Мирослав Морозов - Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий
8 мая войска генерала Манштейна нанесли свой хорошо подготовленный удар по Крымскому фронту, и уже спустя шесть дней командование Северо-Кавказского направления было вынуждено разрешить эвакуацию разбитых соединений на Кавказ. В связи с господством в воздухе авиации противника и сложной минной обстановкой из 128 судов, привлеченных к перевозкам, 102 являлись парусно-моторными шхунами. Ценой потери девяти из них до 21 мая удалось вывезти 119,4 тыс. бойцов, 1,4 тыс. гражданского населения, 99 орудий и минометов. В сложившихся условиях это можно оценить как успех, который несколько смягчил последствия разгрома более чем 200-тысячной группировки.
С середины мая стало очевидно, что третий штурм Севастополя не за горами. Тем не менее в сложившихся условиях командование ЧФ не могло доставить в главную базу все необходимое для отражения наступления противника – время было безвозвратно упущено. Тем не менее движение судов продолжалось даже после того, как 7 июня штурм начался. О масштабах участия в нем авиации противника говорилось выше. Несмотря на это, в течение июня в главную базу прибыло пять судов, правда, четыре судна оказались потеряны. Последним в Севастополе побывал транспорт «Белосток», потопленный на обратном пути 19 июня немецкими торпедными катерами. Дальнейшее хождение судов стало невозможным не столько из-за вражеской блокады, сколько из-за захвата немцами северного побережья Севастопольской бухты и отсутствия в распоряжении командования ЧФ мелкосидящих быстроходных транспортов, способных покрыть существовавший маршрут за сутки и ошвартоваться в бухтах Херсонеса.
После этого в течение еще нескольких дней снабжение гарнизона осуществлялось боевыми кораблями, подводными лодками, а также транспортными самолетами, но таким образом можно было покрыть не более трети потребности в боеприпасах. Всего в течение июня в Севастополь было доставлено 11,5 тыс. т грузов и 23,5 тыс. солдат, обратными рейсами эвакуировано 23 тыс. раненых. При этом, кроме транспортов, были потеряны эсминец «Безупречный», подводные лодки Щ-214 и С-32, а лидеры «Ташкент» и «Харьков» получили серьезные повреждения.
Окончание боя. 2 июля 1942 г.
Главную роль в блокаде Севастополя играла, безусловно, немецкая авиация. С конца мая к ней присоединился и вражеский флот. Его авангардом стали итальянские торпедные катера (четыре типа MAS и пять типа MTSM), которые утром 27 мая прибыли в Ялту и в ночь на 30 мая совершили первый выход для перехвата наших кораблей на подходах к мысу Херсонес. До 4 июля они осуществили 89 катеро-выходов, семь групповых и одиночных атак, в ходе которых выпустили 15 торпед и добились одного попадания, потопив подлодку Щ-214. В ночь на 4 июня впервые на подходах к Севастополю патрулировали немецкие торпедные катера. До 2 июля шесть «шнелльботов» 1-й флотилии совершили 15 групповых выходов (58 катеро-выходов). В 12 групповых и одиночных боях они выпустили 33 торпеды и добились единственного попадания в транспорт «Белосток». С 27 июня из-за массового отказа торпед немецкое командование решило переключить катера на минные постановки. В ночь на 30-е катера выставили 30 мин у Херсонеса, но, поскольку банки оказались расположены в пределах нашего оборонительного заграждения 1941 г., потерь они не нанесли. В ночь на 2 июля «шнелльботы» совершили единственный выход для воспрепятствования нашей эвакуации, в ходе которого им удалось потопить два сторожевых катера, один из которых вывозил генерала П. Г. Новикова. При этом один из немецких катеров получил тяжелые повреждения и вышел из строя на пять месяцев.
Повреждения рубки торпедного катера СМ-3 в ходе набега на Ялту в ночь на 18 июня 1942 г.
Помимо катеров, в морской блокаде принимали участие и подлодки. Шесть итальянских сверхмалых между 2 и 29 июня совершили 23 боевых похода продолжительностью от 12 до 51 часа. В трех атаках субмарины выпустили шесть торпед и добились как минимум двух попаданий в наши подлодки Л-5 и М-31, но в обоих случаях их торпеды не взорвались. «Дельфинул», выходившая на позицию южнее Ялты в интервале с 25 июня по 3 июля, не могла похвастаться даже этим. Она ни разу не попыталась выйти в торпедную атаку и страдала от постоянных налетов немецкой авиации практически так же, как и наши подводные корабли.
