Владимир Сборник - Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник)
«…Если судьбе будет угодно задержать меня в морской службе – конечно, я покорюсь. Но тяжело будет всю жизнь уложить на нелюбимое дело». В конце 1881 г. Константин Константинович заболел плевритом, затем воспалением легких. Диагноз лейб-медика С.П. Боткина о вредном влиянии морской службы на здоровье великого князя решил вопрос о его дальнейшем будущем. По болезни он был списан с военного корабля и 22 февраля 1882 г. в письме к отцу сообщал: «…Какого рода буду я впоследствии нести службу – не знаю, хотел бы по М[инисте]рству народн[ого] просвещения». Однако обстоятельства порой часто складывались вопреки его пожеланиям и чаяниям родителей.
«Измайловские досуги»
30 августа 1882 г. великий князь Константин Константинович перешел на службу в Военное ведомство в чине лейб-гвардии штабс-капитана. 15 декабря 1883 г. он прибыл для несения службы в лейб-гвардии Измайловский полк, в котором в итоге прослужил 7 лет, командуя с 15 февраля 1884 г. ротой Его Величества («Государева рота»). Состоял он одновременно также в должности члена полкового суда с 10 декабря 1885 г. по 11 июня 1886 г., с которой был отчислен, как пробывший в ней установленный срок. Великий князь Константин Константинович постепенно стал приглашать офицеров полка на обеды в Мраморный дворец, после которых за бокалом вина и курением сигар в дружественной атмосфере велись разговоры об изящной словесности и благотворной силе искусства. Эти «офицерские посиделки» со временем переросли в нечто большое.
Весьма любопытны наблюдения Константина Константиновича за наследником престола цесаревичем Николаем Александровичем (будущим императором Николаем II), сделанные в разные годы в дневнике великого князя. Так, например, 21 декабря 1888 г. он записал: «Из беседы с милым Цесаревичем после обеда я опять, как и всегда, вынес самое отрадное впечатление. Он одарен чисто русскою, православною душой, думает, чувствует и верит по-русски. Мы говорили про отечественную историю и про восточный вопрос. Говорили про Иоанна III, про царевича Дмитрия и Самозванца, про кончину Павла I и про последнюю Турецкую войну…»
Проходя службу в лейб-гвардии Измайловском полку в должности командира «Государевой роты» (1884–1891), великий князь организовал в нем литературно-художественный кружок «Измайловские досуги». В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), в личном фонде великого князя Константина Константиновича сохранился любопытный документ – «Положение об Измайловском досуге». Девизом этого объединения были слова «Доблесть. Доброта. Красота», а эмблема состояла из меча и лиры, обвитых цветами. Целью «Измайловского досуга» было: «…Доставить участникам возможность знакомить товарищей со своими трудами и произведениями различных отечественных и иностранных деятелей на поприще науки и искусства, но непременно на русском языке. Поощрить участников к развитию их дарований. Соединить приятное препровождение свободного времени с пользою. Посредством обмена мыслями и мнений способствовать слиянию воедино полковой семьи и, наконец, передать Измайловцам грядущих поколений добрый пример здравого и осмысленного препровождения досужих часов…» На Досуге «допускалась музыка, а чтения и сообщения непристойного содержания исключались». Первое заседание объединения, основанного «во имя доблести, добра и красоты», состоялось 2 ноября 1884 г. в помещении Офицерского собрания л. – гв. Измайловского полка. Иногда эти мероприятия проходили во дворце у великого князя. Члены кружка читали и слушали литературные произведения не только сами, но и в исполнении известных поэтов и писателей, которые приходили к ним. Офицеры полка музицировали, ставили пьесы. «Измайловские досуги» были своего рода умственным и художественным островком военной культуры в Санкт-Петербурге. Пожалуй, основную мысль устава «Измайловского досуга» Константин Константинович сумел выразить в стихотворной форме, что было прочитано 9 января 1888 г. на одном из очередных собраний гвардейских офицеров.
Сбираясь, как жрецы на жертвоприношенья,
Перед художества священным алтарем,
Служа искусству, мы свои произведенья
На суд товарищей смиренно отдаем.
Не ищем мы, друзья, ни славы, ни хвалений,
Пусть безыменные в могиле мы уснем,
Лишь бы измайловцы грядущих поколений,
Священнодействуя пред тем же алтарем,
Собрались, как и мы, стремяся к той же цели
В досужие часы чрез многие года,
Те песни вспомнили, что мы когда-то пели,
Не забывая нас и нашего труда.
