Лев Скрягин - 300 катастроф, которые потрясли мир
Это означало, что упадет давление пара в котлах, машина остановится и горящее судно снова приведется к ветру. Если так случится, то пламя тут же перекинется на спардек и потом на ют. К этому времени в бункерах "Вольтурно" оставалось 400 тонн угля. Кочегары смогли перевезти на тачках к топкам лишь 6 тонн. По расчетам старшего механика Роберта Дюуора, этого более чем скромного запаса могло хватить для поддержания минимального давления в котлах примерно на 5 часов.
Огонь с жадностью продолжал отвоевывать у людей и без того ограниченную территорию жизненного пространства. Большая часть судовых помещении была заполнена едким дымом, палуба раскалилась настолько, что человек, даже обутый, с трудом мог на ней стоять. Самым страшным при сложившихся обстоятельствах для капитана Инча была паника среди пассажиров. Она начинала возрастать по мере увеличения пламени над носовыми трюмами парохода. Кто-то пустил слух, что в носовой части парохода прогорели борта и судно с минуты на минуту затонет. Послышались выкрики: "Спускайте шлюпки! Садитесь в шлюпки!" И снова страшная давка и неразбериха.
Не дожидаясь разрешения капитана, пассажиры стали самовольно стаскивать со шлюпок брезенты и занимать в них места. Как вывалить шлюпки за борт и как пользоваться талями, они не знали.
Видя, что обезумевшую от страха толпу от шлюпок уже не отогнать, капитан Инч вынужден был отдать команду спускать их на воду. С большим трудом матросам удалось водворить кое-какой порядок и начать посадку людей в шлюпки. Командование шлюпкой № 2, которую спускали первой, Инч поручил старшему помощнику Миллеру. В ней разместили около 22 женщин с детьми, несколько стюардесс, старшего стюарда, гребцов из числа палубной команды и старшего рулевого. Шлюпка, едва коснувшись воды, неожиданно накренилась под углом почти 90 градусов, и все, кто в ней был, оказались в воде. С палубы парохода видели, как Миллер с матросами пытались поставить ее на ровный киль. Это им удалось, и они стали спасать тех, кто еще держался на воде. Через несколько минут ветром и волнами шлюпку № 2 отнесло в сторону, и она скрылась из виду. Больше о ней ничего не было известно.
Второй на воду спустили шлюпку № 6. В ней находилось около 40 пассажиров и несколько матросов. Спуск ее прошел удачно. Однако при девятибалльном шторме ее не смогли удержать близ "Вольтурно". Вскоре, как и шлюпка № 2, она скрылась из виду, и о ней с тех пор не поступало никаких сведений.
Шлюпка № 7 правого борта, заполненная до отказа пассажирами и управляемая шестью матросами, также удачно была спущена на воду, но, как только отдали тали, волной ее отнесло под подзор кормы. На очередной волне высотой почти 10 метров пароход, опускаясь с гребня, кормой навалился на шлюпку и подмял ее под себя. Ни одного человека при этом спасти не смогли.
Шлюпку под № 12 спускали сами пассажиры. Она еще была в 3 метрах от воды, когда были отданы носовые тали. Шлюпка повисла вертикально на кормовых талях, все находившиеся в ней упали в воду и погибли в волнах...
А спасатели тем временем были уже на подходе. Радиостанция "Вольтурно" держала непрерывную связь с несколькими спешившими на помощь судами.
Наконец в 12 часов 30 минут среди седых волн на фоне свинцовых туч показался двухтрубный лайнер "Кармания". Приняв SOS, его капитан Джеймс Барр приказал удвоить вахту кочегаров и развить предельный ход. С 16 узлов скорость была увеличена до 20, 9 узла. Радиостанция "Кармании", мчавшейся к "Вольтурно", была намного мощнее радиостанции терпящего бедствие судна, она непрерывно ретранслировала его SOS и принимала сообщения, полученные с других откликнувшихся на сигнал бедствия судов.
Капитан Барр подвел свой огромный корабль (вместимостью около 20 тысяч регистровых тонн, длиной 185 метров) с подветренной стороны на 100 метров к борту горящего парохода, вывалил за борт 6 спасательных шлюпок, несколько штормтрапов, приготовил бросательные концы и спасательные круги. Капитан "Кармании" надеялся, что люди с "Вольтурно" будут спасаться вплавь и он сможет поднять их к себе на борт. Но с палубы горящего парохода прыгнуть в воду никто не рискнул.
Как уже говорилось, шторм усилился, ветер срывал гребни волн, высота которых достигла десяти метров.
