Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №10 за 2002 год
Самые, пожалуй, изящные фигуры изготавливаются в Китае. Их вырезают из мягких и податливых ослиных шкур. Такие куклы, высотой 33 см, состоят из 11 частей — эта техника изготовления также проверена веками и является традиционной. Большой экран длиной 8 метров выполняется из смородиновой бумаги, после чего натягивается на бамбуковый каркас и поднимается над землей на высоту полтора метра. В спектакле, как правило, принимают участие несколько актеров и музыкантов. Представление, в зависимости от развития сюжета, сопровождают мелодичные звуки флейты, экспрессивные россыпи барабанной дроби и тихие, а порой и жалобные рулады двухструнной скрипки.
В Китае ученые насчитали около 200 000 разновидностей персонажей театра теней. Некоторые из них, например Принцесса и Дракон, не меняются веками. Хотя наиболее популярными и массовыми на сегодняшний день считаются китайские и яванские театры теней. Не менее интересные разновидности этого древнего искусства существуют также в Таиланде и Камбодже.
Еще в 1996 году на заре возникновения детского театра, созданного в рамках специальной культурно-просветительской программы, в него вошли 30 детей с окраин Сиемреапа. За время его существования было поставлено и сыграно немало спектаклей, представляющих собой поучительные, но увлекательные сказки и басни, которые дают зрителям надежду на наступление лучших времен.
Создатель Малого театра теней Иет Ки Амрин, являющийся директором Центра развития кхмерского народного искусства, рассказывает, что «представления театров теней были популярны на всей территории Камбоджи начиная с XI века. Но если спектакли Большого театра теней проходили в основном при императорском дворе, то Малый имел традиционно более скромный характер, что делало его крайне популярным среди простого народа».
Люди и судьбы: Взаперти
Карамзин называл царевну Софью Алексеевну «одной из величайших женщин, произведенных Россиею», хотя он же вынужден был признать, что полная превратностей жизнь царевны наложила на него как на историка «печальный долг быть ее обвинителем». Но ка’к быть! — задача, которую поставила перед собой эта неординарная женщина, требовала особых решений. Значительность замысла Софьи — верховная власть, сосредоточенная в женских руках, — впечатляет и сегодня. Она была первой из дерзнувших...
Даже такая просвещенная и весьма эмансипированная дама, как императрица Екатерина II, называла новорожденных августейших дочек «бесполезным украшением дворца», а уж об отношении к женскому потомству в княжеском тереме XVII века и говорить не приходится. Трудно сказать, как тогдашний государь Алексей Михайлович относился к наличию девяти дочерей, но даже если и без особого восторга, то эту печаль ему могли компенсировать семеро сыновей. Правда, по какому-то злому року каждый из них имел изъяны в здоровье, от которых дети либо умирали в младенческом возрасте, либо едва достигнув совершеннолетия. Даже младший и самый крепкий из сыновей, Петруша, страдал припадками, заставлявшими его родителей время от времени впадать в трепет. Зато дочери вызывали гораздо меньше тревог, в основном размышления по поводу того, что с ними делать дальше?
Замуж русских царевен не выдавали: заморские женихи в государстве Российском тогда еще были не в чести, свои же для царской крови считались слишком худородными. А потому кончали свой век принцессы, как правило, в монастыре, в зрелых годах становясь инокинями, зачастую возглавляя жизнь обители. Но, как писал российский историк М.И. Семевский, «никакой монастырь не мог быть скромнее и благочестивее царских теремов».
На обособленной женской половине, среди исключительно женского окружения, в молитвах и постах, в занятиях рукоделием, в чтении церковных книг да в невинных девичьих забавах проходила жизнь, в которой царевны были невидимками. Ни один посторонний взгляд не проникал на эту половину. В церквях они стояли на месте, где их никто не мог увидеть. Паломничество в святые места, на богомолье, совершалось в рыдванах с плотно занавешенными оконцами.
Словом, достаточно познакомиться с классическим трудом российского историка и археолога И.Е. Забелина «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях», дабы поистине возрадоваться тому, что вам повезло родиться не царской дочерью и не в те времена (особенно если вы — женщина).
Там, на этой женской, даром что царской, половине, были, кажется, подавлены все человеческие чувства и стремления, не оставлявшие места ни проблеску инициативы, ни мечте, ни поступку, ни личному мнению, одна лишь — тишь, безгласие, смирение, испуг и жажда тени.
