Игорь Цыкунов - Оккультные тайны криминальной России
Нередко предписывалось изготовлять воровскую свечку из пальцев новорожденного ребёнка, исходя из числа жильцов облюбованного для грабежа дома. Ещё в XVII столетии случалось, что грабители нападали на беременных женщин, чтобы извлечь на такие свечи плод из их утробы.
Воровские «хитрости» не были секретом. Во всяком случае жителям многих селений был известен и рецепт оберега от околдования магической рукой. Для этого нужно было намазать порог дома мазью, состоящей из желчи серой кошки, жира белого петуха и крови сыча. Мазь обязательно готовилась летом. Но такой «рецепт», как вы понимаете, был доступен зажиточным гражданам. Менее состоятельные селяне и горожане считали, что дьявольские огни колдовской руки можно вполне потушить молоком.
Метод приготовления руки напоминает приёмы африканских колдунов-вудуистов и методики приготовления терафимов в древнееврейской чёрно-магической традиции. Любопытный экземпляр «славной руки» выставляется ныне в английском музее Уитби в Йоркшире. В России подобные экспонаты вряд ли сохранились, хотя наши преступники тоже были не прочь воспользоваться рецептурой приготовления руки, только у нас её называли мёртвая рука-воровка.
Не чуралась воровская братия и чёрной магии с её гнусными изуверскими ритуалами. Мрачная эстетика Средневековья, казалось бы, растворилась во времени, растеряв свою зловещность. Ныне убивают и грабят просто, без затей… Но только на первый взгляд без затей. Вспоминается услышанный походя рассказ о том, как жгут в подмосковных лесах бомжей, тем самым подстегивая себе психику. «Отморозки» развлекаются, готовясь к очередному грабежу. Они как-то не задумываются над тем, что сие мрачнейшее действие — ритуал, но сути это не меняет. Бессознательно воспроизводимая чёрная магия ничем не лучше сознательной.
Под защитой молитвы
Ворам были не была чужда церковь. Правда, далеко не всегда они шли туда за покаянием. Воры обращали к святым свои молитвы, но составленные в особом, воровском стиле. Примеры таких молитв попадаются в исследованиях этнографов и старых следственных отчётах.
В конце прошлого века в Моршанском уезде Тамбовской губернии был пойман с поличным конокрад. При обыске при нём обнаружили молитву:
«Во имя отца и сына и святого духа. Аминь. Иду я, раб Божий (такой-то) в мрачный путь и дорогу мою. Навстречу мне сам Господь Иисус Христос грядёт из прекрасного Рая, опирается золотым посохом, в золотом своём кресте. На правой стороне у меня Матерь Божья, Пресвятая Богородица, с ангелами, архангелами, серафимами и со всеми небесными силами. С левой стороны моей архангел Гавриил, надо мною Михаил-архангел, сзади меня, раба Божия, Илия-пророк на огненной колеснице: он стреляет, очищает и дорогу мою закрывает Святым Духом и животворящим Крестом Господним. Замок Богоматерь, Петра и Павла ключ. Аминь».
Чем не шедевр воровской магии? И в то же время образец фарисейства. В воровской среде большей частью ходили заговоры попроще, составленные людьми скорее всего далёкими от теологических умствований:
«Обидчивая Божья Матерь. Обидь моего обидчика, И разберись в наших делах.»
К этой популярной когда-то молитве прибавлялась инструкция: «Ежели тебя арестуют, то эту молитву полагается каждый день читать по три раза». Просто, но уж больно не на молитву похоже, сколько на обращение к пахану.
Заговоров «на щёт» суда великое множество и уровень их исполнения соответствует вышеозначенному образчику с обращением к «обидчивой» Божьей Матери. Однако попадаются и любопытные экземпляры, как следующий далее заговор, служивший преступникам никак не меньше трёхсот лет:
«Господи, благослови, Отче! Одейся светом, яко ризою, простирая небо, яко кожу, покрывай облаки препояса поясом Пресвятые Богородицы, свяжи уста, языки и гортани у князей и бояр, и управителей, и вельмож, и у всяких властителей, и у приказных служителей, подьячих и моих супостатов, которые со мной, рабом Божиим (имярек), судиться станут, свет от нощи всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».
Или такой вот вариант: «Как у этого покойника уста не открываются, рот не речевается, руки не поднимаются, так бы и у раба судьи, у председателей». При этом надо называть имя покойника, умершего в округе последним, что создаёт некоторые сложности «гастролерам». Назовёшь по незнанию предпоследнего представившегося, и молитва теряет силу.
