Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого
Весной 1930 года в подземельях львовской горы Святого Юра прошла краевая конференция ОУН, решавшая практические задачи революционного движения. Перед ней по всей Галичине состоялись восемь окружных конференций, и на Софийской в числе делегатов был двадцатилетний Степан Бандера.
Евгений Коновалец назначил новым краевым проводником в Галичине двадцатипятилетнего Богдана Кравцова, «Графа», «Остапа», студента Львовского тайного и Краковского университета Яна-Казимира, председателя Украинского студенческого общества. Членами Провода Краевой Экзекутивы стали Зенон Коссак, Степан Ленковский, Иван Габрусевич, Роман Шухевич и Степан Охримович.
Двадцатичетырехлетний выпускник Стрыйской гимназии и студент Львовского университета Степан Охримович руководил в Стрые куренем старших пластунов «Красная калина», в котором был Степан Бандера. Именно Охримович, делегат Первого Учредительного Конгресса Украинских Националистов в Вене в январе 1929 года, автор учебника ОУН «Украинский национализм», редактор «Бюллетеня Краевой Экзекутивы ОУН» и ее организационный референт рекомендовал Степана Бандеру в Организацию Украинских Националистов.
Третьекурсник «Львовской политехники» Степан Бандера, член студенческого общества «Основа», руководитель агрономического кружка, член бюро общества «Сельский хозяин», лектор «Просвіти», бегун, пловец, баскетболист, шахматист, игравший на гитаре и мандолине, не куривший и не пивший алкоголя, имевший огромный круг общения, стал работать в ОУН связным, пропагандистом, организатором звеньев в родном Калушском повете, типографом в тайных подземных типографиях в бункерах – «крыивках».
ОУН активно популяризировала свои идеи и лозунги. Она быстро получила поддержку украинской молодежи, у которой в демократической Польской Республике не было никаких шансов не только на карьеру, но и на перспективную работу, не говоря уже о проблеме получения высшего образования, доступного только сотням из сотен тысяч юношей и девушек, которые совершенно не могли реализовать себя при пилсудчиках.
ОУН стала действовать везде. Она устраивала студенческие протесты, рабочие забастовки, сельский саботаж, массовые политические демонстрации, бойкот польских товаров, сильно бивший по постоянно разворовываемой казне. Ее журнал «Строительство нации» быстро стал так же популярен, как и «Сурма» УВО. ОУН заявляла, что «люди не должны привыкать жить в кандалах во вражеском обществе» и раз за разом повторяла, что политические убийства – совсем не главное в ее деятельности, а просто «вынужденное ведение национально-освободительной борьбы революционным способом».
Убийства в 1931 году заместителя министра внутренних дел и сенатора Тадеуша Голувко, активно работающего над растворением Украины в Польше, в 1932 году комиссара польской полиции Юлиана Чеховского, в 1934 году министра внутренних дел Бронислава Перацкого и еще десятков одиозных польских чиновников стали ответом ОУН на «пацификацию-умиротворение Украины» устроенной Юзефом Пилсудским в 1930 году.
Варшаву очень беспокоила деятельность созданного в ПУН ОУН Военного штаба во главе с Андреем Мельником, в составе которого блестяще работал разведывательный отдел. Не уступала ему в мастерстве и разведывательная референтура ОУН. Более тысячи разведчиков и агентов ОУН занимались активным изучением военного потенциала Польши, и для них почти не было недоступных секретов в ее армии и оборонной промышленности. Особая группа Рико Ярого по связи с немецкими веймаровскими спецслужбами систематизировала поступающую отовсюду разведывательную информацию.
Разведка ОУН добывала информацию для обеспечения боевых операций, диверсий, акций своего подполья, подготовки третьей революции и «в интересах внешних союзников в борьбе с Варшавой». Говорили, что бюджет ОУН, называвшийся Освободительный фонд, в котором в 1929–1939 годах ежегодные суммы составляли от ста до ста пятидесяти тысяч долларов США, на сорок процентов состоял из германских денег, и на двадцать – из литовских. В 1930 году разведка ОУН просто через посольство Англии в Польше установила контакты с Интеллидженс Сервис, в 1935 году – с японскими и французскими спецслужбами, работала с итальянской, испанской, турецкой и финской разведками.
