Коллектив авторов - Буденновск: семь дней ада

Саша заметно волнуется, видимо, заново переживает недавние события. Работает он оперуполномоченным отдела по борьбе с экономическими преступлениями в местном линейном ОВД. 14 июня, в тот роковой день, он пришел домой на обед. С улицы донеслись выстрелы. Попробовал позвонить в отдел, связи не было.

Быстро переоделся в милицейскую форму (на службе был в этот день в «гражданке»), взял пистолет, вышел на улицу. Возле угла дома отпрянул назад: по Пушкинской улице наискось, по газонам, через кусты, мчалась машина с выбитыми стеклами. В ней сидели вооруженные люди.

Бандиты заметили человека в форме. В его сторону ударило сразу несколько очередей.

Из подъездов и окон дома выскакивали и высовывались любопытные: что происходит?

Из показаний Виталия ЛАЛОВА:

«Я услышал стрельбу и увидел Овсяникова Александра, бежавшего вдоль нашего дома с пистолетом в руке. Он кричал людям, чтобы они прятались…»

С другой стороны дома к нему уже бежал, паля из автомата, чеченец. Овсяникову ничего не оставалось, как заскочить в подъезд. «Выйду на крышу, переберусь в другой подъезд, постараюсь незаметно выбраться из него, и — в отдел», — мелькнуло в голове.

Отстреливаясь, добежал до пятого этажа. Но люк на крышу был закрыт на огромный замок.

Из показаний Беллы ЛАЛОВОЙ:

«Мы услышали стрельбу в нашем подъезде. На автоматные выстрелы отвечали редкие пистолетные».

Из показаний Виталия ЛАЛОВА:

«Я насчитал в различных местах лестничной площадки (в основном между 4-м и 5-м этажами) 11 пистолетных гильз, которые впоследствии передал милиции».

Преследователи были уверены, что милиционер от них никуда не денется. Поднимались осторожно и не спеша, стреляли, не жалея патронов, вверх, в лестничный проем.

Овсяников, отстреливаясь, ловил на мушку мелькавших внизу боевиков-чеченцев. Считал патроны. Когда понял, что их осталось немного, решил выждать и стрелять наверняка. Сломать замок было нечем.

Видимо, чеченцы подумали, что патронов у него больше нет. Один из них спокойно поднялся по лестнице на площадку между 4-м и 5-м этажами. Овсяников выстрелил, целясь чуть выше бронежилета…

Из показаний Беллы ЛАЛОВОЙ:

«…Мы услышали звук скатывающегося по ступенькам тела, громкие ругательства и проклятья…»

После выстрела Овсяников упал на пол и быстро перекатился к противоположной стене. Теперь лестничный марш, по которому поднимался второй чеченец, оказался прямо под ним.

Чеченец поднимался осторожно. Пройдя несколько ступенек, оглянулся. Милиционер выстрелил. Пуля попала боевику в голову, и он, уже без криков и ругательств, покатился вниз вслед за первым.

Саша сбежал на два этажа ниже и тут заметил, что дверь одной квартиры пробита пулями. Толкнул ее плечом.

Из показаний Беллы ЛАЛОВОЙ:

«…Раздался резкий удар в дверь, и к нам в квартиру вбежал житель нашего дома лейтенант милиции Овсяников Александр Викторович, в руке которого был пистолет. Он крикнул, что свой, что убил чеченца. Через наш балкон он перебрался на соседний…»

Ему не сразу открыли дверь напуганные выстрелами жена и мать. Убедившись, что с ними и с детьми все в порядке, Саша ушел. Он еще не знал, что в это самое время рядом с домом чеченцы застрелили его отца…

Из показаний Виталия ЛАЛОВА:

«Все жители нашего дома считают, что Александр Овсяников спас нас, так как, получив отпор, боевики убрались из нашего дома…»

Из заявления жильцов:

«Все мы очень гордимся поступком Саши, которого уважали и раньше. Просим не оставить без внимания героический поступок Овсяникова А. В.»

И — 38 подписей под этим заявлением.

Грохотавшая с раннего утра стрельба часам к девяти стала утихать и вскоре прекратилась совсем. И тут я увидел, что через улицу, на которой мало кто рисковал показываться, бежит женщина. На секунду я замер, ожидая услышать выстрел. Но все обошлось.

