Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией - Лев Яковлевич Лурье
Парадный выезд посла Италии. Начало XX века
«Стены вестибюля второго этажа украшены барельефами из глины (terre cuite); сделаны они на известной фабрике Signa в Тоскане. В зале замечательный паркет “marquetterie” из дерева разных цветов».
47. Германское посольство
Большая Морская ул., 41; Исаакиевская пл., 11
Исаакиевская площадь – самое имперское место Петербурга. Исаакиевский собор олицетворяет единение власти и православия. На пьедестале памятника Николаю I – скульптурные олицетворения русской геополитики: Балканы, восточная Европа, стратегические железные дороги. Здесь делалась русская внешняя политика. И посольство Германской империи – страны, прошедшей во времена Бисмарка путь от второразрядности к величию, от союзных отношений с Россией к враждебным, – на этой площади как нельзя уместно.
В 1873 году небольшой дом княгини Львовой купило германское посольство. Но место, где размещались немецкие дипломаты, по мнению кайзера не соответствовало престижу Рейха в мире. В 1911–1913 годах здание было полностью перестроено в формах неоклассицизма по проекту Петера Беренса, как бы сейчас сказали, арт-директора огромного немецкого концерна «AEG», великого архитектора, проложившего путь от art nouveau (модерна в русской интерпретации) к art deco (конструктивизму и неоклассике). Беренс – учитель Ле Корбюзье, Вальтера Гропиуса, Людвига Ван дер Роэ – занимает в европейском искусстве место, сравнимое с Палладио или Уильямом Моррисом.
Исаакиевская площадь и памятник Николаю I. 1900
Новое здание посольства было построено за год до начала Первой мировой войны. Лицевой фасад выделен классической колоннадой, но пилоны портика напоминают скорее об архаической Греции или Египте. На аттике фасада размещалась скульптурная группа Эберхарда Энке «Диоскуры» – обнаженные молодые люди, ведущие коней под уздцы.
Грубая, безжалостная мощь архитектуры Беренса ассоциировалась у петербуржцев с германским милитаризмом. «Мясистые конюхи <…>, битюги <…>, непонятно зачем взобравшиеся на крышу, две фигуры, изображающие бритых молодых людей жирного телосложения и весьма безучастного вида», – так воспринимала «Диоскуров» тогдашняя пресса. Критикам антаблемент напоминал низкий лоб неандертальца. Александр Бенуа называл постройку «циклопической» и отмечал благородство тона шведского гранита на фасаде: «…целесообразность, конструктивность, отсутствие лишнего, – но нигде не проглядывает улыбка подлинной красоты, никакого намека на уют, на поэзию».
Здание посольства до перестройки
Тяжеловесная монументальность фасада поддерживалась интерьерами: черный цвет колонн, мощные балки потолка, камин, сложенный из плит и похожий скорее на очаг. На втором этаже – Тронный и Прусский залы, декорированные в стиле раннего Средневековья.
С 1907 года послом Германии при русском Дворе был граф Фридрих фон Пурталес. Именно он 1 августа (19 июля по старому стилю) 1914 года вручил русскому министру иностранных дел Сазонову ноту об объявлении Германией войны России, отошел к окну и заплакал.
Объявление войны Германией в ответ на русскую мобилизацию привело в Петербурге к разгрому германского посольства. «Петербургская газета» информировала читателей: «22 июля, после митинга на Невском пр. огромная толпа манифестантов с флагами и портретами обожаемого монарха направилась по Невскому, а затем по улице Гоголя к германскому посольству. По пути манифестанты бросили несколько камней в редакцию немецкой газеты “Цайтунг” и в расположенный под ней немецкий магазин. Манифестанты прежде всего бросились на крышу. Дружными усилиями они свалили германский герб и сорвали германский флаг. На флагштоке взвился русский флаг “Да здравствует Россия и русское воинство!” Другие манифестанты принялись сваливать фигуры мужчин, которые так возмущали население столицы. Обе фигуры, в конце концов, были свалены и вместе с гербом брошены на мостовую».
Новое здание германского посольства. 1913
Об этом вспоминал позже и жандармский генерал Александр Спиридович: «Толпы народа вперемешку с извозчиками и автомобилями запрудили всю площадь и тротуары около посольства <…> Напротив здания, к стороне Исакия, горел громадный костер.
– Это жгут вильгельмовские портреты, – сказал подбежавший ко мне юркий молодой человек и, прибавив, что скоро будет еще лучше, убежал <…>
Установка «Диоскуров» на здании посольства Германии. 1912
Кипы бумаг полетели из окон верхнего этажа и полетели как снег, посыпались листами на толпу. Летели столы, стулья, комоды, кресла. Все с грохотом падало на тротуары и разбивалось вдребезги. Публика улюлюкала и кричала “ура”. А на крыше здания какая-то группа, стуча и звеня молотками, старалась сбить две колоссальные конные статуи. Голые тевтоны, что держали лошадей, уже были сбиты. Их стянули с крыши под восторженное “ура”, стащили волоком к Мойке и сбросили в воду».
48. Особняк Богдановичей
Исаакиевская пл., 9
Особняк для Льва Нарышкина построил в 1760-е Антонио Ринальди. Для нового владельца Петра Мятлева его перестраивал Луиджи Руска. С 1870-х до 1914 года бывший особняк Мятлевых на Исаакиевской площади принадлежал Евгению Васильевичу Богдановичу – генералу от инфантерии в отставке, многолетнему старосте Исаакиевского собора.
Особняк Богдановичей. 1914
Богданович соединял в себе черты светского человека, дельца и православного патриота. В руководимом им издательстве «Кафедра Исаакиевского собора» на казенные деньги вышли «десятки миллионов книжек, картин и листов для бесплатной раздачи по поводу важнейших событий». Экземпляры брошюр доставлялись императору, членам императорской семьи, правительственным чиновникам с дарственными надписями автора. По словам правого публициста Льва Тихомирова, «в политике он был очень прост: нужен Царь, заботящийся о народе; народ честный, трудолюбивый, религиозный, любящий Царя; нужен порядок, нужно уважать власть; но нужно также заботиться о благе народа».
Сын генерала Богдановича – Николай, тамбовский вице-губернатор, в декабре 1905 года был убит бомбистом-эсером. Евгений Васильевич покровительствовал «Черной сотне».
Привлекательное местоположение дома Богдановичей – два шага от большинства министерств, Дворца, Государственного совета, Сената, посольств, – отличная кухня, а также безупречная политическая репутация хозяина, взгляды которого всегда соответствовали последним идеологическим веяниям при Дворе, способствовали популярности салона. Здесь узнавали последние слухи, создавались и разрушались репутации, делались карьеры. Тут провинциалы обращали на себя внимание важных сановников, получали места губернаторов и столоначальников; происходили «утечки информации» в прессу. Здесь высшая бюрократия встречалась с большим бизнесом, булат – со златом.
Генерал Е. В. Богданович в своем кабинете
Вот описание «завтраков» у Богдановичей, изложенное Л. А. Тихомировым в его воспоминаниях: «Желающие посетить генерала должны были являться к завтраку. <…> К этому времени Евгений Васильевич уже обязан был являться в роли радушного хозяина, точно так же, как и Александра Викторовна, встречать гостей.
