Тамара Райс - Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии

При Сарре потолок здания уже обрушился, а Тексье еще успел увидеть его и оценить тонкую красоту выполненной красками росписи, которая, судя по всему, напоминала фрески капеллы Палатино в Палермо. К тому времени, когда Сарре обследовал Кешк, балкон успел рухнуть, но подкосы, на которые он когда-то опирался, по-прежнему оставались на своих местах на высоте примерно 8 метров от земли. С внешней стороны подкосы были украшены ячеистыми сталактитообразными насечками, похожими на соты, кроме того, все еще были различимы следы росписи красками. От надписи над дверью балкона сохранились несколько когда-то составлявших ее синих и белых керамических плиток; на верхней части стен остались фрагменты лепнины – геометрических узоров и предметных изображений, а также несколько глазурованных керамических изразцов в форме звезды; внизу уцелели куски мраморной облицовки и скульптура льва в нише – как и встарь, охранявшая руины. Некоторые из этих фрагментов хранятся в музеях Коньи; глядя на них, трудно представить, что этот богато украшенный элегантный павильон был построен в те самые годы, когда бывшей империей Сельджукидов правили монголы и когда каждый из троих братьев, входивших в триумвират, официально созданный для того, чтобы править страной, на самом деле плел заговоры, стремясь взять всю власть в свои руки.

Глава 6

ПРИКЛАДНОЕ ИСКУССТВО

Вот наши творения, мы вложили в них свои души.

Храните наши творения, когда мы уйдем.

Сельджуки очень любили всяческие украшения. Разум говорил им, что декоративные элементы надо использовать не так часто, однако на тех поверхностях, которые они оставляли для этой цели, они позволяли себе буйство фантазии; их художников часто больше занимал этот аспект работы, а не мысль о том, что избыток украшений может негативно сказаться на стройности форм. Но чрезмерная любовь к украшениям не оказывает негативного влияния на качество конечного продукта – наоборот, это наделяет его своим собственным характером.

Независимо от вида материала – камень, штукатурка или дерево, – стиль резьбы сельджуков очень похож на стиль лепных украшений Персии и Месопотамии более раннего периода, однако использовавшиеся сельджуками приемы говорят о том, что они были лучше знакомы с техникой резьбы по дереву, чем по штукатурке или камню. Похоже, что они использовали резные украшения так же, как в азиатских племенах исстари использовали ткани для драпировки стен; именно по этой причине они сосредотачивали рельефную скульптуру вокруг главных входов своих зданий, а позже, под влиянием Персии или Византии, также вокруг окон и вдоль края крыши. Таким образом, резными скульптурными рельефами они украшали лишенные декоративного убранства фасады подобно тому, как украшают пустую стену драпировкой или ковром. Контраст между лишенными декоративного убранства и декорированными поверхностями проявляется со всей резкостью, присущей разнице между светом и тенью под ярким солнцем Востока, где сама природа учит глаз наслаждаться этим контрастом; и в самом деле, похоже, что сельджуки находили в этом особую прелесть, потому постепенно и сложилась традиция подчеркивать этот контраст, углубляя рельеф резьбы. В Конье при Кейкубаде I, когда влияние Сирии было особенно сильным, такой эффект достигался использованием камня или мрамора двух оттенков – в этом стиле выполнены врезанная в стену перемычка над дверным проемом в мечети Ала ад-дина в Конье и портал хана Зазадин (1234–1235) (рис. 11). Хотя этот стиль так и не получил широкого распространения, тем не менее он встречается то в одном месте Рума, то в другом, а в Конье появляется вновь в 1251 году в оформлении дверного проема медресе Бююк Каратай. И все же, несмотря на усиление в один период сирийского влияния, в целом по-прежнему преобладало не оно, а персидское, при этом влияние Средней Азии было почти таким же, как влияние Аравии. Так, одновременно декоративный пояс и медальоны, наверное, впервые изобразили на фасаде сооружения, когда строили гробницу бухарского правителя Исмаила Самани (умер в 907 году).

