Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Летом 1985 г. руководителю одного из партнеров Aramco позвонил Ямани. Министр нефти напомнил, что его собеседник ранее говорил о своей заинтересованности в увеличении закупок у Саудовской Аравии, если цена будет конкурентоспособной, и что сейчас, пояснил Ямани, такое время пришло. В августе директор прилетел в Лондон для согласования условий по сделке «нетбэк». «Похоже, это обещает быть конкурентоспособным», – сказал он и тотчас же подписал контракт. Ряд других компаний, и не только партнеры Aramco, согласились на заключение подобных сделок.
Контракты по новому виду сделок, безусловно, означали, что официальной саудовской цены больше не существует. Цена будет такой, какую она сможет выручить на рынке. А значит, и цены ОПЕК на нефть также не будет. Распространившиеся на мировых рынках в конце сентября – начале октября 1985 г. сведения о саудовских сделках вызвали нервозность и тревогу. Однако стоило саудовцам обратиться к стратегии возврата утраченных позиций на рынке, как за ней последовали другие экспортеры из соображений защиты своей конкурентоспособности. Сделки «нетбэк» получили распространение. Для давно страдавшего перерабатывающего сектора нефтяной промышленности это было своего рода благословение, возможность наконец делать деньги на переработке, что с начала 1970-х гг. казалось абсолютно невозможным.
Означало ли это, что цена резко упадет? Большинство экспортеров именно так и считали, но полагали, что не ниже $18–20 за баррель; ниже этого, по их мнению, нефтедобыча в Северном море станет экономически невыгодной. В этом они ошибались. Ставки налогообложения в Северном море были столь высоки, что, например, на месторождении «Ниниан» падение цены с $20 до $10 стоило бы компаниям лишь 85 центов. Наибольшие потери понесло бы британское казначейство, которое забирало большую часть ренты. Фактические операционные расходы на «Ниниан» – затраты на добычу нефти – составляли всего $6 за баррель, так что любая цена выше этой не давала оснований останавливать производство. Более того, временная приостановка нефтедобычи была делом столь дорогостоящим и сложным, что к ней вряд ли прибегли бы, даже при падении цены ниже $6. Председатель совета директоров Chevron Джордж Келлер отметил: «Минимального уровня цены не существует». Все же некоторые считали, что она вряд ли дойдет до столь низкого показателя, это было бы неразумно.
С начала ноября 1985 г. с приближением зимы цена на фьючерсном рынке, определяющем движение конъюнктуры West Texas Intermediate – WTI, продолжала повышаться, достигнув 20 ноября 1985 г. наивысшего зарегистрированного на Nymex уровня в $31,75, что, казалось, опровергало угрозу обвала цен. Многие, конечно, считали, что слова саудовцев были не реальной угрозой, а своеобразным предупреждением с целью напугать других членов ОПЕК и восстановить дисциплину.
Через полторы недели после повышения цен в ноябре ОПЕК снова провела совещание. Своими действиями Саудовская Аравия уже по сути объявила войну другим членам ОПЕК. Теперь ОПЕК, уже как группа, включая и Саудовскую Аравию, объявила о намерении выступить за возврат утраченных рынков и против не входящих в нее стран-экспортеров. В коммюнике совещания появилась новая формулировка: ОПЕК больше не выступает в защиту цены, теперь ее задача – «обеспечить и защитить справедливую долю мирового нефтяного рынка соответственно размеру дохода, необходимого для развития входящих в нее стран».
Насколько серьезны были в действительности эти слова? Когда 9 декабря текст коммюнике принесли ведущим специалистам по планированию одной из стран ОПЕК, кто-то небрежно заметил: «А вот еще одно очередное коммюнике ОПЕК, на этот раз зимнее».
И вскоре цены на нефть обрушились[579].
Третий нефтяной кризис
Дальнейшие события были не менее бурными и драматическими, чем во время кризисов 1973–1974 и 1979–1982 гг. За несколько месяцев цена WTI упала до $10 за баррель, т. е. на 70 % от своей высшей точки в $31,75 в конце ноября 1985 г. Некоторые партии нефти из Персидского залива продавались примерно по $6 за баррель. Во время двух предыдущих кризисов убытков на грани разорения и срыва поставок бывало достаточно, чтобы цены подскочили вверх. Теперь и фактические изменения объемов были на пределе. Нефтедобыча ОПЕК в первые четыре месяца 1986 г. составляла в среднем около 17,8 млн баррелей в день, что было примерно на 9 % выше, чем в 1985 г., и по существу соответствовало квотам 1983 г. В целом дополнительный объем составлял чуть больше 3 % суммарных поставок нефти в страны Запада! Однако на фоне борьбы за свою долю рынка это вызвало такое падение цен, какое несколько месяцев назад было трудно даже представить.
Это был третий нефтяной кризис, только с совершенно обратными последствиями. Теперь экспортеры сражались за рынки, а не покупатели – за поставки. И продавцы, а не покупатели, расталкивая друг друга, сбивали цены. Неведомая доселе ситуация снова поставила вопрос о безопасности, но только в новом измерении. Одной стороной было обеспечение спроса для экспортеров нефти, т. е. гарантированный доступ к рынкам. Этот вопрос на первый взгляд был новым. На самом деле он повторял ситуацию 1950–1960-х гг., вызвавшую ожесточенную конкуренцию между странами-экспортерами и заставившую Переса Альфонсо искать гарантированный рынок в Соединенных Штатах, прежде чем отправиться в Каир и сделать первый шаг на пути к созданию ОПЕК. Для потребителей на фоне сражений за долю рынка, которые вели экспортеры, тревоги 1970-х гг. по поводу надежности поставок уже теряли остроту. Ну а в будущем? Не подорвет ли дешевая импортная нефть основы безопасности энергетики, с таким трудом перестроенной за прошедшие 13 лет?
Дело было в том, что цены не просто падали – они вышли из-под контроля. Впервые не существовало структуры ценообразования. Не было даже официальной цены ОПЕК. Рынок одержал победу, по крайней мере на то время. Цена теперь устанавливалась не в результате напряженных переговоров между странами ОПЕК, а складывалась на основе тысяч отдельных сделок – «нетбэк», спотовых, «спотбэк», бартерных, на давальческой основе, аукционных и множества других. Казалось, не было конца способам и приемам, к которым прибегали экспортеры, чтобы удержаться на плаву и вернуть рынки. Борьба шла не только между странами ОПЕК и другими экспортерами, но, несмотря на принятое в 1985 г. коммюнике, и между отдельными членами ОПЕК. В жесточайшей конкурентной борьбе скидка за скидкой предлагались ради удержания рынков. «Всем надоели бесконечные переговоры по каждой партии, по каждому кварталу, – сказал в середине 1986 г. глава Иракской государственной комиссии по маркетингу. – В итоге выступавший от имени экспортера нерадивый посредник просто дает скидки, не согласовывая с правлением, чтобы наверняка сбить цены на все прочие поставки из ОПЕК». И обвал цен породил не какой-то определенный тип сделки, а такие фундаментальные факторы, как рост объемов нефти, искавшей рынки, которых для нее уже не хватало, и отсутствие регулирования, которое ранее осуществляла ОПЕК и, в частности, Саудовская Аравия.
Во всем нефтяном мире реакция на кризис была однозначной – шок. Что предпримет ОПЕК? И сможет
