Константин Кайтанов - Под куполом парашюта
Оставался последний шанс. Будучи начальником парашютно-десантной службы полка, Холодов когда-то учил молодых летчиков правилам вынужденного покидания самолета. Он им тогда говорил: «В критический момент, когда почему-либо невозможно нормально покинуть самолет, летчик обязан применить покидание машины методом срыва. Для этого нужно выставить ранец за борт, выдернуть кольцо. Парашют, раскрываясь, вырвет летчика из кабины».
Холодов мгновенно выполнил инструкцию и через долю секунды почувствовал, как тело свободно повисло в воздухе. Оглядевшись вокруг, заметил, что ФВ-190 заходит в атаку на него. Капитан Холодов, в прошлом спортсмен-парашютист, потянул часть строп на себя и быстро заскользил к земле. Это спасло его — очередь фашиста прошла мимо.
Летчики одноместных самолетов в годы войны широко использовали метод самовыбрасывания. Он не требовал значительных затрат физических усилий на вылезание и оставление кабины — отделение от нее происходило за счет инерционных сил летящего самолета. Для этого летчик набирал повышенную скорость за счет увеличения оборотов мотора или за счет потери высоты и, приготовившись к отделению, энергичным движением ручки управления от себя изменял направление движения самолета. Возникающие при этом большие инерционные силы выбрасывали его из кабины.
На одноместных самолетах применялся и метод перевернутого полета. Он был возможен, если самолет не потерял управления. Приняв решение об оставлении самолета, пилот на средней скорости проделывал необходимую подготовку (перекрывал бензокраны, отстегивал ремни, открывал или аварийно сбрасывал фонарь), затем переворачивал самолет на спину и вываливался из кабины, принимая меры к тому, чтобы не зацепиться за ее агрегаты и борта.
В воздушных сражениях наши летчики показали многочисленные примеры высокого мужества, мастерства, взаимной выручки. Благополучное отделение от самолета — еще не спасение. Отделившись от самолета, нужно было живым достигнуть земли, без травм приземлиться, скрыться от противника, добраться до своей части (нередко через линию фронта). Экипажи, когда видели вынужденный прыжок, всегда следили за парашютистом, делали все, чтобы выручить его из беды.
Во время войны стало правилом охрана другими экипажами своего самолета, когда он, поврежденный, выходил из боя и тянул на свой аэродром или шел на вынужденную посадку. Даже после того, как вынужденная посадка была совершена, экипажи других самолетов своим огнем помогали потерпевшему аварию отбиться от врагов, скрыться в лесу, указывали направление отхода, а если позволяли местность и условия — производили посадку вблизи вынужденно севшего самолета или парашютиста, забирали людей и взлетали — нередко под огнем противника.
Начало этой традиции — в боях на Халхин-Голе. Именно там произошел случай, который получил широкий отклик не только в нашей, но и в зарубежной печати.
Во время воздушного боя с японскими самураями был сбит командир авиаполка В. Забалуев. Обстановка сложилась так, что продолжать полет было невозможно. Машина горела, высота катастрофически падала. Пришлось воспользоваться спасательным парашютом и приземлиться в тылу врага.
Летчик С. Грицевец видел, куда приземлился его командир, и решил во что бы то ни стало спасти его. Рискуя поломать машину на неподготовленной площадке и тоже оказаться в тылу врага, он приземлился на своем истребителе около В. Забалуева, посадил его за бронеспинку своего самолета, взлетел и благополучно добрался до своего аэродрома. За спасение командира в сложнейшей обстановке С. Грицевец в числе первых был удостоен второй Золотой Звезды Героя Советского Союза.
Случай, когда пришлось садиться не одному, а сразу трем самолетам, произошел в июльские дни 1942 года на Кубани. Пять самолетов И-16 под командованием капитана Орлова штурмовали вражескую автоколонну. Уже под конец штурмовки на самолете Аввакумова был поврежден мотор. Летчик вынужденно приземлился километрах в двух от разбитой им автоколонны. Капитан Орлов посадил свою машину около самолета Аввакумова. Не снимая парашюта, Аввакумов пытался втиснуться в узкое пространство за бронеспинкой самолета Орлова и задел впопыхах ногой выключатель зажигания. Мотор остановился. Без автостартера запустить мотор И-16 нельзя. Теперь уже два летчика попали в беду. Положение казалось безвыходным. Смерть или плен. Вдруг видят: рядом с ними приземлился самолет капитана Сидорова. Усадив на пирамиду шасси Орлова и привязав его ремнем, Сидоров взлетел. Через несколько минут садится самолет капитана Железнова и так же, на пирамиде шасси, увозит Аввакумова, который до этого успел поджечь два остающихся на земле самолета. Пятый летчик, Алексеев, все это время огнем своего истребителя преграждал путь фашистам, стремившимся взять в плен наших летчиков. Взлетевшие самолеты с «пассажирами» благополучно долетели до своего аэродрома.
