Евгений Лукин - Танки на Москву

К чести Дудаева, он не обиделся.

– Кто не одолел высоту, тот спуститься не сможет, – глубокомысленно сказал летчик и потребовал научить его в совершенстве управлять новым самолетом.

Джохар Дудаев вступил в Коммунистическую партию Советского Союза, когда ему исполнилось двадцать четыре года. Для самолюбивого чеченца, как и для многих его сослуживцев, это была необходимая ступень в военной карьере. Отказаться от партбилета значило отказаться от любимого дела – летать! Поэтому Джохар всюду демонстрировал преданность партии. Став командиром авиаполка, он частенько собирал политических работников и учил, как надобно любить КПСС:

– Вы призваны служить партии, как цепные псы, которых спустил ЦК и платит за это деньги!

Это рвение было замечено наверху. Говорят, что однажды на заседании Политбюро ЦК КПСС обсуждалась кандидатура преданного чеченца. Партийные старцы единогласно решили: летчик Дудаев заслуживает полного доверия – ему можно летать на стратегическом бомбардировщике с ядерными ракетами на борту.

Кстати, из партии коммунист Дудаев никогда публично не выходил. Даже тогда, когда она стала распадаться. Он презирал тех, кто пинает ногами мертвого барса.

Каждую субботу в гарнизонном Доме офицеров были танцы. Другого развлечения в военном городке Шайковка, что неподалеку от Калуги, не существовало. Однажды вечером субботние посиделки посетил бравый летчик Джохар Дудаев.

В просторном зале вдоль стен были расставлены стулья, на которых восседали пожилые пары, наблюдая за тем, как посредине зала кружилась в вальсе веселая молодежь. Среди девушек Джохар приметил красавицу, которая впервые появилась на танцах. Это была Алла Куликова – студентка художественно-графического факультета Смоленского пединститута. Ее отец, майор авиации, служил на военном аэродроме, обеспечивая взлет и посадку бомбардировщиков. Девушка приглянулась молодому чеченцу. Он подошел к Алле и, отдав воинскую честь, представился:

– Дудийн Муса кант Жовхар Дудаев!

– Ой, как много имен! – рассмеялась красавица. – Мне сразу все и не запомнить!

– У нас на Кавказе принято знать всех своих предков до седьмого колена, – пояснил он, улыбаясь в ответ. – Это русские имеют только отчество, а мы храним память о многих поколениях. В этом – наше достоинство и наша честь!

Офицер галантно пригласил красавицу на танец. Танцуя, он обратил внимание, как парочки прижимаются друг к другу.

– У нас в Чечне нельзя даже прикоснуться к девушке, – заметил он. – Иначе это будет оскорбление, которое карается смертью. Раньше русские дворяне защищали свою честь на дуэлях. Сегодня в России только чеченцы защищают честь кровной местью. Для них честь женщины – превыше всего.

Так Джохар Дудаев познакомился со своей будущей супругой.

Излюбленным местом отдыха жителей военного городка был пляж на берегу реки Ужать. С утра здесь купались мальчишки, позднее сюда устремлялись местные красавицы. Именно пляж избрал местом своего первого свидания военный летчик Дудаев.

– Приходи завтра к десяти утра на речку! – почти приказал он, прощаясь с Аллой.

– Хорошо! – кивнула девушка, но явилась на пляж только к полудню. Она удобно устроилась на траве и положила перед собой книгу. Внезапно мрачная тень наползла на страницу, ярко освещенную солнцем. Алла посмотрела вверх – перед ней черной тучей нависал Дудаев. Он был в бешенстве. Его черные усики нервно дергались, темные глаза извергали молнии гнева.

– Я же просил прийти к десяти! – разразились громом уста чеченца.

– Я всегда обещаю прийти, чтобы не обидеть, – пробормотала испуганная красавица. – Но приходить или не приходить – это мое право.

– Нет! – отрезал Дудаев. – Если дала слово прийти к десяти – значит, должна прийти к десяти! Надеюсь, такое больше не повторится.

Алла покорно склонила голову. Девушка поняла, что перед ней стоит мужчина, приказы которого она будет беспрекословно выполнять всю жизнь.