"Кармания" медленно кружила вокруг обреченного парохода, один раз она прошлась вдоль кормы "Вольтурно" на расстоянии 15 метров, но по-прежнему никто из стоявших на палубе горящего парохода не рискнул прыгнуть во вздыбленную холодную пучину. Наконец капитан Барр решил попробовать спустить на воду одну из своих шлюпок. Он поставил лайнер с наветренной стороны от "Вольтурно" и приказал старшему помощнику Гарднеру с 9 матросами спустить шлюпку и поторопиться к ждущим помощи пассажирам. Но пока шлюпка достигла воды, горящий пароход отнесло ветром на 300 метров. Позже один из матросов, бывший с Гарднером в шлюпке, вспоминал: "Огромные волны не позволяли нам продвинуться вперед. Одна высокая волна накрыла нашу шлюпку и унесла семь весел. У нас осталось три весла, одно из которых было сломано у валька. Мы не могли теперь двигаться ни вперед, ни назад, шлюпку беспрестанно заливало. Старший помощник отдал плавучий якорь и стал ждать помощи "Кармании". Она подошла к нам с наветра и буквально навалилась на нашу шлюпку. Капитан Барр крикнул с мостика в рупор:
"Черт с ней, со шлюпкой! Спасайтесь сами!" После двух часов борьбы с волнами у нас уже не было сил подняться на борт по свисавшим вдоль борта шкентелям и штормтрапам, нас на концах втащили на борт".
Потерпев неудачу со шлюпкой, капитан Барр сбросил на воду шесть деревянных спасательных плотов, рассчитывая, что ветром их отнесет к борту "Вольтурно". Но он просчитался в своем маневре: "Вольтурно", израсходовав весь свой уголь, не имел хода, и плоты отнесло в сторону.
В 15 часов 30 минут к месту разыгравшейся трагедии подошел немецкий пароход "Зейдлиц". Его капитан Хагенмейер приказал спустить на воду шлюпку и начать спасение людей с "Вольтурно". Но не успела эта шлюпка пройти и 200 метров, как была наполовину залита водой и с трудом вернулась к своему пароходу.
Через час на помощь подошел германский лайнер "Гроссер Кюрфюрст". Своих шлюпок на воду он не спустил, видимо ожидая улучшения погоды.
Когда прибыл бельгийский пароход "Кроонланд", его 16 моряков обратились к капитану Крейбохому с просьбой разрешить им идти на шлюпке к горевшему "Вольтурно". Один из этих добровольцев потом писал:
"Было очень сильное волнение, и нам казалось, что шлюпка вот-вот затонет и мы все погибнем в волнах. Мы довольно близко подошли к "Вольтурно", но не сумели взять с него кого-либо из толпившихся на его корме людей. С великим трудом мы вернулись назад".
В 16. 00 положение на "Вольтурно" стало критическим. Пожар в носовых трюмах бушевал по-прежнему, оба борта парохода отсвечивали вишневым цветом, судно было окутано белым дымом, который норд-остом относило в сторону бака. Невзирая на ухищрения старшего механика Дюуора, растянуть шесть тонн угля на как можно больший срок не удалось, и его теперь едва хватало, чтобы сохранить в котлах минимальное давление пара для вращения главной машины. В противном случае горящий пароход все эти часы не смог бы удерживаться кормой на ветер.
В начале пятого часа капитан "Вольтурно" передал по своей рации всем судам: "Подойдите немедленно. Судно может затонуть каждую минуту. Корпус сильно деформируется". Наблюдавшие агонию "Вольтурно" суда немного приблизились, но ни одна их шлюпка не была спущена на воду. И хотя полдесятка спасателей со всех сторон окружили горевший пароход, оказать помощи они фактически не могли. Все выглядело так, будто "Вольтурно" в океане был один...
Капитан Инч все время находился в движении: он руководил тушением пожара, вел переговоры по радио с судами, успокаивал теряющих всякую надежду на спасение пассажиров. Сам он уже не раз был на волоске от смерти, у него обгорели на голове волосы, брови и ресницы, лицо изуродовали волдыри от ожогов, его капитанская форма была изодрана в клочья и покрыта сажей, подошвы ботинок почти прогорели. Но этот мужественный человек, казалось, не замечал своих страданий и не обращал внимания на боль, его мозг занимала лишь одна мысль - спасти полтысячи вверенных ему I человеческих душ. И капитан Инч придумал, как он сам позже выразился, "демонстрационный ход". Он решил, как говорят, "утереть нос" своим спасателям, наглядно доказав им, что в умелых руках судовая спасательная шлюпка может выполнять свою функцию даже При девятибалльном шторме. Но кто будет командовать этой шлюпкой? Сам Инч оставить горящее судно с людьми, безусловно, не мог. Старпом погиб, боцман - тоже. Третий штурман, хотя и был отличным навигатором, для управления шлюпкой при таком шторме не имел достаточного опыта. Оставался только Эдвард Ллойд, тот самый, который закрепил фор-стеньгу и, сорвавшись с беседки, упал на палубу... Но бравый штурман, невзирая на полученную травму, сам вызвался командовать шлюпкой. Из двух десятков добровольцев Ллойд выбрал самых опытных и сильных гребцов - матросов Олсена и Янгковиста, стюарда Рейзевица и кочегара-индийца Противакшу Басу. Вместо большой спасательной шлюпки второй штурман предпочел семиметровый рабочий вельбот.