Еще более удивительный случай произошел во время штурмовки переправы через Дон, возле Ростова. У командира штурмующей группы И. Глухих вышел из строя мотор. Не выпуская шасси, он посадил машину на фюзеляж. Через несколько секунд вылез из кабины и помахал своим руками — жив, мол. Вражеские мотоциклисты, переправившиеся через Дон, устремились к месту посадки самолета, зная, что летчику деваться некуда — кругом ровная степь. Но мотоциклисты не доехали до машины — их расстреляли с воздуха.
Летчик Луганский посадил свой самолет недалеко от Глухих, и тот побежал к нему. В тяжелом меховом комбинезоне, в унтах, с парашютом он, пытаясь забраться за спину пилота, опять-таки, как и в случае с Аввакумовым, ногой выключил мотор. Боевые товарищи кружили над потерпевшими, обстреливая противника. Видя неладное, летчик В. Козлов пошел на снижение, приземлился недалеко от однополчан. Но как разместить двоих «пассажиров» на одноместном истребителе? Заспорили. Глухих предложил Луганскому лететь, говоря, что во всем виноват он. Тот не согласился. Спор решил Козлов, знаками показав на шасси.
Крепко привязавшись к стойке шасси парашютными лямками, «пассажиры» с волнением ждали взлета. Самолет тяжело прыгал на кочках, долго разбегался и все же оторвался от земли. Помогло то, что боекомплект и горючее были на исходе. На малой высоте и с небольшой скоростью в сопровождении остальных самолетов, которые прикрывали от возможных атак противника, Козлов дотянул до аэродрома и с большой осторожностью приземлился. Двое спасенных на одном маленьком истребителе! Такого еще не бывало в истории нашей авиации.
Трудный и сложный случай спасения попавших в беду летчиков произошел в июне 1943 года. Было спасено сразу семь человек — экипаж четырехмоторного тяжелого бомбардировщика, который ночью бомбил вражеские объекты в глубоком тылу врага.
Уже после выполнения задания этот самолет был обстрелян огнем зенитной артиллерии и загорелся. Пламя, раздуваемое ветром от винтов, ярко освещало воздушный корабль, идущий со снижением. Каждую секунду мог произойти взрыв. Вдруг один за другим стали отделяться парашютисты. Это командир подал команду оставить корабль. Семь куполов повисло в воздухе. Находившийся в этом районе наш двухмоторный самолет, экипаж которого выполнял особое задание, включив посадочные фары, сделал круг над опускающимися парашютистами и, рискуя сломать шасси, сел на большое кукурузное поле. Отбитые винтами початки застучали по крыльям и фюзеляжу самолета.
Подавая сигналы ракетами, экипаж севшего самолета долго ждал пострадавших. Среди тех двое были тяжело ранены и их несли на парашютах здоровые члены экипажа. Приняв всех на борт, летчик двухмоторного самолета В. М. Безбоков благополучно взлетел. За этот боевой подвиг он был награжден орденом Красного Знамени.
Приземлиться или покинуть самолет с парашютом у себя «дома» удавалось не всегда. Было много вынужденных посадок подбитых самолетов вблизи передовой линии фронта, на нейтральной полосе. Парашютистов, покинувших самолет над своей территорией, ветром сносило к линии фронта. Во всех случаях наземные стрелки, артиллеристы, танкисты вступали в бой с врагом, не медля ни минуты, приходили на помощь.
Летчик Сенченко, опускаясь на поврежденном парашюте, на большой скорости упал на землю и от удара потерял сознание. Полоса была нейтральная. Когда очнулся, увидел, что к нему приближается наш танк, а другой танк ведет пулеметный огонь по залегшим невдалеке гитлеровцам. Пока летчик соображал что к чему, танк наехал на купол парашюта, танкисты через нижний люк зацепили парашют крюком, и танк дал задний ход. Так и отбуксировали Сенченко в безопасное место.
Боевые действия авиации проходили и на больших расстояниях от берегов. Выбросившихся с парашютом летчиков подбирали экипажи боевых кораблей, катеров и других судов. Был случай, когда летчика спасла подводная лодка.
