Николай Непомнящий - Гарем до и после Хюррем
На воротах, ведущих в Сад наложниц, имеется несколько надписей, раскрывающих их надежды и мечты: «Мой бог, который может открыть все двери, открой и нам благословенные двери». Это отражает их общее желание и надежды. Они надеялись, что султан отдаст им предпочтение…
Из книги Бассано да Зара
«Костюм и мода в Турции»
Поразительная красота женщин гарема и их вычурные наряды на публике не показывались, из дома они выходили в однообразной и серой одежде. Во время редких прогулок на лодках в пригороде или в поездках за покупками на Большой базар женщины гарема превращались в привидения, не имеющие ничего общего со своим настоящим обликом. На них был надет ферадж, длинный свободный балахон с просторным рукавом, представляющий собой бесформенную черную пелерину, спадающую с плеч до самой земли и полностью скрывающую фигуру. Члены семьи султана и богатые особы носили ферадж лилового или сиреневого цветов с подкладкой из черного или белого атласа, украшенный кистями, кружевами или бархатом.
Вне дома они всегда носили покрывало.
Вокруг шеи и головы они носят нечто вроде шарфа или полотенца, так что видны только глаза и рот, поверх которого они обматываются шелковым шарфом шириной с ладонь. Сквозь него они могут смотреть, сами оставаясь невидимыми. Этот шарф крепится тремя булавками у головы таким образом, что, встречая на улице знакомых женщин, они могут приподнять его и поцеловаться.
Из книги Алев Литлэ-Крутье
«Гарем. Царство под чадрой»
Поскольку женщина открывала только глаза, взгляду здесь стали придавать особое значение. По убеждению мусульманок, чадра дает женщине ряд преимуществ. Она может думать, когда другие вынуждены говорить. Сквозь тонкую кисею она видит всех, а сама остается невидимой.
После завоевания Константинополя в 1453 году женщины гарема добились того, что им разрешили закрывать лицо яшмаком, какой носили в Византии, вместо полотняной маски с двумя вырезами для глаз. Яшмак носили только в Стамбуле. Это прозрачная завеса, состоящая из двух кусков тонкого муслина или, как стали делать в XIX веке, из жестко накрахмаленной кисеи — шарлатана, который складывали вдвое или носили в один слой. Один кусок ткани наматывался на голову в виде повязки, опускался на лоб до бровей и крепился на затылке, а его концы спускались до талии. Второй кусок закрывал нижнюю половину лица и крепился так, что выглядел целым куском с верхним; низ его либо прятался под ферадж, либо закреплялся на затылке под свисающими концами верхней половины. Под полупрозрачным яшмаком угадывались черты лица, и это действовало интригующе. При этом женщина особенно тщательно прятала нос, показать который считалось позором, потому что ее могли принять за проститутку или неверную.
Иногда красивые наложницы влюблялись в своих учителей музыки. Калфа (младшая служанка) обычно стояла рядом с ними во время уроков. Внешне учителя ничем не выдавали своих чувств. Но желание передавалось глазами. Хаджи Ариф-бей, Азиз-эфенди и Садуллах-ага были одними из учителей, влюбившихся в своих учениц. Хаджи Ариф-бей был очень красивым и самым знаменитым композитором своего времени. Султан был чрезвычайно доволен его работой и доверил ему обучать наложниц прямо в гареме. Когда занятия начались, он заставлял одну из наложниц запоминать новые песни и отвечал на них проникнутыми соответствующим смыслом стихами. Эта невольница сильно полюбила Хаджи Ариф-бея, но прежде чем призналась в любви, умерла от туберкулеза. Другая наложница была достаточно умна, чтобы использовать силу слов и взглядов, и учитель влюбился в нее. Ухаживать за наложницей являлось преступлением, но султан смилостивился и позволил этой наложнице выйти замуж за Хаджи Ариф-бея.
Азиз-эфенди не был так красив, как Хаджи Ариф-бей, но у него был великолепный голос. Он также учил наложниц в учебном классе дворца. Он был очень чувствительным и застенчивым человеком. Азиз-эфенди не мог смотреть на лица наложниц, давая им уроки.
Однажды кто-то привел к нему рабыню, принадлежавшую Ханым-султан, и попросил его обучить ее. Девушка оказалась чрезвычайно талантливой, могла прекрасно исполнять песни уже в тот же день, когда выучила их. На Азиз-эфенди произвели большое впечатление ее способности, и он украдкой взглянул на нее с восхищением. Их взгляды встретились. Это повторялось каждый день, но при этом не произносилось ни слова. Они начали выражать свою любовь соответствующими по содержанию песнями. Но потом их занятия прекратились, и они были вынуждены похоронить свою платоническую любовь глубоко в своих сердцах.
