Тамара Райс - Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии

Сначала технология строительства в Руме была похожа на персидскую. Даже в зданиях XII века, например в мечети Дунуяшира и в больнице Дарушшифа в Сивасе, в которых стены снаружи облицованы украшенным орнаментом камнем, изнутри видно, что они сложены из кирпича. А вот в мавзолее султана, хотя и отделанной изразцом в характерной для Анатолии манере, имеются арки типичной для Персии формы. Все это не покажется удивительным, если знать, что по крайней мере один из принимавших участие в работе архитекторов Ахмет ибн Бизл был родом из Персии. Но значительно чаще стены каменных зданий возводили из бута или необработанного камня, а затем облицовывали большими, аккуратно уложенными каменными блоками, поверхность которых была покрыта декоративным орнаментом.

В выстроенных при Салтукидах зданиях, таких, как улу джами в Эрзуруме и большой хан в Теркане, отсутствие декоративной отделки дает возможность увидеть и по достоинству оценить все великолепие отличной каменной кладки; простота и строгость подчеркивают гармонию форм снаружи и создают атмосферу благоговейного трепета внутри здания. Такой эффект достигается главным образом с помощью многочисленных контрфорсов и колонн, предназначенных для создания опоры сводчатому каменному потолку. В ранних мечетях число колонн было сравнительно небольшим, однако при строительстве мечети Ала ад-дина в Конье в ней было вновь установлено 42 древние колонны, а в улу джами Сиваса – 90; в улу джами Дивриги колонн было меньше, но, несмотря на это, многочисленные колонны и аркады – характерный признак, помогающий отличить стиль Сельджукидов вплоть до последнего дня существования их империи от стиля оттоманов.

Сегодня минарет считается неотъемлемой частью архитектуры ислама, однако самые первые появившиеся на земле Анатолии мечети, вероятно, не имели минаретов, а на молитву созывали, как когда-то в Аравии, с крыши самого высокого дома в округе. Однако в мечети Иплыкчи в Конье, хотя она и была построена между 1162-м и 1182 годами, уже вполне мог существовать минарет: дело в том, что в ходе последней реставрации в мечети было обнаружено каменное основание для минарета. Похоже, что к началу XIV века все сколько-нибудь важные мечети имели эту чисто исламскую узкую башню, которая вместе с коническими крышами мавзолеев Сельджукидов сыграла значительно более важную роль в изменении облика Византии, чем какие-либо другие особенности архитектуры мусульман. Было очень сложно добиться того, чтобы минарет стал элегантным, высоким и как можно более красивым. Неглазурованным кирпичом выкладывали тело минарета таким образом, чтобы он образовывал геометрические узоры, а его выступающие части отделывали глазурованными изразцами или кирпичом, одновременно украшавшими и защищавшими строение от разрушения.

Мавзолеев эпохи Сельджукидов – тюрбе и кюмбетов – сохранилось довольно много; это самые поэтичные строения, ставшие воплощением художественного вкуса Сельджукидов. Они скорее напоминают среднеазиатские, чем исламские. Существуют мавзолеи двух типов: первые имеют цилиндрическую башню, более широкую и низкую, чем подобные заточенному карандашу погребальные башни севера Персии, хотя нет сомнений, что именно они и были прототипом сельджукских, а также плоский купол, который иногда – как, например, кюмбет Сырчалы в Кайсери (1247/48) – снаружи отделывали керамической плиткой бирюзового цвета. Мавзолеи второго типа были круглыми, многоугольными; к квадратному основанию они присоединялись посредством турецких треугольников; крыша мавзолея представляла собой коническую башенку. Часто на этих строениях встречаются надписи, плавные линии букв вырезаны с большим мастерством; изредка мавзолеи украшали скульптурами, однако, как правило, декоративные элементы отсутствуют и красота здания зависит исключительно от качества кладки и пропорций сооружения.

