Андрей Колесник - Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела
К моменту начала оперативной разработки преступников Лев Дунаев передал свои полномочия Эпельбейму и Снопкову, а сам уехал в Подмосковье. Там он, получая положенную за идею долю, спокойно работал на невысокой должности и аккуратно прощупывал почву на предмет налаживания каналов сбыта и приобретения полезных знакомств. К слову о каналах. Продажи велись в магазинах одежды (мимо касс), на самих производствах время от времени проводились своеобразные оптовые распродажи. С населением работали, совершая вояжи по поселкам и городкам на нескольких машинах, до отказа набитых шапками, воротниками, муфтами и шубами. В качестве щита против бдительных участковых и случайно оказавшихся рядом оперативников выступала крыша ОБХСС. Заместители начальников ОБХСС и местного отделения внутренних дел товарищи К. Нам и С. Ким охотно откликались на призыв помочь частному капиталу. Не чужды к этому были и чиновники из городской администрации Караганды во главе с секретарем.
Лев Дунаев – начальник цеха выделки и крашения пушнины
Петр Снопков – директор Карагандинского, а после Абайского горпромкомбинатов
Учитывая объемы производства и количество людей, задействованных в этих схемах, сотрудникам государственной безопасности пришлось попотеть, разыскивая необходимые для судебного процесса улики. Однако руководство картели не слишком заботилось о собственной безопасности. Уповая на могущество политической и силовой крыш, самозваные короли города, почти не скрываясь, шиковали и охотно тратили текущие рекой деньги. Наибольший интерес для КГБ вызывал администратор Снопков, развернувший невиданную активность в скупке драгоценных металлов по всему региону и питавший удивительную слабость к золоту и дорогим ресторанам. Это, между прочим, не слишком устраивало более осторожных членов группы, вроде того же Дунаева. Юрист-бизнесмен очень переживал из-за неосторожности и жадности компаньона. Настолько сильно, что на поздних этапах даже выказал своим товарищам предложение устранить Снопкова. Словами современного менеджмента, в компании назревал конфликт интересов.
...Однако руководство картели не слишком заботилось о собственной безопасности.
Сотрудники комитета, изучавшие проблему, неожиданно для себя также оказались в конфликтной ситуации. В один прекрасный осенний вечер они с удивлением выяснили, что за ними по пятам ходит «Николай Николаевич» [30] . За КГБ активно приглядывали сыщики МВД. Очень быстро изумление сменилось нервным напряжением. Было очевидно, что две службы находятся в одном шаге от прямого столкновения. Наверх отправился детальный рапорт с запросом о дальнейших инструкциях, и пока руководство разбиралось, кто допустил прокол, тихая Караганда превратилась в площадку для шпионского боевика.
Страсти обострил тот факт, что с определенного момента Снопкова начинают активно прикрывать сотрудники ОБХСС. Примерно в то же время происходит встреча начальников местного отделения МВД и КГБ. В дружеской беседе руководство милиции пыталось выяснить, какую игру ведут чекисты и на кого конкретно они нацелились. Разумеется, начальник КГБ все отрицал и уверял представителя соседнего ведомства, что это случайности и плод расшалившегося воображения правоохранителей. Им бы в отпуск, расслабиться… В общем, разговора не получилось, а Снопкова (судя по его поведению) уже предупредили о слежке. Очевидно, прокололся кто-то на высшем уровне, рассказав об операции самому товарищу Щелокову. Министр внутренних дел в свою очередь взялся подстраховать сотрудников в пику ненавистному Андропову, руководствуясь известным американским принципом: «Да, они сволочи, но они свои сволочи». Иными словами, из-за подковерных игр высшего руководства операция против крупнейшей сети подпольщиков имела все шансы на провал.
Хуже всего было то, что в данный момент Андропов находился в заграничной командировке и не мог отдать соответствующих распоряжений своим подчиненным. Им оставалось либо наблюдать за торопливыми зачистками, либо попытать счастья на свой страх и риск. Примерно так и поступил руководитель оперативной группы К. Рыскулов, когда ночью тайком проник в кабинет директора Абайского комбината и вычистил сейф Снопкова, доверху забитый черным налом. Однако этих улик было явно недостаточно, чтобы накрыть всю сеть. Скрипящими от нетерпения зубами комитетчикам приходилось ожидать возвращения шефа разведки, каждый день опасаясь, что преступники уйдут от ответственности, тем более что по ряду признаков было понятно намерение некоторых из них бежать. Когда же Юрий Владимирович вернулся в Москву, доклад по этому делу стал первым на повестке дня.
