Ольга Лазорева - Чернослив в шоколаде
Я торопливо раскрыла сумку и достала тетрадь и ручку. Но тут появилась Ириска и начала расставлять вымытые чашки. Затем она вытерла стол и деловито поинтересовалась, где чайник. Ян махнул рукой в сторону дивана и вновь повернулся ко мне.
– Мать, ее звали Парась, работала в колхозе разнорабочей; отец, его имя Миков, был в том же колхозе сторожем. Другой работой заниматься он не мог, так как являлся инвалидом войны. И отец и мать были потомственными знахарями. Я появился на свет в 1959 году. В России к этому времени уже устоялось всеобщее неверие в божественное устройство мира, отрицание паранормальных явлений и нетрадиционных методов лечения, поэтому знахарство находилось на полулегальном положении. Повесив на это явление ярлык «народная медицина», власти смотрели сквозь пальцы на то, что в деревнях по-прежнему чаще обращались к знахарям, чем к дипломированным врачам. Знахарство ушло в тень и приостановилось в своем развитии. И отец и мать специально этим уже не занимались, но никогда не отказывали в помощи приходившим к ним людям.
– Не так быстро, – сказала я. – От руки непривычно писать. В следующий раз ноутбук возьму.
– Бери, – кивнул Ян.
Ириска в этот момент достала электрический чайник, который стоял на полу за диваном. Открыв его, она с подозрением понюхала воду.
– Хорошая вода, сегодня из колодца принес, – сказал Ян. – Какая ты дотошная девушка-то!
– Из какого колодца? – изумилась Ириска.
– Все тебе знать надо! – засмеялся Ян и встал.
Он подошел к Ириске, взял чайник из ее рук и поставил на стол. Потом развернул ее спиной к себе и слегка надавил на шею. Его рука спустилась вниз и замерла между лопатками.
– Забит позвоночник, – тихо сказал он. – Как энергия должна ходить по нему? Вот и застревает! Голова болит, а вы таблетку сразу. Концы боли защепите и думаете, что выздоровели.
– А сеанс сколько стоит? – поинтересовалась Ириска, когда он отошел от нее и сел на диван.
– Для тебя, милка, пятьдесят долларов, а для Олюшки бесплатно, так как она книгу писать будет.
– Сам же сказал, что за «бесплатно» бес платит, – заметила я.
– Ну с бесом-то я как-нибудь разберусь, – усмехнулся Ян. – А вот книгу оформлять будем напополам. Согласна? Или мало тебе за такой труд?
– Да пока еще и нет никакого труда, – ответила я. – Хочу попробовать, что получится. Хотя бы несколько глав написать. А там уж решим.
– Осторожная девушка-то! – пробормотал он и взял сигареты.
– Разве курить не вредно? – спросила Ириска и нахмурилась.
Она уже заварила чай и достала торт из пакета.
– От хозяюшка-то! – восхитился Ян. – Ну до всего дело есть! Даже о моем здоровье печется! Повезло мужику твоему!
– А то! – задорно ответила Ириска. – Пока не жалуется! Ян, а ты вот мне скажи, – начала она, понизив голос, – у меня с этим, ну… вот по мне что видно?
И я прыснула, сообразив, что Ириска все никак не может успокоиться по поводу воображаемого недотраха. Но Ян ответил невозмутимо:
– Ладная бабенка, хорошая. Вот позвоночник поправим только. Я тебе травки дам, дома заваривать будешь и пить. Скажу, как и сколько.
– Ты брось сигарету-то, – в тон ему проговорила Ириска. – Лучше чайку попьем.
– Тоже дело! – ответил Ян, затушил сигарету и сел к столу.
Ириска разлила чай, порезала торт.
В этот момент зазвонил мой телефон. Я глянула на дисплей, увидела, что это Марика, и сразу ответила:
– Привет, девочка! Наконец-то! А то я уже волноваться начала!
– Приветики, Оля, – сказала она грустным голосом. – Как твои дела?
– Хорошо. А ты как? С Кириллом помирилась?
Ян вскинул глаза и внимательно на меня посмотрел. Потом склонился к Ириске и спросил:
– С кем это она так нежничает?
– Думаю, что с девчонкой одной, малолеткой, – ответила Ириска, прислушиваясь к нашему разговору. – И чего общего у них, не пойму! – недовольно добавила она. – Случайно познакомились, девчонке лет 14 от силы, нервная, неадекватная, короче, эмо. Ты, наверно, не знаешь, кто это. Но Оле почему-то интересно с ней тусоваться.
– Нет, не помирились и вообще хочу с ним навсегда расстаться, – услышала я дрожащий голосок Марики и встала.
– Во-первых, успокойся, – начала я, – во-вторых, давай по порядку.
И я вышла за дверь.
– Только недолго! – услышала вслед возмущенный голос Ириски.
В коридоре я села на кушетку и привалилась спиной к стене.
