Павел Козлов - Великое единство

Но вот холод берет свое — летчик в «корыте» начинает мерзнуть. Это означает, что мотор уже крепко остыл и его необходимо снова запускать и прогревать. А дальше — опять в «корыто» — досыпать до подъема.

— Ах, какой тогда у нас, молодых, был сон — мечта! Теперь бы так спать на современной хорошей постели, — улыбается Иван Иванович Пстыго, вспоминая те годы…

С аэродрома Ельца 504-й шап начал свою боевую работу. Ежедневные вылеты на штурмовку различных вражеских объектов. Здесь Иван Пстыго и его товарищи совершенствовали свое мастерство. Тогда перед войсками этого района была поставлена задача, которую войсковая печать формулировала так: «Подарим матери-Родине город Мценск к 1 мая 1942 года!» Но противник, его оборона были еще достаточно крепки, и упомянутый подарок осуществить не удалось. Летчики 504-го авиаполка в боях за Мценск побили много вражеской техники и живой силы, но и сами потеряли несколько машин, а четыре штурмовика пришлось сдать на ремонт в ПАРМ.

Полк перебросили под Харьков, где готовилось большое наступление. В те дни под Харьковом полковник М. И. Горлаченко формировал 226-ю штурмовую авиационную дивизию, в которую, кроме 504-го полка, вошли и 505-й шап под командованием Чумаченко и 800-й шап, командир полка Митрофанов.

В начале июня 504-й шап из-под Харькова, где он участвовал в неудачной попытке освобождения города, перелетел на аэродром Уразово. Тогда в этом районе генерал Т. Т. Хрюкин начинал формирование 8-й воздушной армии, в которую была включена и 226-я штурмовая авиадивизия.

Хрюкин прибыл в Уразово и с ходу поставил перед командиром 504-го шап неотложную боевую задачу: нанести всеми наличными силами полка штурмовой удар по скоплению железнодорожных эшелонов с горючим, внезапно захваченных врагом на станции Приколотная. По данным разведки, немцы организовали сильную оборону этой станции, и для удара надо было воспользоваться тем, что шел дождь и была отвратительная видимость.

Командир полка вызвал на КП старшего лейтенанта Ивана Пстыго:

— Товарищ старший лейтенант, вы поведете группу из пятнадцати самолетов на станцию Приколотная. Задача — уничтожить скопление железнодорожных эшелонов на станции.

— Товарищ командир полка, я не могу вести такую большую группу, — откровенно признался летчик, — при такой плохой видимости я ее просто не соберу…

— Что же ты предлагаешь? — начал «накаляться» комполка.

— Разрешите лететь на задание втроем: мне, моему заместителю и командиру звена?

— Ну, действуй, только чтобы задание было выполнено!

Пошли бреющим — все-таки при отсутствии видимости легче ориентироваться — и, на счастье, вышли прямо на цель.

Первые эрэсы, пущенные с горизонтального полета при малой высоте, пошли мимо. Пстыго едва успел скомандовать: «Бомбы», — как все трое сыпанули на станцию, на скопление эшелонов, залпом все содержимое своих бомбоотсеков — двенадцать стокилограммовых бомб. Так же на бреющем проскочили за границы станции, развернулись, чтобы «добавить огоньку», но этого явно не требовалось. На станции все пылало и рвалось. Огромный столб дыма поднимался в дождливое небо, сливаясь с ним…

Оставшимися эрэсами ударили по вражеской зенитной батарее и пошли в Уразово.

Поставив самолет в укрытие, Пстыго направился на КП полка доложить командиру и с удивлением увидел, что рядом с ним у входа в землянку стоит незнакомый генерал высокого роста. Это был Т. Т. Хрюкин.

Пстыго подходит, начинает докладывать о полете, а генерал прерывает его, заключает в свои медвежьи объятия и поздравляет старшего лейтенанта с блестящим выполнением задания. Он уже получил донесение о том, что ни станции, ни тех эшелонов больше не существует.

Впоследствии генерал Хрюкин не раз вспоминал этот боевой вылет тройки «илов» как образцовое выполнение чрезвычайно сложного боевого задания.

На второй день 504-й шап получил задание штурмовать вражеский аэродром Граково, откуда немцы летали бомбить наши войска. Ведущим полетел сам комполка. Пстыго был во главе своей эскадрильи. Трасса пролегала через полевой аэродром близ поселка Печенеги, который, по данным разведки, вражеская авиация оставила несколько дней назад.

Летят. И вдруг Пстыго видит — на земле под его самолетом образуются мощные клубы пыли, а из них… «вылезают» два немецких истребителя Ме-109. Они разбегаются перед взлетом. Пстыго быстро передает эскадрилье, идущей следом за ним:

— Бейте бомбами!

