С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Разрушались мораль, институты семьи — вполне в духе масонских теорий иллюминатов. Правда, идеи Коллонтай, что сексуальный акт должен восприниматься как «стакан воды», удовлетворить жажду, все же были осуждены. Такие вещи подрывали дисциплину и вели к откровенным безобразиям. Но пропагандировались установки Маркса и Энгельса, что семья — временное явление, при социализме оно должно отмереть. Теперь семья сводилась к формальности. Шли мимо ЗАГСа, местного Совета или другого органа власти, заглянули туда на минутку, расписались — и стали мужем и женой. Столь же легко осуществлялись разводы, по заявлению хотя бы одного из супругов.
Советский Союз стал первым в мире государством, легализовавшим аборты. Впрочем, не совсем. Аборты разрешили во Франции, но лишь во время «великой французской революции». За этим исключением во всех странах они влекли уголовное наказание. Но в 1920 г. большевики сняли запрет. Практика абортов хорошо сочеталась с идеями о «свободе» женщины, ее «равноправии» с мужчинами. Она должна быть «личностью», полноценным строителем социализма, должна идейно развиваться. А деторождение, вроде бы, мешало, низводило женщину до «животных» функций. Нередко к подобному решению подталкивали подчиненных женщин начальники — дело важнее, не время из строя выбывать. Аборты становились «естественным выходом» в отвратительных бытовых условиях бараков и коммуналок. А советские больницы распахивали двери для всех желающих. Избавиться от ребенка? Медицинская пропаганда разъясняла, как это просто, быстро, почти безопасно.
Ширился и самый вульгарный разврат, чему способствовала обстановка нэпа. Разгул жуликов и «бизнесменов», их ресторанные кутежи с певичками и танцовщицами соблазняли партийных и советских функционеров. Они-то были «главнее» нэпманов. Почему было им не жить так же «красиво»? Они себе обеспечивали аналогичные удовольствия — за закрытыми дверями отдельных кабинетов ресторанов, организуя тайные притоны. Такие начальники на местах чувствовали себя всесильными. «Рука руку мыла», функционеры покрывали друг друга, с ними были связаны и карательные органы. А человека, проявившего недовольство, можно было отправить в чрезвычайку, оклеветать, и попробуй найди правду.
Нэп стал передышкой между периодами крутых «встрясок», но не принес стране ни сытости, ни благосостояния. Не принес он и никаких «свобод». Любое инакомыслие пресекалось, даже внутри партии. Еще в 1921 г. в ходе борьбы с «рабочей оппозицией» Ленин провел на XI съезде РКП(б) постановление «Единство партии» о недопустимости фракций. Отныне за отклонение от центральной линии грозили наказания вплоть до исключения из партийных рядов. Нэп не принес и социальной стабильности. Даже рядовые коммунисты чувствовали себя обманутыми. Они прошли гражданскую войну, победили — и не имели ничего, кроме рваных шинелей и разбитых сапог. Зато их начальство барствовало, бесились с жиру нэпманы. Напрашивался вопрос: «За что боролись?»
Но и в руководстве партии взгляды на нэп различались. Основным критерием стратегии признавался ленинизм, арбитром во всех спорах становился мертвый Ленин — точнее, его цитаты. А они существовали в самом широком диапазоне. Желая успокоить народ, Владимир Ильич публично заявлял, что нэп «всерьез и надолго». Но он же в марте 1922 г., на XI съезде партии, прямо указывал, что «отступление», длившееся год, закончено, и на повестку для ставилась «перегруппировка сил» для новой атаки.
Выход из экономического развала был один — индустриализация. Но как ее осуществлять? Одно крыло руководства во главе с идеологом Бухариным и председателем Совнаркома Рыковым стояло за то, чтобы продолжать и углублять нэп, а индустриализацию вести плавно, постепенно. Другое — Троцкий, Зиновьев, Каменев — считало, что нэп пора сворачивать, возобновить наступление на крестьянство и штурмовать развитие индустрии. Но вдобавок увязывало данные процессы с «мировой революцией». Доказывало, что технологии и оборудование для тяжелой промышленности можно получить только на Западе. За это надо платить зерном, сырьем. Но цены на мировом рынке диктует капиталистическое окружение. Стало быть, от него зависят валютные поступления, необходимые для индустриализации. Получался замкнутый круг, из которого без «мировой революции» не выйти.
Справка — кто есть кто?
Зиновьев Григорий Евсеевич (Радомысльский Евсей Гирш Аронович). Из семьи владельца молочной фермы. Жил в Германии, Швейцарии, Франции. Был постоянным представителем партии в социалистических организациях западных стран. Через его зятя Зиновьева Самуила Закса в Петрограде шло финансирование большевиков из-за границы. После победы революции Зиновьев возглавил исполком Коминтерна и партийную организацию Петрограда-Ленинграда, где расставил на все должности своих родственников и клевретов. Имел связи с теневыми кругами Запада. Согласно показаниям Радека, знал о подготовке теракта в Сараево. Согласно расследованию Н. Соколова, через Зиновьева шла переписка о подготовке цареубийства.
Хотя эти аргументы строились на ложных предпосылках. Во-первых, сугубая ориентация на Запад для получения технологий — возможность разработки их в России заведомо отбрасывалась. Во-вторых, рыночную конъюнктуру никогда не определяет одна сторона. Владелец товара тоже вправе решать, согласен ли он отдать его по данной цене. И на самом-то деле «капиталистическое окружение» было очень заинтересовано в поставках советского зерна, нефти, леса и пр. Без них странам Запада пришлось бы туго.
Но в итоге игра шла «в одни ворота»! Иностранцы называли низкие цены, а советские партнеры безоговорочно их принимали. Чему удивляться, в общем-то, не стоит. Ведь дипломатические и торговые ведомства контролировала все та же «пятая колонна». Поэтому торговля становилась еще одной формой разграбления нашей страны, из нее делали сырьевой придаток Запада. Еще раз напомню уверенные слова Пола Варбурга: «Закрома России будут способствовать восстановлению Европы». Европы, но не России.
Глава 2. «Левая» оппозиция
Одолеть Троцкого Сталин сумел в союзе с другими лидерами партии и государства, Каменевым и Зиновьевым. Но говорить в данном случае о «триумвирате» было бы опрометчиво. Просто Троцкий, набрав огромный вес, занесся, стал выходить из-под контроля своих зарубежных покровителей. Чуть не раздул революцию в Германии, новую европейскую войну — в то время как транснациональные корпорации настроились спокойно «переварить» плоды прошлой войны, «мирно» осваивая рухнувшую Россию и расхищая ее богатства. Зиновьев и Каменев были того же поля ягодами, как и Лев Давидович. Но прекрасно знали его диктаторские амбиции. Представляли: если он утвердится у власти, то им достанется лишь роль исполнителей решений Троцкого. А Сталин не был связан с зарубежными теневыми силами, не участвовал в тайных операциях. До сих пор он выступал лишь «учеником» и проводником идей Ленина. Его считали недалеким, не самостоятельным политиком. Он выглядел предпочтительнее. Выполнял волю Ленина, а теперь его будут направлять Зиновьев с Каменевым…
Справка — кто есть кто?
Каменев, Лев Борисович. В эмиграции женился на сестре Троцкого и вошёл в «избранные», в руководство социал-демократии. Осуществлял связи между заграничными и российскими организациями РСДРП. В 1914 году стал редактором «Правды». За содействие противнику сослан в Туруханский край. При советской власти — председатель Моссовета, заместитель председателя Совета труда