Было принято решение брать группировку, а между Андроповым и Щелоковым состоялся крайне эмоциональный телефонный разговор. В нем Андропов, с нескрываемым ехидством поинтересовавшись делами министра внутренних дел, запросил от того содействия в задержании ряда сотрудников его ведомства. В ответ Щелоков потребовал объяснений, а получив их, стал настаивать, что это его проблема и категорично посоветовал КГБ не лезть не в свое дело. В конце концов, в грубой форме отправив Андропова по известному адресу, он бросил трубку.
Юрий Владимирович, человек интеллигентный и необидчивый, после этого диалога еще некоторое время улыбался, сетуя на невоспитанность собеседника. Затем, лукаво блеснув глазами, приказал сократить время подготовки операции на несколько дней и провести ее буквально в первых же числах нового года.
С 1 по 5 января 1974 года на улицах Караганды замелькали группы мужчин, которые представлялись в гостиницах отдыхающими и командировочными. Закончив расселение, они покидали номера и целыми днями пропадали где-то в области. Ходили по улицам города, присматриваясь к домам руководства комбинатов, мелькали неподалеку от отделений милиции, деловито оценивали расположение цехов.
Финальная отмашка была дана в ночь на 7 января. На рассвете город содрогнулся. По его улицам, опережая редкие трамваи, носились серые служебные авто, в квартиры и дома со стуком, а иногда просто выламывая двери, часто под аккомпанемент собачьего лая, врывались незнакомцы, вытаскивали из теплых постелей сонных перепуганных чиновников и руководство комбинатов. За одно утро было проведено 38 арестов. Для операции были мобилизованы все имевшиеся человеческие и технические ресурсы КГБ. Так, когда стало известно, что одна из ключевых фигур избежала ареста и спешит к месту работы, чтобы подчистить хвосты, оперативнику комитета пришлось ловить такси, чтобы опередить преступника.
Весь день в городке царила странная противоестественная тишина, с лихвой искупающаяся неразберихой и суетой в милиции и ОБХСС, а также паникой в коридорах местного горисполкома. В это же время на квартирах Снопкова, Жатона и Эпельбейма проводились обыски.
Изымались сотни тысяч рублей (только у Снопкова было изъято 300 ООО рублей), десятки килограммов золота и драгоценностей. Следователи и оперативники испытали шок: они никогда не видели столько денег. Деньги в банках, тайниках, закопанные на задних дворах, на хранении у родственников и любовниц. Примерно в то же самое время проводились задержания в Москве. Были арестованы Дунаев и некоторые его подручные. На допросах потели и впадали в истерики десятки подозреваемых. В ходе следствия к ответственности привлекли порядка 300 работников горпромкомбинатов и 400 сотрудников милиции и ОБХСС. Начальство структур, почуяв неладное, еще за несколько дней до операции сбежало на больничный.
...Деньги в банках, тайниках, закопанные на задних дворах, на хранении у родственников и любовниц.
Однако на определенном этапе следствие сбавило темп. Все более ощутимым становилось противодействие прокуратуры и МВД. Подчищались следы, ценные свидетели меняли показания, следователей переводили на другие дела и отзывали назад. В изоляторах, после того как задержанных стали охранять сотрудники МВД, и вовсе начали просматриваться следы сговора. После объявления шаха Андропову немалых усилий стоило завершить партию. Троих организаторов-бизнесменов приговорили к расстрелу. Всех прочих, включая Рудольфа Жатона, осудили на разные сроки – от 1 года до 15 лет. Сроки получили, несмотря на негласное сопротивление Щелокова, даже милиционеры. Счет стал 1:0 в пользу КГБ. Андропов одним ударом убил трех зайцев: наказал зарвавшихся капиталистов, продемонстрировал Брежневу высокую эффективность своих методов (а заодно и вернул в собственность государства неплохой механизм получения прибыли) и без последствий для себя выиграл партию против МВД.
Эта увлекательная игра между Юрием Владимировичем и Николаем Анисимовичем продолжалась почти 10 лет. В ее ходе плелись интриги, раскрывались заговоры, взлетали вверх по карьерной лестнице никому не известные выскочки, а заслуженные сотрудники обоих ведомств спешно уходили на пенсию. И чем дальше, тем больше очков выигрывало в той борьбе КГБ. При всех своих недостатках Юрий Андропов был хорошим руководителем и, по слухам, ненавидел разлагающую государственный механизм коррупцию, взяточничество. Ведомственная борьба продолжалась до 1982 года, то есть до смерти покровителя и защитника Щелокова – Брежнева. Со смертью генсека настал конец и для Николая Щелокова, отстраненного от должности и обвиненного во всех смертных грехах, лишенного званий и наград. Товарищ Андропов, вставший на место Брежнева, задумал реформировать Советский Союз, чтобы достойно ввести его в третье тысячелетие. Впрочем, к шахматам и экономическим преступлениям это не имеет никакого отношения.