Садуллах-ага был одним из тех, кто влюбился в свою ученицу Михрибан и смог спасти свою жизнь только музыкой, которую сочинил… Мы ознакомимся с этой историей, рассказывая о Селиме III.
Фаворитки (любимые наложницы)
Очень красивых рабынь, воспитанных казначеем, обычно объединяли в отдельную группу невольниц, называвшихся султанскими младшими служанками. Те, которые нравились султану, жили как одалиски в апартаментах султана. Султан выбирал из них четырех в качестве пейк (для обслуживания) и других четырех как гюзиде (фавориток). Если одна из них беременела, ее повышали до статуса икбал и она становилась кадын-эфенди (женой). Султан выдавал замуж наложниц, которые ему не нравились, за мужчин вне гарема. Присутствие четырех пейк и четырех гюзиде было не обязательно. Известно, что у некоторых султанов было меньше женщин.
Венецианский посланник Оттовиано Бон (1606 г.), мадам Монтек (1717 г.) и некоторые другие путешественники оставили нам детали личной жизни султанов. Согласно Бону, если султан хотел, чтобы наложницы пели или танцевали, он шепотом называл баси-кадын (матери первого сына султана) имена наложниц, которых она позже присылала монарху на выбор. Если кто-либо нравился ему, султан проходил мимо них пару раз, отдавая свой носовой платок той, с которой и хотел провести ночь. Согласно другой легенде, султан бросал платок понравившейся ему девушке, которая должна была подхватить его и положить себе на грудь.
Другой вариант: невольница, воспитанная казначеем, подает султану кофе, надеясь, что султан выберет ее. Если ему нравилась эта наложница, он зачислял ее в штат своих одалисок. Обычно султан посылал подарки той рабыне, с которой собирался провести ночь. Затем выбранную наложницу посылали в хаммам (баню), намыливали, растирали ее кожу тропической тыквой, подобной губке, и обливали ароматной водой. После хаммама наложницу одевали в свободную чистую одежду. Казначей провожал ее в покои султана.
В апартаментах монарха она должна были ждать снаружи, пока султан не лег в постель. Войдя в комнату, опускалась на пол, подползала к постели, вставала и ложилась в нее. Однако мадам Монтек сомневается, что эпизоды с носовым платком и подползанием наложницы действительно имели место. Об этом ей сообщила икбал Мустафы I Хафса-султан.
На следующее утро султан принимал ванну в своем хаммаме, менял одежду и посылал наложнице, с которой провел ночь, подарки — драгоценности и одежду, если, конечно, он был ею доволен. В этом случае наложница получала статус гюзиде. Ее отсылали обратно, предоставляли отдельные покои и рабынь-служанок.
Из «миниатюр» Синана Челеби, XVII в.
Две красотки, одна в лимонно-желтом, другая в розовом, направляются в сторону зеленой лужайки очаровательной легкой походкой. Яшмаки их кристально чистые, щечки розовые, шейки что серебро, головки словно гиацинт. Они не боятся, что недобрый глаз упадет на них, их ножки в башмачках-чедик делают мелкие шажки, будто идут прелестные голубки.
Чедик, легкие туфли без задников, надевались для прогулок по саду. Они имели закрытый верх, изготавливались из сафьяна, бархата и другого мягкого материала. Пророк Мохаммед считал руки женщины самой соблазнительной частью тела. Будучи плотно завернутыми в ткани, женщины считали глаза и руки единственным открытым для обозрения достоянием. Один легкий жест их был красноречивее тысячи слов. В XIX веке ревнивые турки сделали последний шаг в «вуалировании» женщин: ввели обязательное ношение перчаток, тем самым спрятав последний фрагмент женского тела, если не считать глаза.
От неблагоприятной погоды, а также от любопытных взглядов незнакомцев защитой женщинам служили также тенты, зонтики и веера. Зонтики изготавливались из кружев, бисера и даже цветов. У некоторых спицы делались из золота и украшались сапфирами. Веера делались из страусовых и павлиньих перьев, их отделку составляли бриллианты, изумруды и рубины, ручки изготавливались из черепахи, слоновой кости и перламутра. Опахалами, которые имелись во всякой гостиной, служили листья финиковой пальмы с рукоятью из слоновой кости.
