная кожа шелушится гораздо сильнее, нежели здоровая и гладкая, а значит, рассеивает больше бактерий. Кроме того, поврежденная кожа содержит большое количество болезнетворных микроорганизмов. Как говорит в таких случаях Ларсон, «чистое излишне чисто». Большинство американцев пусть и не доходят до такой крайности, но моются все же чаще, чем это действительно нужно. Как сказал один ученый (к сожалению, не могу назвать его имени, так как потеряла первую страницу его работы), «сегодня в Соединенных Штатах личная гигиена – это своего рода культурный фетиш, который обязан своей популярностью главным образом коммерческим интересам».
В космонавтике, так же как и в армии, личная гигиена – вопрос, касающийся больше морали, нежели заботы о здоровье. Космические агентства, принимая во внимание так называемую психологическую неадекватность обтирания губкой, выделяют много времени и денег на развитие душей, которые могут работать даже в отсутствие гравитации. Один из первых его вариантов назывался «душевым костюмом». Технический отчет по этому устройству содержал, мягко говоря, совсем не лестные выводы: «Процессы мытья, ополаскивания и сушки оставляют желать лучшего». Привычные нам принципы работы душа здесь не действуют; вода разбрызгивается из душевой головки с расстояния в несколько сантиметров, но крошечные капельки быстро собираются в более крупные, что делает процесс мытья, безусловно, увлекательным, но не очень эффективным. Если же держать душевую головку близко к телу, чтобы не дать капелькам стекаться так быстро, струйки воды будут просто отскакивать от вашего тела и разлетаться по сторонам, а вам придется еще минут десять ловить их, чтобы не дать им разлететься по всей станции. «Оказалось, что проще сделать вид, что душа вообще нет», – сказал астронавт Алан Бин о душевой кабинке, существовавшей когда-то на злополучной станции «Скайлэб».