После свадьбы молодые получили однокомнатную квартиру. Будучи художницей, Алла Дудаева украсила голые стены фресками, на которых изобразила легендарные подвиги, навеянные мифологией Древней Греции. На центральном панно был изображен сам хозяин квартиры – Джохар Дудаев, – облаченный в звериную шкуру. Подобно Гераклу, он мощными руками душил огромного пятнистого удава. Разинув пасть и высунув красный язык, удав всем своим видом показывал, что находится при последнем издыхании. На соседних панно мирно паслись дикие козочки и прятались в зеленых зарослях черные пантеры, посверкивая хищными глазами. В этом нарисованном лесу Джохар чувствовал себя настоящим охотником – настоящим чеченцем. Он даже постелил на полу отрез толстого шинельного сукна и любил после полетов расположиться на нем наподобие утомленного хищника, вдохновляясь художественной росписью и поигрывая легкими гантелями.

По вечерам Джохар Дудаев читал своей супруге стихи Пушкина и Лермонтова. Особенно он любил поэму «Тазит», которую знал наизусть:

Не для бесед и ликований,Не для кровавых совещаний,Не для расспросов кунака…

Герой поэмы Тазит не увлекался ни лихими разбоями, ни дерзкими набегами, чем обычно должен был заниматься молодой чеченец. Все время он проводил в мечтаниях на берегу Терека, слушая рев горной стремнины и любуясь золотыми звездами. По мнению отца, Тазит вел себя очень странно. Как-то ему попался одинокий купец, но он его не ограбил. Затем он наткнулся на беглого раба, но не накинул на него аркан. А однажды юноша встретил убийцу своего брата и не пронзил того кинжалом. Узнав об этом, разгневанный отец обругал Тазита трусом, рабом и армянином, то есть христианином, не способным к кровной мести. И навсегда проклял его:

Поди ты прочь – ты мне не сын,Ты не чеченец – ты старуха,Ты трус, ты раб, ты армянин!Будь проклят мной! Поди – чтоб слухаНикто о робком не имел…Чтоб дети русских деревеньТебя веревкою поймалиИ как волчонка затерзали…

Последние строки Джохар Дудаев произносил со слезами на глазах. Должно быть, он и сам чувствовал себя отверженным от своего рода-племени, чувствовал себя одиноким волчонком, которого русские дети таскают на веревочке.

В те годы шла война в Афганистане, и военный летчик Дудаев трижды летал бомбить далекую страну. Его стратегический бомбардировщик, загруженный многотонными фугасными бомбами, поднимался с туркменского аэродрома Мары и брал курс на юг, где среди горных хребтов затерялись беззащитные афганские селения. Первый раз Дудаев атаковал небольшой городок Гардез, что притулился на границе с Пакистаном. Второй раз покрыл ковровыми бомбардировками окрестности старинного города Джелалабада, где находились военные лагеря моджахедов. А в третий раз его самолет отбомбился фугасками по Газни – столице древней мусульманской империи, некогда простиравшейся от центральной Персии и Средней Азии до Индии. Сбросив смертельный груз, летчик Дудаев разворачивал облегченную машину и брал курс на север. Успешно приземлившись, спешил домой, где его ждала супруга.

– Ну как? – задавала она один и тот же вопрос.

Целуя супругу, Джохар Дудаев неизменно отвечал:

– Летал как птичка!

Как образцовый командир, отличившийся в ходе боевых действий в Афганистане, Джохар Дудаев был назначен командовать Тернопольской тяжелой бомбардировочной дивизией и одновременно исполнять обязанности начальника военного гарнизона. Дивизия дислоцировалась в городе Тарту – в Эстонии.

Однажды сюда прилетел маршал Виктор Георгиевич Куликов – проверить, как полковник Дудаев командует стратегической дивизией. Дудаев показал ему учебные классы, где тренируются летчики, показал большой спортзал, где они занимаются физическими упражнениями, показал просторную столовую, где они обедают. Куликов придирчиво осматривал помещения и делал отдельные замечания.

Когда осмотр закончился, маршал обратился к Дудаеву:

– А теперь, товарищ полковник, проводи-ка меня в сортир!

Дудаев смутился. На лице сквозь смуглую кожу проступил румянец, заиграли на щеках мускулы. Было видно, что он еле-еле сдерживал себя, поскольку посчитал такую просьбу унизительной для чеченца.

– Товарищ маршал, – наконец выдавил он. – Вас проводит в сортир начальник штаба дивизии.

В 1989 году Военный совет обсуждал вопрос о присвоении Джохару Дудаеву воинского звания «генерал-майор». Особенно ратовал за него командующий дальней авиацией Пётр Степанович Дейнекин.

– У Дудаева в дивизии идеальный порядок! – горячился он. – Я был на аэродроме в Тарту. Дудаев создал человеческие условия для рядового и офицерского составов. Поблизости от каждого самолета он установил домик для технического персонала. Зимой там авиатехники могут обогреться, а летом – укрыться от жары, отдохнуть, перекусить, утолить жажду.