И вот представьте, что сквозь это вековечное наслоение запретов и послушного следования им, вспарывая дремоту и благолепие, отмежевываясь от вереницы совершенно одинаковых, неотличимых друг от друга царственных невольниц появляется небывалая женская фигура. Она — воплощенный вызов времени и нравам, отстаивает право не на какое-нибудь необычное или скандальное по тем временам замужество. Она метит куда выше — ей нужен трон и звание первого лица государства.
На волюСофья — третья по счету дочь царя Алексея Михайловича от первого его брака с Марией Милославской — родилась в 1657 году. Отношение к ее появлению на свет было вполне традиционным, и если верить бытописателю, то «не только стола и именинных пирогов, но очень часто и выхода к обедне в день ангела Софьи не бывало».
Нет точных указаний, при каких обстоятельствах и когда именно царь-батюшка заметил, что эта его дочь разительно отличается от других. Но что заметил, сомнений не вызывает. Доказательством этому служит то, что учили Софью совершенно по-особому. К девяти годам уже полностью освоившая грамоту, она стала ученицей самого, пожалуй, просвещенного и разностороннего человека той эпохи — Симеона Полоцкого, проповедника, писателя и поэта, известнейшего общественного и церковного деятеля. Он был первым мужчиной, кому было доверено воспитание царской дочери. Понятно, сколь глубоким было влияние этого мудрого и опытного человека на царевну, все хватавшую с лета и засыпавшую своего учителя вопросами, выдававшими далеко не детское мышление.
Софья демонстрировала острый, пытливый ум и, как писали, способность «к самым нежным проницательствам». Она легко постигала суть сложных понятий, явлений и их взаимосвязь. Среди прочих наук она особо выделяла «гишторию». Герои древности — Византия, Рим, Запад — вот что подстегивало воображение юной царевны.
Великолепная память позволяла Софье с легкостью осваивать языки, и это обстоятельство явилось ключом к библиотеке отца, которая была вскоре предоставлена в ее распоряжение. Самые разнообразные книги на греческом, польском, латыни проглатывались с жадностью, совершенно не наблюдаемой у братьев, обучающихся вместе с нею. По природе же своей Софья явно была заводилой и командиршей, умевшей настоять на своем и подчинить себе разновозрастную ватагу братьев и сестер. Выделялась царевна и своим физическим развитием — крепкая, с по-мужски резкими, угловатыми движениями, лишенная малейших признаков девичьей нерешительности и застенчивости.
Она при любой возможности пыталась разнообразить постную теремную жизнь, и это ей удавалось. Справедливости ради надо сказать, что ее батюшка, Алексей Михайлович, внес свою лепту в более светское, чем полагалось по правилам, воспитание дочерей: он часто брал их с собой в загородные поездки и даже, что немаловажно, дал взглянуть на театральные представления «с французской пляскою». Эти впечатления отразились в Софье звонким эхом. Она начала писать стихи о красотах божьего мира, потом сочинила пьесу и разыграла в тереме ее представление, в которое, разумеется, солируя, вовлекла братьев и сестер.
Впрочем, разносторонняя одаренность Софьи сказалась и в таком исконно девичьем занятии, как рукоделие. О том, что и в нем она оставила позади себя многих, свидетельствует тот факт, что в апартаментах царя лежал, для вящей отцовской гордости, ковер, сотканный ее руками.
Софье было 19 лет, когда в 1676 году Алексей Михайлович внезапно скончался. На похоронах за гробом покойного несли на носилках нового царя — хворого 15-летнего брата Софьи, Федора. Затем шла вдова, вторая жена Алексея Михайловича, Наталья Нарышкина, а следом — царевна Софья, исполненная вражды к мачехе — молодой, красивой, успевшей познать личное счастье, да к тому же имевшей сына Петра — будущего наследника престола. Смерть государя практически сразу обнажила беспощадное, не на жизнь, а на смерть, соперничество между родней его первой жены — Милославскими и второй — Нарышкиными.
Софья действовала хитро. В первую очередь она поставила себе целью навсегда вырваться из постылой женской половины царского терема. А потому как только здоровье Федора Алексеевича ухудшилось, она, притворно или нет, причитая и рвя на себе волосы, добилась права постоянно находиться возле больного. Она кормила и поила его из своих рук, давала ему лекарства и всячески хлопотала над ним. Ну а по сути пребывала в непосредственной близости от трона, среди бояр, военачальников, влиятельных лиц, умея слышать все разговоры и во все вникать с пользой для себя. Когда ей это было надо, Софья умела приноровиться к каждому, не жалея льстивых слов. В свою очередь и окружение умиравшего царя не могло надивиться на ум, обширные знания и благочестие, столь старательно демонстрируемые царевной.