Вообще-то отношения воров с религией во все времена были весьма своеобразные. У многих древних народов существовали боги или идолы, покровительствовавшие только ворам, убийцам, развратникам и подобным им. Этим божествам приносили богатейшие жертвы, делились с ними частью награбленного. Случалось, приносили и человеческие жертвы, когда шли на большое дело. И, что удивительно, при всём при том божества эти почитались народом как и прочие боги — покровители искусств и ремёсел. Например, в Абхазии, почитался Эйриг-Хацных. Его имя означает «видящий всё днём и ночью», и покровительствовал он только ворам. В кабалистике также можно обнаружить Гения Воров — Саблила. Это говорит хотя бы о том, что профессия вора признавалась и считалась отчасти полезным родом человеческой деятельности. Можно догадаться, почему: промысел сей был основой существования многих народов, в особенности проживающих на пересечении великих торговых путей.
В христианстве воры недалеко ушли от своих собратьев-язычников, используя даже молитву во благо дел своих. Мало того, у них и среди числа православных были свои покровители. Так, дореволюционные воры верили в то что Святой Иоанн-воин является покровителем всех воров и разбойников, а посему перед иконой этого святого вор накануне перед выходом на свой преступный промысел ставил свечу и молился об успехе своего предприятия. Идя на кражу, молились и Николе-Чудотворцу, обещая в случае удачи служить молебны и ставить свечки. Чем обильней добыча, тем толще и многочисленней свечи — особая дань за покровительство святого.
Традиция приходить на поклон к святым перед преступным делом казалась какое-то время утерянной. Но… любопытную сцену наблюдал я недавно в маленькой уютной церкви, что у Таганки. Молодые люди весьма характерного вида мялись посреди свечного великолепия и выспрашивали, какая из икон имеет отношение к Николе Чудотворцу. После того, непривычные к обстановке храма коротко стриженные хлопцы, по одному, почти строевым шагом подходили к иконе и, пристроив невероятных размеров свечу, торопливо молились, вглядываясь в потемневший лик. Со вздохом облегчения уходила братва из церковных ворот, вероятно, с чувством исполненного долга. Жива ещё старая воровская традиция, жива…
Однако и неправедная воровская молитва всегда теряла свою силу перед молитвой горемычных крестьян, обращавшихся к господу с просьбой сохранить нажитое горбом добро. И молились у тех же икон, и нередко свечку ставили поблизости от воровской, ибо кому, кроме Господа ведомо, что просит для себя человек.
Моя бабушка как-то поведала об удивительном факте своей юности. Жила она в украинской деревеньке недалеко от местной ярмарки. Собирались на ту ярмарку из близких и дальних областей Малороссии. Как водится, с богатым товаром. А там где товар и деньги, понятное дело, лихие люди водятся. Много чего они таскали, но страх как боялись мужичков из одной далёкой деревеньки. В глухих местах находилась их деревушка и рассказывали про неё разных страстей-мордастей.
Доподлинно известно, что никто из тамошних мужиков не заботился о своём имуществе. Бросали свои телеги во дворах и валились спать. И если находились отважные грабители (отважные, скорее, по незнанию), которые лезли к телеге, то уйти уже они не могли. Так и бродили вокруг с мешками на спине. Поутру их хорошенько били и после того, как грабители слёзно благодарили за урок, отпускали с Богом. Поговаривали, что знают в той деревеньке особый заговор.
Сколько лет уже прошло, как я услышал эту историю, а забыть не могу. Мало того, нашёл я такой же почти рассказ у замечательного исследователя необъяснимых явлений Александра Горбовского со ссылкой на этнографов, записавших его в сибирской деревне. Не одна, видать, была деревенька с секретами. А что: штука-то полезнее, понадёжнее, пожалуй, суперсовременных охранных систем.
У Горбовского же упоминается случай, записанный в Соловецком патерике. К святому Иове забрались как-то в огород воры. «Наполнив свои влагалища (мешки. — Ред.) овощами, они возложили их на себя с намерением унести, но не могли и с места сойти и так простояли два дня и две ночи неподвижно, под тяжёлым бременем. Потом начали кричать: «Отче святый, пусти нас с места!» На голос пришли некоторые из святой братии, но не могли свести их с места. На вопрос иноков: «Когда вы сюда пришли?» они отвечали: «Два дня и две ночи стоим здесь». «Мы всегда ходили сюда, почему же не видели вас?». «Да и мы, если бы видели вас, давно уже со слезами просили бы прощения у вашего старца». Пришёл и сам старец и сказал ворам: «Вы всю жизнь, пребывая в праздности, без трудов, крадёте чужие труды, поэтому стойте здесь в праздности все годы вашей жизни». Слёзно молили старца воры. И лишил их старец невидимых уз молитвой с условием, что год они потрудятся на монастырскую братию. Чем вам не вариант исправительных работ?