– Мы так ругались, – быстро рассказывала Марика. – Я вчера домой пришла после школы, села ботать, мне английский подтянуть надо, а Кирюфка давай звонить и звать гулять. Я бросила учебники, оделась и пошла. И мы так ругались! Он собрался на эти выходные в Питер, там его любимая команда, ну я те говорила, «Оригами» выступать будет. Он хочет на концерт и меня звал. Но я их не люблю, и не хочу, и мамка возражать будет. Кирюфка так кричал, кулаками в стену бил, руки до крови разбил. Сказал, что это не любовь, раз мне все так не важно.
Она замолчала и всхлипнула. Я не знала, что сказать. По правде говоря, мне их проблемы казались стоящими не больше выеденного яйца. Но я понимала, что для них это целый мир и все происходящее в нем является архиважным. Марика тихо заплакала.
– А ты где сейчас? – спросила я.
– Дома, – ответила она. – А мамка, как всегда, в салоне своем. Она к полуночи вернется, не раньше. Оль, приедешь? Мне так плохо!
– Но я не могу, – после краткого колебания сказала я. – Я сейчас на приеме у знахаря. И не знаю, сколько тут пробуду.
– У знахаря? – удивилась она и перестала всхлипывать. – Ты заболела?
– Нет, я собираюсь книгу о нем писать.
– Опять работа! – зло проговорила Марика. – Вы, взрослые, ничего не хотите видеть, кроме своей обожаемой работы! Ничего и никого!
И я услышала в трубке короткие гудки. Вздохнув, вернулась в офис. Ириска что-то крайне оживленно обсуждала с улыбающимся Яном. Они одновременно на меня посмотрели.
– Вот, полюбуйся! Оля снова расстроилась из-за этой девчонки! – удовлетворенно констатировала Ириска – А я что тебе говорила!
– Ничего я не расстроилась, – вяло сказала я.
– Да у тебя все на лице написано! – возразила Ириска.
– Как ее зовут? – поинтересовался Ян.
– Марика, – нехотя ответила я.
– Так вот, Оля, ты усвой один раз то, что я сейчас скажу. Марика – чужеродная тебе система. А система это как воронка. И она может затянуть так глубоко, что потом не выберешься.
Я машинально взяла тетрадь со стола и ручку. Ян хитро улыбнулся, забрался с ногами на диван и сказал:
– Да про системы-то еще рано говорить! А вот я вам, девоньки, такой случай расскажу. Иринке с ее неуемным интересом к половой е*ле особо занимательно будет.
– У меня такой интерес? – возмутилась Ириска и покраснела.
– Сама знаешь, – ответил Ян и хитро улыбнулся. – Но рассказ мой о возможностях человека. И это понимать нужно.
Ириска с любопытством на него посмотрела, а я приготовилась записывать.
«Любил я мальцом лет десяти к нашим деревенским старухам подкрадываться, когда они на завалинке вечером собирались. Как начнут они что-нибудь рассказывать, так уж вокруг себя никого и ничего не видят. Вот и пользовался случаем. Подойду незаметно и притаюсь за бревнами. И слушаю, да запоминаю. И вот однажды услышал такую историю.
– Но вот что я вам скажу, бабоньки, если мужику чего захочется, то он на все способен! – говорила одна старуха. – Даже корень свой изменить в размере, лишь бы свое получить.
Остальные захихикали, вытирая заслезившиеся глаза кончиками платков.
– Ну ты скажешь! Придумала тоже новость! – начали возмущаться они сквозь смех.
– А что вы думаете! – неожиданно разозлилась старуха. – Вот послушайте, что мне моя бабушка рассказывала. Жил в нашей деревне во времена ее молодости один умелец. Любил он все пробовать да изучать. И до баб был сильно охоч. И вот так он себя натаскал, что мог по желанию удлинять свои органы. Все свои жилочки, все мясо и нутренности подчинял своим хотениям. Что себе велел, то и получалось.
Я и так сидел, не шевелясь, потому что боялся, что старухи прогонят меня, а на этом месте разговора вовсе затаился, словно и нет меня.
– И вот будто бы, – продолжила старуха, – прокрался этот умелец на сенокос и затаился за кустами. Бабы с косами шли от него и поэтому были к нему спинами. А жарища стояла! Они, энто, в одних сарафанах. И вот будто умелец-то наш так разжегся, глядя на баб сзади, что вытянул свой корень на невиданную длину. И змеею его пустил по скошенной траве. И к каждой под сарафан наведался.
– Ну?! – выдохнули в изумлении слушательницы.
– Так мне бабушка моя сказывала, а она врать не станет, – подытожила старуха.
А я просто дар речи потерял от услышанного. Но вот сейчас знаю, что все возможно на этом свете!»
– Да выдумал ты все это! – расхохоталась Ириска, когда он замолчал. – А Оля-то все записывает! Ну и книжка у вас получится! Назовите ее «Байки знахаря».
