Алексей Иванов - Вилы
Мятежники спустились к дивому озеру Тургояк. Сейчас на Тургояке плавают белые яхты – даже не плавают, а парят над зернистыми донными песками, словно облака. А на той поляне, где ныне шумит кемпинг, два с половиной века назад был разбит стан Пугачёва. По легенде, Пугачёв принимал тут «посыль» – бочку золота от Златоустовского завода. Так завод откупался, чтобы мятежники его не сожгли. Местная легенда превратит Пугачёва в Стеньку Разина: сохраняя верность свободе, Разин бросил в Волгу княжну, а Пугачёв, сохраняя верность бунту, бросил золото в озеро Инышко.
Это маленькое озеро отделено от огромного Тургояка перешейком шириной в триста шагов. Но уровень воды в Инышко на 50 метров выше: озерцо лежит на более высокой ступени горной террасы. В XIX веке некий златоустовский купец прокопает перешеек и спустит Инышко в Тургояк, чтобы найти пугачёвскую бочку с сокровищами, но ничего не найдёт. Купца заставят засыпать прокоп и восстановить Инышко.
Пугачёвские клады – они лежат под Кладовой горой на реке Ай. Здесь их будет искать Дуняша Невзорова, «маленькая разбойница» из Сатки, возлюбленная Пугачёва. Будет искать – и, по сплетням, найдёт.
Хотя о главных сокровищах этих мест Пугачёв не узнает. Он явится в Кундравинскую слободу, чтобы спалить её, как Чебаркульскую крепость, за то, что слобода без боя открыла ворота Михельсону. От горящей слободы Пугачёв направится по древней тропе через хребет Уреньгу на озеро Зюраткуль. Мятежники проедут по долине маленькой, неприметной речки Таш-Кутарган. В 1797 году рудознатец Евграф Мечников отыщет здесь золотые россыпи. Долину потом назовут Золотой, и окажется, что пойма Таш-Кутаргана – самая богатая золотом зона планеты Земля.
Высокогорное озеро Зюраткуль – нежное и суровое, как боевая песня эльфов. В 1949 году единственный сток из озера – реку Сатку – перегородят плотиной и поднимут уровень Зюраткуля, затопив кромку берега, по которой шло пугачёвское войско. Но уцелеет Пугачёвская Копань на речке Сатке: щербатая бурая скала над быстротоком. Здесь, по легенде, мятежники взорвут гору, чтобы реку завалило, и её разлив уничтожил в ущелье погоню.
Скала Пугачёвская Копань
Пугачёв навеки заплутал в дебрях Златоустовского Урала. Казаки в бараньих шапках, вольные и жестокие мятежники, одетые в камзолы убитых офицеров, третий век ходят в горной тайге по забытым тропам и заброшенным просёлкам. Их кони пьют из родников, пещеры пахнут дымом их костров, здесь в ночь на Ивана Купалу светятся под валунами заклятые клады Пугачёва. В этих горах перед рассветом пикет мятежников можно увидеть на любой далёкой вершине, и странные, заросшие соснами «рёлки» в дремучих лесах – сторожевые редуты бунтовщиков, вечно готовые к обороне от вечного деташемента.
Касатка с завода Сатка
Саткинский завод пал жертвой собственного страха. Заводчане боялись нападения башкир и поэтому приняли сторону Пугачёва, но, освободившись от башкирской угрозы, завод Сатка стал, по словам генерала Деколонга, «главным скопом башкирцев».
Железоделательный завод на реке Сатка в 1756 году основал барон Сергей Строганов. Предприятие получало руду с богатейшего рудника Бакал, который «кормит» Сатку до сих пор. В середине XVIII века Строгановы ещё не были значительными заводчиками. Соль Илецкой Защиты лишила их промыслы былых прибылей: пришлось заняться металлургией. Но горное начальство отказало баронам в приписных крестьянах, и в 1769 году наследники Сергея Строганова продали завод купцу Лугинину.
Ларион Лугинин входил в десятку самых состоятельных купцов России. Родом он был из Тулы. Совместно с тульскими оружейниками Мосоловыми Лугинин владел пятью уральскими железными заводами. Барыш выходил отличный, и при оказии Лугинин купил ещё два завода на Урале: у баронов Строгановых – Сатку, у своих компаньонов Мосоловых – Златоуст.
Оба этих завода пугачёвцы спалят дотла, но Лугинин от пожара только обогатится – как, впрочем, и другие заводчики Урала. После бунта они выкатят правительству счёт за своё разорение, и власть всё оплатит. На «компенсацию» Лугинин восстановит Сатку и Златоуст и построит ещё три новых завода – Кусу, Миасс и Верхние Арти. Через десять лет после бунта Лугинин воздвигнет в Златоусте дворец не хуже, чем у Демидовых в Кыштыме. Подозрительный старик-миллионщик будет спать на сундуке с деньгами, здесь тёмной ночкой его и зарежет грабитель – бывший лакей.
Земли Сатки граничили с землями завода Сим. За эти земли старшина Юлай Азналин, отец Салавата Юлаева, вёл с «кумпанством» Маясникова и Твёрдышевых яростную борьбу. Сатка понимала, что Симом башкиры не ограничатся. И Сатку не убережёт крепость с тремя бревенчатыми башнями.