И тюрбе и кюмбеты обычно были двухэтажными. Нижний этаж выполнял функции погребальной часовни, в него помещали каменный гроб с телом усопшего; на саркофаге часто делали надписи, иногда его отделывали глазурованной керамической плиткой. Лестница на второй этаж – в часовню, где находился михраб, или алтарь, и обычно тоже имелись надписи в память о покойном, – была снаружи. Потолок в часовне, как правило, был сделан в форме плоского купола. Одно из самых изящных сооружений этого типа – ранний тюрбе, построенный представителем династии Данишмендидов в 1146 году в Амасье для Халифет Гази; самыми красивыми считаются тюрбе в Токате и группа мавзолеев в Ване. Богаче всего украшены мавзолей Малика Гази в Кыршехире (1250), кюмбет Дёнер в Кайсери (1276), тюрбе Турумтая в Амасье (1279) и тюрбе Худавенд-хатун в Нигдэ (1312). Фасады всех четырех построек декорированы великолепным резным рельефом с растительными мотивами и геометрическим орнаментом – это доказывает, что у сельджуков архитекторы были искусны не только в строительстве как таковом, но и в отделке.

Поразительная схожесть конических крыш тюрбе и колоколен некоторых ранних армянских церквей до сих пор вызывает множество споров. Так, Дж. Стржиговски и его последователи считают, что данная форма крыши была придумана в Армении, так как впервые она появилась там в VIII веке и вполне могла существовать уже в VI. Но скорее напрашивается параллель между этой формой крыши и юртой кочевников Средней Азии и курдов. Приведенное Гертрудой Белл описание этих юрт, которое она видела в наши дни в окрестностях Эрзурума, почти во всех деталях совпадает с сохранившимся описанием брата Рубрука и со сделанными им рисунками. Особенно ему понравился орнамент, которым монголы украшали покрывавшие крышу войлоки. Мотивы этого орнамента в определенной степени нашли отражение в декоративных аркадах, украшающих такие строения сельджуков, как тюрбе медресе Чифте в Эрзуруме или кюмбет Дёнер в Кайсери. Юрты этого типа, вероятно, существовали в довольно ранние времена – дело в том, что среди глинобитных склепов в форме жилища, которые строили в Самарканде с V века до нашей эры, есть копии круглых шатров и островерхих тростниковых хижин. Тюрбе как раз и похожи на юрты более поздних периодов, хотя вместо отверстия для выхода дыма острые крыши первых увенчивают скульптурные изображения человеческих голов.

В Самарканде такие склепы продолжали строить вплоть до прихода ислама, поэтому вполне могло случиться так, что по этому принципу были сделаны не только крыши колоколен христианских церквей в Армении, но и крыши тюрбе Сельджукидов и цилиндрические с заостренными башенками усыпальницы мусульманского Хорасана. Если так было в действительности, то к источнику вдохновения ближе всего оставались персидские захоронения, чем церкви Армении и тюрбе сельджуков. Последние, вероятно, при возведении своих погребальных сооружений использовали их в качестве отправной точки. Армяне, наверное, стали делать такие крыши колоколен под непосредственным влиянием среднеазиатских традиций. В XIII веке связи между Малой Азией и Кавказом были достаточно тесными, поэтому художники двух регионов могли оказывать влияние на творчество друг друга; подтверждения тому, что этот процесс был двусторонним, видны даже в крымском Херсоне, где каменщики-христиане часто облицовывали стены своих церквей тесаным камнем, обработанным привычным для Анатолии образом.

Все выстроенные за счет благотворителей – султанов и частных жертвователей образовательные и благотворительные учреждения Малой Азии возводились в соответствии с едиными архитектурными принципами. Все они были прямоугольными в плане, в большинстве имелся просторный зал-айван и сводчатый проход под аркой в форме конской подковы. Одна из арок была сделана над входом в айван, а три других, которые вели из этого зала в айваны поменьше, располагались в центре каждой из трех внутренних стен. Все остальное пространство, кроме айвана, занимали небольшие комнаты, которые, особенно в медресе, строили в два этажа (рис. 12, 17). Иногда айваны бывали высокими, прямо до крыши, в других случаях над ними делали маленькие комнатки. И медресе Сырчалы в Конье (1242) и медресе Чифте в Эрзуруме (1253) были двухэтажными. Климатические условия, как правило, требовали наличия крыши над жилыми помещениями; в более теплых регионах небольшую зону в центре медресе оставляли открытой, в ней устраивали фонтан – он в сочетании с окружающей галереей делал дворик похожим на клуатр[31] западноевропейского монастыря. В тех случаях, когда все здание было подведено под крышу, в его внутренние помещения свет поступал через окна в центральном куполе. Спальни учащихся размещались главным образом на втором этаже, в них имелись очаги и встроенные шкафы. На нижнем этаже располагались комнаты отдыха для преподавателей и кабинеты для занятий студентов; в айване обычно читали лекции. Кухня в здании не была предусмотрена, и пищу приносили с улицы.