Валерий Рязанцев - В кильватерном строю за смертью
Повреждения на корпусе аварийной АПЛ в этом случае появляются не от «воздействия пера руля иностранной подводной лодки», а от воздействия неровностей морского дна или собственных конструкций корпуса. «Глубокая борозда» на правом борту «Курска» ниже ватерлинии в районе 2-го отсека возникла не от столкновения АПЛ с иностранной подводной лодкой. После удара о грунт и взрыва боевых торпед К-141 как игрушка «Ванька-встанька», раскачивалась на правый и левый борт и при этом имела инерцию переднего хода. Большой валун на дне Баренцева моря или правый носовой горизонтальный руль оставил свою отметину на корпусе АПЛ «Курск» в виде борозды, а не мифическая иностранная подводная лодка, которая после столкновения с «Курском» ремонтировалась в норвежском порту Хоконсверн.
Разве профессионалы морского дела могут не знать того, что если спасатели устанавливают связь с отсеками затонувшей подводной лодки с помощью звукоподводной связи, то ответ от подводников в этом случае следует ожидать не в виде «стуков по корпусу АПЛ», а в виде гидроакустических сигналов или сообщений по звукоподводной связи АПЛ. Если на затонувшей подводной лодке не работают гидроакустические станции, подводники в отсеках не услышат тех, кто пытается установить с ними связь с помощью гидроакустических технических средств. Может ли человек дома слушать радиопередачу, если в квартире у него есть радиорозетка, но нет радиоприемника? Своими лживыми заявлениями о сигналах SOS с борта АПЛ «Курск» «флотоводцы» Северного флота утверждали, что это возможно. Они утверждали, что на гидроакустический вызов со спасательного судна подводники АПЛ «Курск» отвечали «ударами по корпусу АПЛ».
Руководство Северного флота давно уже утратило контроль за фактической боеготовностью флота. Они не знали того, что в июле 2000 года при проведении тренировок спасателей в «тепличных условиях», на малой глубине, экипажи автономных спасательных подводных аппаратов АС-34 и АС-36 из-за своей слабой профессиональной подготовки и технического состояния подводного аппарата не смогли пристыковать аппарат к комингс-площадке учебной затонувшей подводной лодки. Они не знали того, что за всю мировую историю спасательных работ не было ни одного случая, когда бы при фактической аварии подводных лодок, живых подводников спасали подводные аппараты «сухим способом».
Руководители Северного флота не знали, что подводный спасательный аппарат АС-32 спасателем не является. Он не может осуществлять стыковку со шлюзовыми устройствами подводных лодок. Этот аппарат предназначен только для поисков затонувших объектов и присоединения воздушных шлангов к эпроновским выгородкам подводных лодок. На АПЛ «Курск» устройство эпроновских выгородок таково, что AC-32 не мог своими манипуляторами открывать лючки эпроновских выгородок и присоединять какие-либо шланги. Это мог сделать только водолаз. Почему же с момента перевода спасательного судна «М. Рудницкий» в часовую готовность к выходу в море на него вместо АС-32 не погрузили подводный аппарат АС-36, который может осуществлять эвакуацию подводников с затонувшей подводной лодки?
Почему АС-36 доставили к месту катастрофы АПЛ только 17 августа в искореженном и поломанном виде? Вопросы, вопросы и еще раз вопросы, на которые у руководителей Северного флота только один ответ: «Мы сделали все, что можно, для спасения живых подводников „Курска“. У нас не было водолазов-глубоководников, об этом все знали, поэтому задавайте свои вопросы Москве».
Перед выходом кораблей Северного флота в море 10 августа 2000 года, когда никто еще не знал, чем закончатся эти учения, руководители флота разработали убогий и примитивный план спасательного обеспечения сил в море. Этим планом аварийной подводной лодке флота предусматривалось оказывать только такую помощь, как буксировка ее в базу. Никаких других спасательных действий этим планом предусмотрено не было. Вот поэтому спасатели так безграмотно вели спасательную операцию. Действовали при фактической аварии подводной лодки в полном соответствии с планом спасательного обеспечения.
Чтобы читателю окончательно стало ясно, как «профессионалы подводного дела» Северного флота дурачили общественность и руководство страны в отношении принимаемых мер по спасению экипажа затонувшей АПЛ, как в средства массовой информации поступала ложь и дезинформация о проводимых спасательных работах, далее рассказ о спасательной операции я продолжу с комментариями.
По «Плану торпедных стрельб» подводных лодок Северного флота АПЛ «Курск» на выполнение боевых упражнений отводилось 2 часа времени — с 11 часов 40 минут до 13 часов 40 минут. Ей, как и другим подводным лодкам, резервного времени для выполнения торпедных атак не предусматривалось.
Согласно служебным документам ВМФ командир подводной лодки, выполняя зачетное боевое упражнение практическими торпедами, не должен знать точного времени входа в район АПЛ и выхода из района надводных кораблей условного противника. Он также не должен знать, какой будет боевой ордер надводных кораблей, их курсы и скорости движения, направление подхода к району АПЛ. Все данные о противнике боевой расчет подводной лодки определяет сам.