Час пробил, когда в декабре 1773 года башкиры зарубили двух саткинских крестьян. Унять свирепого Юлая мог только Пугачёв, и Сатка запросила манифест, чтобы на нём, как на Библии, присягнуть самозванцу. «Все заводские крестьяне пришли в конечное осатанение», – испуганно сообщила своему хозяину заводская контора Сатки.
Через покорную Сатку проходили отряды пугачёвских полковников. Весь апрель в Сатке стоял Иван Белобородов, который формировал тут свой «сибирский корпус». Наконец, в конце мая 1774 года, нагулявшись по Златоустовскому Уралу, в Сатку нагрянул и сам его сиятельство Пугачёв.
Бунтовщики перерыли контору в поисках денег и не нашли ни шиша. Но к Пугачёву явилась заводская девчонка Дуняша Невзорова и указала на бабу Шарабаниху, наложницу Лугинина: вот кто знает, где спрятана казна. Вроде бы, Шарабаниху Пугачёв велел повесить. А ночью на попойке мятежников отчаянная Дуняша лихо сплясала для огнеглазых атаманов.
«Маленькой разбойнице» было 15 лет. Она сама пошла в объятия Емельяна. Дерзкая и красивая, Дуняша поступила наперекор всем правилам. Слюбившись с главным вором державы, она должна была погибнуть. Но бунт – это кровавый карнавал, когда всё наоборот.
Дуняша уедет из Сатки в гареме Емельяна. Потом жена Пугачёва Софья на допросах станет горевать, «до какого почтения дошёл ея муж», и припомнит простодушный рассказ Дуняши Невзоровой о «царицках»: «Мы с государем спим на одной постеле по две, а он у нас всегда спит в серёдках».
Бунт сродни средневековому карнавалу, когда всё наоборот. Те стратегии поведения, которые обычно спасают, в бунт губительны. А стратегии, которые кажутся самоубийством, в бунт выручают из беды
Чуя разгром, перед последней битвой Пугачёв позовёт любимицу Дуняшу и наденет ей пояс с червонцами: возьми золото, касатка, и спасайся. И «маленькая разбойница» через пол-империи вернётся на свой завод. Власти не станут её наказывать. Дуняша выйдет замуж и родит 14 детей. Один из её сыновей с русской армией в 1813 году дойдёт до Парижа.
Дуняша доживёт до восьмидесяти лет. О ней будут шептать, что не сберегла чести, что казнила приказчиков, выдала Шарабаниху, плясала под виселицей, выкопала клады у Кладовой горы. А баба Дуня, окружённая оравой внучат, будет, смеясь, плевать на эти сплетни и наветы. И ещё она до самой могилы будет истово молить бога за упокой души Емельяна Иваныча Пугачёва: «святого пророка правды и воли».
Златоуст
Легенда о том, что Пугачёв утопил в озере Инышко бочку золота – «посыль» Златоустовского завода, – объясняет, как Златоуст выживал в бунт: он откупался. Только не золотом, а людьми.
Всю зиму через Златоуст проходили пугачёвские полковники – Иван Кузнецов на Кунгур, Иван Грязнов на Челябу, Иван Белобородов на Магнитную крепость. Каждый полковник забирал с собой по нескольку сотен мастеровых. Получилось, что Златоуст в одиночку дал бунту больше людей, чем четыре Авзянских завода.
Откуда здесь взялись такие толпы смутьянов? А их и не было. Мужики, повёрстанные одним полковником, сбегали и возвращались домой – чтобы их поверстал следующий полковник. Златоуст не хотел бунтовать: он не имел проблем. Ему не угрожали набеги башкир, как случилось на заводе Сатка. Тут не было свирепых порядков, как в вотчинах Демидовых. На заводских рудниках работа не вытягивала жилы у рудокопов, как на Каргале в рудниках компанейщиков. Потому Златоуст отделывался от пугачёвщины людской «посылью» – но многоразовой, словно из неразменных пятаков.
Дом Лугинина в Златоусте. Конец XVIII века
Завод родился из надежды на фарт. Клан тульских оружейников Мосоловых решил повторить успех Демидовых. Своих заводов под Тулой Мосоловым уже не хватало, и в 1754 году Мосолов Иван Большой прорвался на Урал. Реку Ай под горой Косотур перекрыла плотина, над ней поднялись трубы завода Златоуст. Но фарт не дался. Иван Большой внезапно помер, его клан рассорился в дележе наследства, и купец Лугинин выкупил завод.
Лугинины тоже не удержат Златоуст. В XIX веке завод станет казённым, и тогда придёт время его великой славы. Инженер Павел Аносов раскроет забытый древний секрет булата. Мастер Иван Бушуев создаст школу золотой гравюры на оружии. Металлург Павел Обухов разработает технологию литья орудийной стали. В Златоусте появятся оружейная и сталепушечная фабрики. И сейчас нерушим закон: пока в русской армии будут клинки, эти клинки будут златоустовскими.