Количество декоративных элементов и, не в меньшей степени, их характер помогают выделить три периода развития стиля Сельджукидов. В первом периоде зоны их расположения строго ограничены, а сами украшения спокойные и сдержанные – в пример можно привести мечеть Ала ад-дина в Конье и ханы Алтын-апа и Онё. Благодаря персидскому влиянию у сельджуков изменилась форма ниш у портала и появились сталактитооб-разные поверхности, мотивы пальметта и розетта. Сельджуки стали сочетать эти персидские орнаменты с другими, которые, в зависимости от географического расположения собственных городов, они заимствовали либо в Средней Азии, либо где-то на Западе. К первым относятся многие из фигур, похожих на топор без топорища, треугольники, угловые или геометрические бордюры или пояса (рис. 13), а также некоторые виды используемых в корзинах переплетений; ко вторым – пилястры и капители у дверных проемов, а также такие узоры, как зигзаг и «греческий ключ» или «собачий зуб» (рис. 27). В первый период оба узора еще простые, незамысловатые и, за исключением Кайсери, очень неглубокие. В некоторых медальонах один и тот же цветочный мотив – по своему характеру он в первую очередь персидский, однако по происхождению вполне может быть и китайским. Появляются арабески; вскоре этот орнамент, один из излюбленных узоров Ибн Тулуна, получил такое же распространение, как персидские мотивы; не вызывает сомнений, что его популярность увеличивалась благодаря частому использованию в изделиях из металла. Арабески сочетали с рядом узоров, пришедших с Кавказа, а в Дивриги даже работал архитектор-кавказец.

Рис. 27. Мотив декоративного орнамента на мавзолее визиря Сахиб Аты, Конья, 1282 г.

Рис. 28. Варианты замкового орнамента «греческий ключ»: а – из медресе Сырчалы, Конья, 1242/43 г.; б – из медресе Бююк Каратай, Конья, 1251 г.

Второй, или классический, период в искусстве Сельджукидов продолжался всего около тридцати пяти лет, но, тем не менее, он представлен многими замечательными зданиями. К их числу относятся оба султан-хана и Каратай-хан (1240/41); во всех этих сооружениях площадь декорированных поверхностей увеличилась так значительно, что они затмили собой прочие архитектурные достоинства, а искусная ажурная резьба по камню создает впечатление кружева. Арабески стали соперничать с пришедшими из Персии узорами, однако одновременно и они сами стали похожими на персидские, поскольку на крошечных, оставшихся свободными от изгибов и переплетений местах стали помещать изображения животных и цветочные мотивы. Совершенно естественно, что именно в Конье как в столице господствовавший в то время стиль дал жизнь наиболее совершенным творениям; в провинции лучшие образцы этого стиля были созданы в Сивасе и Кайсери.

Вероятно, наиболее характерным примером перехода от начального этапа, к которому относится мечеть Ала ад-дина в Конье, к развитому классическому стилю является фасад медресе Бююк Каратай в Конье. Здесь сдержанность раннего этапа нашла отражение в тимпане, но дверной проем несколько углублен для того, чтобы на нем поместились типично сельджукские остроугольные, оформленные в технике сот арки, в то время как характерные для классики боковые пилястры и капители сделаны из чисто декоративных соображений. Художники-сельджуки часто игнорировали архитектурную функциональность этих деталей и использовали их в качестве средства привлечения внимания к расположенным выше элементам или для того, чтобы подчеркнуть свойственную всем их сооружениям прямоту линий.

На портале медресе Каратай ритм основной декоративной линии в определенной степени нарушен тремя медальонами, или розетками с глубоким рельефом. Такие медальоны – характерная черта этого стиля, часто они помещены не в самых подходящих местах. Одни специалисты объясняют использование медальонов Сельджукидами влиянием византийских изделий из металла, другие считают одной из вариаций вавилонского обычая украшать фасады зданий глазурованными изразцами. Наверное, наиболее правдоподобное объяснение этого явления давал Артын-паша: на Востоке первые украшения такого типа появились на щитах племенных вождей и исламских князей, а когда в конце концов сформировался обычай украшать этими личными гербами или монограммами дома и личные вещи их владельцев, то герб стали помещать в окружность, символизировавшую щит, на котором он впервые и был изображен. Если это соответствует действительности, то в результате внимательного изучения ранних розеток вполне можно будет обнаружить неправильную передачу геральдической символики.