Гремите, пойте же, Измайловские струны,
Во имя доблести, добра и красоты,
И меч наш с лирою, неопытной и юной,
Да оплетут нежней художества цветы.
К тематическим вечерам Досуга порой печатались специальные программки с перечислением мероприятий и исполнителей. Приведем дневниковую запись великого князя о проведении Досуга, посвященного поэту М.Ю. Лермонтову, где Константину Константиновичу довелось исполнять последние монологи из «Демона», отрывки из «Мцыри» и стихи. В поденной записи им было записано: «Я был в ударе и читал с чувством и увлечением, особенно в заключение неизданное стихотворение «Смерть». Я сказал его наизусть, весь проникшись мыслью поэта, так что дух у меня захватывало, голос дрожал и мороз пробегал по коже».
Здесь на Досуге впервые были поставлены «Гамлет» в переводе великого князя и его драма «Царь Иудейский», в которых он исполнил роли Гамлета и одного из учеников Христа – Иосифа Аримафейского. Участие в любительских спектаклях принимали и другие члены Императорской Фамилии. Тесные связи великого князя Константина Константиновича с Измайловским полком и его «Досугами» не прерывались до самой смерти, несмотря на то, что он стал командовать л. – гв. Преображенским полком, а позднее находился на других ответственных должностях. В частности, сохранилось письмо императора Николая II от 14 сентября 1912 г. по поводу постановки драмы «Царь Иудейский». Государь в нем сообщал своему двоюродному дяде:
«Дорогой Костя,
Давно уже собирался тебе написать после прочтения вслух Аликс твоей драмы “Царь Иудейский”.
Она произвела на нас весьма глубокое впечатление – у меня не раз навертывались слезы и щемило в горле. Я уверен, что видеть твою драму на сцене, слышать в красивой перефразировке то, что каждый знает из Евангелия, – все это должно вызвать в зрителе прямо потрясающее чувство. Поэтому я всецело разделяю мнение Св. Синода о недопустимости постановки ее на публичной сцене. Но двери Эрмитажного или Китайского театров могут быть ей открыты для исполнения участниками “Измайловских Досугов”».
Товарищ министра внутренних дел и шеф жандармов В.Ф. Джунковский (1865–1938) позднее делился воспоминания о впечатлении по просмотру постановки «Царь Иудейский» в Петербурге в январе 1914 г.:
«В этот же день в Эрмитажном театре Зимнего дворца состоялось первое представление трагедии “Царь Иудейский”, на котором в числе приглашенных был и я. Среди приглашенных преобладали военные, но было и много лиц высшей администрации и представителей мира искусств и литературы. В числе исполнителей был великий князь Константин Константинович – автор пьесы – в роли Иосифа Аримафейского, князья Константин и Игорь Константиновичи, некоторые артисты C[анкт]-петербургских театров и офицеры Лейб-гвардии Измайловского полка.
Не без волнения и какого-то внутреннего страха, не совершаю ли я что-то антирелигиозное, идя смотреть эту пьесу из жизни Спасителя, поехал я на этот спектакль. К счастью, когда открылся занавес, мои сомнения за содержание драмы-мистерии, по мере хода действий этой трагедии, явившейся плодом искренней веры, постепенно рассеялись. Местами трагедия даже высоко поднимала религиозное настроение, вызывая благоговейное чувство. Поставлена она была с огромной роскошью, строго исторически, костюмы, грим – все было выдержано. Особенно хороша была постановка в 4 акте, изображавшая сад Иосифа Аримафейского.
Я вернулся домой под сильным впечатлением и не пожалел, что присутствовал на этом представлении. Но в то же время я не мог не сознавать, что если б эта трагедия была поставлена в другой обстановке, в обыкновенном общественном театре с заурядными актерами и для платной публики, трудно было бы сохранить то религиозное чувство, которое не покидало присутствующих в зале Эрмитажного театра и заставляло смотреть пьесу именно с этим чувством». ( Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 2. М., 1997. С. 268–269.)
В дневнике императора Николая II от 9 января 1914 года имеются следующие строки с отзывом от просмотра постановки: «В 7 1/2 поехал в город прямо в Эрмитаж. Шла драма Кости “Царь Иудейский”. Впечатление она производит потрясающее. Постановка редкая по красоте. Этот вечер считался Измайловским Досугом. Вернулся в Царское усталый в час с 1/2». (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 442.)