Комкая в руке платок, которым то и дело вытирала заплаканные глаза, и подавляя прорывавшиеся рыдания, она спросила:

— Больницу уже освободили?

— Пока еще нет.

— Ой, ну когда же это кончится? — горестно покачала она головой. И добавила: — Сынок у меня там. Не знаю, жив ли, нет. Они ведь милиционеров убивают.

…Ее зовут Нина Александровна Журавлева. Сын — старший лейтенант милиции Александр Журавлев — работает в местной Госавтоинспекции. В тот день он, как и многие сотрудники, пришел домой с поста пообедать. Услышал стрельбу и бросился к отделу внутренних дел. Участвовал в отражении нападения боевиков.

Атака была отбита. А через некоторое время поступило сообщение, что группа бандитов орудует в районе мельничного завода. Туда срочно выехала группа сотрудников, среди которых был и Журавлев.

У завода произошла короткая и кровавая схватка. Александр был тяжело ранен. Товарищи вынесли его из-под обстрела и отвезли в больницу. Боевиков в это время там еще не было. Нина Александровна точно знает, что сыну успели сделать операцию, но что с ним сейчас — неизвестно.

Через два дня после этого, разговаривая с освобожденными заложниками, мне удалось узнать, что он остался жив.

Когда чеченцы ворвались в больницу, первый вопрос, обращенный к медперсоналу, был: «Летчики и менты есть?» Ни тех, ни других они не щадили.

Очевидцы свидетельствуют: врачи приемного отделения буденновской больницы делали все возможное, чтобы спасти людей. Заведующая отделением Валентина Артемовна Васильева, санитар приемного покоя Алексей Иванович Лысенко спрятали форму, снятую с раненых. Так «исчезла» вся негражданская одежда старшего лейтенанта милиции Александра Журавлева.

Сейчас он находится в больнице. Конечно, не в качестве заложника, а как пациент. Состояние его по-прежнему тяжелое. Но верю: Саня выкарабкается. Должен выкарабкаться. Его пять дней считали погибшим. Говорят, что после такого люди живут до ста лет.

Просматривая списки погибших, вывешенные на здании администрации, я увидел фамилию Журавлев. Она была несколько раз перечеркнута, и рядом крупными буквами написано: «ЖИВ».

На первом этапе боевых действий в Чечне, еще в январе, одной из серьезных проблем было недостаточное взаимодействие между армейскими подразделениями и частями внутренних войск МВД РФ. Но если экстремальность боевой обстановки быстро многому научила, то в условиях, так сказать, будничной жизни стремление прийти «соседу» на помощь не стало пока непреложным законом.

Наглядно это доказывает и трагедия в Буденновске. Вот интересная деталь: когда в центре города уже началась стрельба, инспектор пожарной части старший лейтенант внутренней службы Наталья Деменкова начала обзванивать все близлежащие «хозяйства» силовых структур. Увы, слаженных и продуманных действий в обстановке ЧП не получилось. Это наталкивает на мысль, что «боевого расчета» для действий в различных нештатных ситуациях в городе, видимо, не было. А если и был, то слишком уж общий и далекий от реалий сегодняшней жизни. Судите сами. Личный состав школы служебного собаководства Погранвойск РФ, не вмешиваясь в ситуацию, взял под охрану завод «Полимер». Впрочем, с молодыми солдатами, которые служат всего по 10–15 дней, вряд ли пограничникам на что-то можно было рассчитывать.

Офицеры вертолетного полка действовали, и им надо отдать должное, скорее, по зову сердца, нежели по какому-то согласованному, хотя бы с милицией, плану. И, увы, понесли потери.

По факту террористического акта в Буденновске возбуждено уголовное дело. В городе работает следственная комиссия. В разговоре с одним из ее членов, военным прокурором Пятигорского гарнизона подполковником юстиции Дмитрием Бибиковым, удалось выяснить, что действия командира вертолетного полка полковника Павла Родичева не предусмотрены никакими инструкциями.

— Серьезной проблемой, — сказал в разговоре со мной подполковник юстиции Бибиков, — является то, что нигде не закреплено подчинение всех подразделений различных силовых структур начальнику гарнизона. Хотя бы в экстремальной обстановке. Именно поэтому координация между частями, их командирами практически отсутствует. А ведь еще недавно, согласно прежнему Уставу гарнизонной и караульной служб, комендант гарнизона мог иметь помощников по внутренним, пограничным войскам…