Возможно в 1932 году еще не гитлеровский, не канарисовский и не реформированный абвер и ОУН договорились не только о военно-информационном сотрудничестве, касающимся потенциала Польши, но и о военной помощи украинского подполья вермахту в случае немецко-польской войны, для чего под Берлином и в Баварии в спецшколах военной разведки началось обучение членов ОУН, общее количество которых за все годы составило около четырех тысяч человек.
С 1933 года контакты с ОУН стали устанавливать почти все семь специальных служб третьего, Общегерманского рейха во главе с политической полицией СД, внешней разведкой и гестапо. Говорили, что филиал ОУН в Берлине с 1934 года стал подразделением СД. В 1938 году уже реформированный и канарисовский абвер ориентировал разведку ОУН на активный сбор информации о сталинском СССР. В 1939 году к этому процессу подключилось и только что созданное в начале Второй мировой войны РСХА, Главное имперское управление государственной безопасности, а за ним особые службы МИД И.Риббентропа и министерства будущих восточных оккупированных территорий А.Рзенберга. Даже НСДАП, руководство Национал-социалистической рабочей партии Германии во главе с Рудольфом Гессом, а позже Мартином Борманом, объявило «об усилении контактов с националистами путем взаимной информации изнутри и снаружи».
В период Великой депрессии 1929–1933 годов на Галичину и Волынь обрушилось пятикратное понижение и так совсем не высоких доходов населения и массовая безработица. Украинские селяне остро реагировали на помощь польских властей в кризисе только своим. Только весной 1930 года на Западной Украине прошло более двух тысяч крестьянских нападений на поместья польских колонистов.
Пилсудский и пилсудчики воспользовались селянскими волнениями для уничтожения материально-кадровой базы украинского революционного движения и запугивания украинцев. Весной 1930 года Варшава объявила о проведении «пацификации-умиротворения» Западной Украины, разработанной в министерстве внутренних дел Бронислава Перацкого.
В Галичину и Волынь были введены большие полицейские отряды и кавалерийские части. Восемьсот украинских сел подверглись государственному грабежу и разбою, в них было избито более десяти тысяч человек, разгромлены библиотеки, читальни и культурные центры. Из двух тысяч арестованных студентов, гимназистов, молодых селян почти половина на годы попали в тюрьмы. Карательные отряды совершали десятки рейдов по западно-украинским землям. Министерство внутренних дел Польши объявило о применении к украинцам принципа коллективной ответственности, когда за одного теоретического члена УВО или ОУН в селах публично и страшно избивали десятки и сотни ни в чем не повинных людей, уничтожали и растаскивали их имущество, сжигали дома, устраивали самосуды со смертельным исходом.
По всей Галичине и Волыни ликвидировали все украинские общественные, хозяйственные и культурные общества и союзы, включая рыболовные и филателистические. Только на Волыни двести православных храмов были просто стерты с лица земли, а сто пятьдесят были переданы католикам и униатам, только для того, чтобы сеять религиозную рознь между верующими и мешать их объединению для борьбы с оккупантами.
Украинских депутатов Национального Собрания и воеводских сеймов терроризировали, популярных кандидатов в депутаты без раздумий сажали под домашний арест, чтобы они не могли участвовать в выборах. В сотнях политических процессов осудили тысячу украинцев, включая пять депутатов Национального Собрания, объявив четыре смертных приговора, тринадцать пожизненных сроков заключения и тысячи лет тюрьмы «умиротворенным» украинцам.
Украинское Национально-демократическое Объединение не заступилось за десять тысяч измордованных селян, и в обществе стали говорить, что УНДО «соглашается есть крошки с польского стола». Эмиграция украинцев в Канаду и США возросла настолько, что правительства этих стран были вынуждены вводить для них специальные квоты. УНДО теряло сторонников, ОУН их приобретало, повторяя, что все украинские проблемы можно решить только в независимом государстве, за которое она борется, несмотря ни на что.
Евгений Коновалец с товарищами смогли организовать запрос в Лигу Наций по «пацификации» Украины, закончившийся международным скандалом. Политика польского «умиротворения» на западно-украинских землях мировым сообществом была осуждена, безусловно. Избиение Пилсудского-Перацкого вызвало быструю и мощную радикализацию украинского общества. В ОУН стали вступать не только молодые, но и люди всех возрастов из всех слоев населения. Украинские кооперативы были разгромлены, и в ОУН была создана «летучая бригада» для проведения налетов-экспроприации на польские государственные органы, с запретом трогать частное имущество граждан.