И те ударили. Да так аккуратно, что пригвоздили к земле обоих «мессеров».

Но потерь, к сожалению, не избегал и 504-й шап. Правда, безвозвратных потерь было не так много, но повреждений самолетов, с которыми едва добирались до базы — хватало. Ближайшие ПАРМ размещались тогда в Ельце, там на ремонте находились четыре «ила», принадлежавших 504-му полку.

Вскоре Иван Пстыго получил задание — взять трех летчиков, выехать в Елец, получить и перегнать в полк отремонтированные штурмовики.

Машины действительно были восстановлены, но не облетаны, так как в ПАРМ своих летчиков не было. Первый самолет поднял в воздух Пстыго, но едва он оторвался от земли, как почувствовал острую боль в левом глазу. В зрачок впилась металлическая стружка, оставшаяся в кабине после ремонта и поднятая с мусором воздушной струей при взлете.

С большим трудом посадил летчик свою машину — острая, все усиливающаяся боль, слезы, застилавшие глаза… Его тут же отвезли в медсанбат, где магнитом извлекли злосчастную стружку.

Но главные приключения у Пстыго и его товарищей были еще впереди. Когда они направлялись в Елец, то не знали, что там уже находился генерал С. А. Красовский, формировавший 2-ю воздушную армию. Самым «узким» местом новой воздушной армии и в те дни была штурмовая авиация. Точнее, у Красовского еще не было соединений, вооруженных самолетами Ил-2. Поэтому он приказал начальнику ПАРМ в Ельце ни одного Ил-2 после ремонта без его ведома не выдавать. А с Пстыго у генерала Красовского произошел примерно такой разговор:

— Вы, старший лейтенант, кем были в своем полку?

— Командиром эскадрильи, товарищ генерал.

— Вот и у меня им будешь, — перешел он на «ты». — А так как у меня вот эти четыре отремонтированных «ила» пока единственные, ты будешь у меня вроде заместителя по штурмовой авиации, — шуткой закончил разговор генерал, считая, видимо, вопрос исчерпанным.

Что же делать командированному старшему лейтенанту? Старше Красовского по званию и по должности в Ельце никого не было. А к тому же Пстыго в штабе встретил знакомого летчика из полка истребителей, охранявших Елец, и от него узнал, что их полк получил от Красовского указание ни одного Ил-2 отсюда не выпускать… Что же делать? И Пстыго пошел на хитрость.

Воспользовавшись тем, что из ПАРМ в облет самолеты выпускались, Пстыго договорился со своими ведомыми, что они поодиночке с интервалами вылетают «в облет», а затем собираются в условленном месте и улетают в Уразово. Так и сделали. Улетели-таки!

Но следом за ними полетела телеграмма от командующего 2-й ВА Красовского командующему 8-й ВА Хрюкину с требованием наказать дерзкого старшего лейтенанта…

Несмотря на ударную работу авиазаводов, так еще велик был в то время спрос на штурмовики Ил-2.

В начале Сталинградского сражения 504-й шап, получив пополнение — 22 штурмовика, разместился на полевом аэродроме. Это как раз напротив Сталинграда, в полусотне километров от него. Степь, жара, пыль. По степи движутся вражеские мотоколонны. Их далеко видно по тучам пыли. Наши штурмовики вылетают на поиск этих колонн и почти без промаха бомбят прямо по центру такого пыльного облака… Но вскоре враг попытался хитрить.

Однажды Иван Пстыго повел группу самолетов на боевое задание — бомбить вражеские колонны. Увидев очередную цель — мощные клубы пыли в степи, движущиеся по направлению к Волге, комэск построил эскадрилью для атаки и стал вглядываться в обстановку на земле. Обратил внимание на автотягач, резво бегущий впереди пыльного облака и как бы везущий его. Еще снизился, пролетел над тягачом и увидел, что за ним длинной — несколько десятков метров — змеей тянется по земле трос, к которому прицеплена связка деревьев с полной кроной. Этот «скребок», волочащийся за автотягачом, поднимает такой столб пыли, что с самолета его легко можно принять за пыль от колонны… После того как автотягач взорвался от пушечного залпа, облако пыли остановилось.

Прилетели на базу, доложили, посмеялись. Но командование полка сразу же направило соответствующую информацию в штаб Т. Т. Хрюкина, чтобы предостеречь от ошибок другие полки.

А враг наседал. Все новые соединения фашистских полчищ бросались на сталинградское направление. 504-му шап пришлось несколько раз менять аэродромы базирования и, наконец, перелететь на левый берег Волги.