Кроме этого, командир АПЛ может получать разведанные о движении противника от взаимодействующих сил или с командного пункта флота (флотилии). Для учебного боя подводной лодке задаются такие размеры района поиска условного противника, чтобы экипаж смог применить тактические приемы обнаружения противника, выявить его боевой состав, определить элементы движения и выполнить торпедную атаку с послезалповым маневрированием. Вероятность обнаружения условного противника в районе учебных атак должна быть всегда меньше единицы. Это делается для того, чтобы командир подводной лодки и его боевой расчет отработали элементы поисковых действий.
Упрощенчество боевой подготовки и погоня за высокой успешностью торпедных стрельб в ВМФ привели к тому, что на всех флотах боевые упражнения стали выполнять так, чтобы любым способом достичь наведения торпед на цель, то есть, чтобы регистрирующая аппаратура учебной торпеды зафиксировала попадание в корабль. При этом в море экипажи АПЛ никаких тактических действий не выполняли. На флотах были разные «способы» достижения высокой успешности торпедных стрельб. Имелись случаи подлога документов объективного контроля и составления фиктивных отчетов торпедной стрельбы. Часто устанавливали факт «поражения цели» графоаналитическим способом, когда на бумаге рисовали боевое маневрирование АПЛ и ход торпед так, что учебные торпеды обязательно «попадали» туда, куда надо.
Самым распространенным «способом» стал «способ добычи разведанных». Руководитель боевых упражнений, который изначально определяет боевой ордер надводных кораблей, курсы и скорости движения, время изменения курсов, вход (выход) ОБК в район АПЛ, еще на берегу сознательно допускает утечку этой учебно-боевой информации. Такая информация обязательно попадает в распоряжение командира подводной лодки, которому предстоит выполнять учебные атаки. Дальнейшие действия командира АПЛ и боевого расчета состоят в том, чтобы в море с заданной точностью определить дистанцию до противника. Все остальные параметры торпедной атаки командир АПЛ будет знать еще до выхода в море. Как определяют дистанцию до противника большинство наших командиров подводных лодок, я уже рассказывал.
Так было и в августе 2000 года. Район выполнения торпедных атак К-141 «Курск» не предназначался для совместного плавания боевых надводных кораблей и атомных подводных лодок. Его размеры позволяли экипажу обнаружить отряд боевых надводных кораблей без какого-либо поиска задолго до того, как он войдет в район подводной лодки. Мелкие глубины района не позволяли АПЛ осуществлять боевое маневрирование и выполнять тактические приемы при поиске учебного противникa, атаке и уклонении. Не знаю, были ли известны командиру «Курска» элементы движения надводных кораблей, но могу точно сказать, что направление подхода ОБК к району АПЛ и время его входа в район ему были известны. В 11 часов 20 минут 12 августа ОБК был за границей района АПЛ «Курск» и шел курсом 100 градусов. На этом курсе акустики ТАРКР «Петр Великий» зафиксировали активную работу гидролокатора К-141 «Курск» по пеленгу 96 градусов, то есть фактически прямо по носу надводного корабля. Подводная лодка обнаружила надводные корабли еще до входа их в свой район и с помощью гидролокатора на курсе 280 градусов пыталась определить дистанцию до ОБК (АПЛ «Курск» затонула на курсе 280 градусов).
Служебные документы ВМФ требуют от командира атакующей подводной лодки после выполнения учебной атаки и уверенного расхождения с надводными кораблями, всплыть на поверхность и доложить руководителю боевого упражнения результаты стрельбы. Эти же документы определяют, что если подводная лодка не всплыла на поверхность в течение одного часа после назначенного времени всплытия, считается, что она потерпела аварию. Время окончания выполнения боевых упражнений АПЛ «Курск» было 13 часов 40 минут. Это же время было и временем всплытия АПЛ на поверхность. Командир подводной лодки мог всплыть и раньше, сразу же после выполнения стрельб и расхождения с боевыми надводными кораблями на безопасном расстоянии. Даже если бы АПЛ по какой-то причине не смогла выполнить торпедные стрельбы, командир подводной лодки обязан был бы всплыть в промежуток времени 13 часов 40 минут — 14 часов 40 минут и доложить руководителю стрельбы причину невыполнения боевого упражнения. В ином случае руководители флота должны были в 14 часов 41 минуту объявить на Северном флоте аварийную тревогу в связи с аварией подводной лодки. Руководители ВМФ, флотов, командиры подводных лодок знают строгие требования служебных документов по обеспечению всплытия подводных лодок на поверхность в установленное время. Были случаи, когда из-за отсутствия донесения от всплывшей подводной лодки на флотах объявлялись ложные аварийные тревоги. Фактически с подводной лодкой ничего не происходило, просто командир подводной лодки по какой-то причине не смог вовремя доложить на командный пункт о всплытии. Такие случаи тщательно разбирались специальными флотскими комиссиями, и за подобные упущения командиры подводных лодок привлекались к строгой дисциплинарной ответственности. Несвоевременный доклад о всплытии подводной лодки считается серьезной предпосылкой к морскому происшествию.