Необходимо отметить, что действия самих блокадных сил протекали далеко не в идеальных условиях. Нашей стороне достаточно скоро стало известно о появлении катеров и подлодок, а воздушная разведка вскрыла их место базирования – Ялту. Почти каждую ночь, начиная с 29 мая, данная база подвергалась ударам самолетов ВВС ЧФ, в результате чего трижды получали повреждения итальянские торпедные катера и дважды подлодки. Обеим лодкам пришлось уйти на ремонт в Констанцу, прервав участие в операции. Но наиболее крупным успехом, безусловно, стало ночное нападение 13 июня на порт торпедного катера Д-3, в результате которого была уничтожена сверхмалая подлодка СВ-5. Попытка повторить успех в ночь на 18-е набегом двух катеров, к сожалению, успехом не увенчалась. 15 июня итальянское командование было вынуждено отдать приказ об уходе катеров и подлодок из порта на период темного времени и маскировку под берегом, поскольку никаких других возможностей уберечь свои силы от потерь у него не было. Все это стало одной из главных причин снижения активности итальянского соединения во второй половине июня. Базы, из которых действовали немецкие катера – Констанца, Скадовск и Ак-Мечеть, – находились дальше от Севастополя и ударам наших сил не подвергались. В целом же, по нашему мнению, участие вражеского москитного флота в блокаде Севастополя оказалось слишком запоздалым и малоэффективным и по большому счету не окупило потраченных на создание этого флота средств. Тем не менее, поскольку с падением Севастополя война на Черном море не закончилась, катера и подлодки пригодились противнику позднее.
После 27 июня к мысу Херсонес из наших сил продолжали ходить только быстроходные тральщики и сторожевые катера, а также подводные лодки. Последние совершили в течение мая – июня 80 транспортных походов, из которых 68 завершились доставкой груза в место назначения. Подводники перевезли 3,7 тыс. т груза, в последние дни обороны в среднем 105 т ежедневно. При этом их экипажам приходилось проявлять большое мужество. Довольно широкую известность получил подвиг служившего на М-32 старшины Н. К. Пустовойтенко, который в условиях тяжелого отравления парами бензина и угарным газом, из-за чего вышел из строя весь остальной экипаж, сумел обеспечить всплытие своей подлодки в назначенное время для возвращения из Севастополя в Новороссийск.
В то же время необходимо отметить, что сама организация наших перевозок находилась далеко не на высоте. Движением боевых кораблей и подлодок по одному и тому же фарватеру толком никто не управлял. В результате 18 июня Л-23 из 1-й бригады столкнулась под водой с А-4 из 2-й бригады, причем каждый из командиров посчитал, что столкнулся с субмариной противника, поскольку командование их уверило, что своих кораблей здесь быть не могло. Лодки, находившиеся у Херсонеса в момент объявления эвакуации СОРа, за исключением двух, не смогли принять участия в спасении защитников главным образом потому, что пытались уклоняться от своих же сторожевых катеров, о выходе которых из Новороссийска подлодки не информировались. В результате субмарины смогли спасти всего 23 человека (не считая Щ-209 и Л-23, которые в ночь на 1 июля эвакуировали 205 человек командного состава СОРа).
Несколько слов нужно сказать о проведении объявленной 30 июня эвакуации войск СОРа. До 2 июля из бухт Херсонеса ушли катера ОВРа главной базы (три СКА, 13 КАТЩ, несколько других катеров и плавсредств), на которых удалось спастись 304 бойцам. Один сторожевой катер и шесть катеров-тральщиков погибли или пропали без вести на переходе. Собственно сама эвакуация началась 1 июля, когда из Новороссийска к Херсонесу направились четыре быстроходных тральщика и 10 сторожевых катеров. Дошли и смогли принять людей в ночь на 2 июля два тральщика и семь катеров. Из их числа два сторожевых катера на обратном пути были потоплены «шнелльботами», остальные смогли вывезти от 750 до 800 человек. Четыре вернувшихся катера имели серьезные повреждения от ударов немецкой авиации и были вынуждены стать в ремонт. Планировалось, что в следующую ночь в спасательной операции примут участие семь катеров, но дойти смогли лишь пять, спасшие от немецкого плена еще от 350 до 400 бойцов и командиров. На этом командование ЧФ решило эвакуацию прекратить, в связи с чем в ночь на 4 июля корабли к Херсонесу не высылались. В дело вмешался Генеральный штаб, который на основании докладов сухопутных командиров о количестве остававшихся на Херсонесе людей потребовал приложить все усилия к их спасению. В ночь на 5 июля у Херсонеса находились три, в ночь на 6-е и 7-е по шесть сторожевых катеров, которым удалось снять с подручных плавсредств (берег уже был оккупирован противником) 21 человека. На этом эвакуация прекратилась окончательно.
