Станислав Аверков - Современные страсти по древним сокровищам
Вот о чем напомнила мне речка Медведица, возле которой издавна поселились казаки.
Но вернемся к нашему повествованию.
Емельян дал Бирюкову за замену «2 лошади с седлами, саблю, бурку, зипун синей, харч всякой и денег 12 рублев». Богатым человеком был Емельян!
Сам же направился в столицу Войска Донского Черкасск проситься в отставку. В отставке ему отказали, предложив лечиться в лазарете или самостоятельно. Пугaчёв предпочёл лечиться самостоятельно, после чего поскакал на коне повидать свою сестру Феодосию с зятем Симоном Павловым в Таганрог. Там зять проходил службу. В разговоре с Симоном Пугaчёв узнал, что тот с несколькими товарищами хочет бежать со службы. Пугачем вызвался ему помочь. Беглецов поймали. На допросе с пристрастием Павлов рассказал об обстоятельствах побега. Выдал своего помошника Пугaчёва. Емельян был вынужден скрываться. Его задержали, но он бежал. Пытался перебраться на Терек, к тамошним казакам. Встретился на Северном Кавказе со старообрядцами. Те подсказали ему, как можно легализоваться. Сделать это было чрезвычайно сложно, но если постараться, то вполне доступно, зная, что много старообрядцев скрылось от гонений в малороссийских землях в Польше.
В журнале "Вопросы истории" за 1966 год были опубликованы записи показаний Е.И. Пугачева на допросах. На самом первом допросе в Яицком городке, 16 сентября 1774 года, Пугачев показал, что в то время Екатерина II, поняв, что одними карательными мерами беглых раскольников из Польши не вернуть, особым манифестом предложила раскольникам вернуться добровольно, обещая не преследовать их и поселить там, где кто захочет.
Знающие люди из северокавказских старообрядцев посоветовали Пугачеву, как, пользуясь манифестом, получить законный паспорт: "Иди в Польшу, в слободу Ветку, там живут одни староверы. Поживи среди них, а потом появись на любой заставе. Если спросят тебя, откуда ты, что ты за человек, то скажи, что раскольник, родился в Польше, но желаешь жить в России; больше тебя не станут спрашивать и выдадут паспорт".
Добрался Пугачев до польской границы в станицу Стародубскую (ныне это Брянская область – С.А.). Местные люди его предупредили, что, не побывав и не пожив в Ветке (ныне это районный центр в Гомельской области Белоруссии), ты можешь быть разоблачен при неверных ответах на вопросы начальника заставы о памятных местах, об известных людях Ветки и окрестных с нею слобод.
А теперь возвратимся к основному допросу Пугачева в Москве 4 ноября 1774 года. Протоколы допроса частично были опубликованы в 1935 году в журнале "Красный архив". Проводил допрос обер-секретарь Сената С. Шешковский. Читаем в записи показаний: "По приезду в Стародубскую Климову слободу Коровка (сопровождавший Пугачева – С.А.) спросил тутошнего незнаемого ему жителя, где живет поп Михайла, и оной житель сказал, что де поп Михайла живет в Стародубском монастыре, куда оне и поехали. И сыскал там оной Коровка того попа, однако ж его, Емельку, прежде отвел в келью к старцу Василью, у коего они и жили оба недель с пятнадцать. Оному же Василию рассказал и о побеге своем с Дону, и оной Василий сказал: "Здесь много проходит всяких беглых, и отсюдова только нужно провесть через заставу, а там де пойдут на Ветку и, малое время побыв там, прямо придут на Добрянский фарnост и окажутся выходцами, так де им с форпоста и дают билеты, куда кто пожелает на поселение". И он, Емелька, услышав о сем от оного старца, спросил ево: "Пожалуй, батюшка, уж и нас ты Бога ради так же выпроводи". И оной старец сказал: "Поноровите де немного, покуда с теперешнева места перейдет застава в другое место, так я вас провожу". И после сего оной старец, сведав, что застава в другое место перешла, то, взяв их обоих заграницу и выпроводил пеших, а лошади остались в монастыре, и выведи их на небольшую тропинку, где нельзя инаново как ходить пешим, сказал: «Вот это прямая дорога на Ветку». И потом, простясь со старцем, оной пошел в монастырь, а Емелька с Коровкой пошли на Ветку, куда дошли они в третий день. И Коровка пошел к знакомому попу, имяни его не знает, а он (Емелька – С.А.) остался в Слободе…».
На эту запись показаний опираются авторы всех публикаций о пребывании Пугачева на Брянской земле. Правда, есть и сомневающиеся в ее точности. Например, генерал-лейтенант, профессор, академик Петербургской академии наук Н. Дубровин (1837–1904). Он был редактором журнала «Русская старина» (с 1896 года). Роль Н. Дубровина в исследовинии восстания Е. Пугачева огромная. Итогом его работы стала книга «Пугачев и его сообщники». Обилие фактического материала и множество ранее неизвестных фактов сделало исследование Н. Дубровина одним из самых полных и ценных источников об истории Пугачевского бунта. В монографии освещены все главные эпизоды сражений.
Императрица Екатерина II приняла серьезные меры для того, чтобы о Крестьянской войне под предводительством Е. Пугачева не появилось ни слова на страницах российской печати. Действительно, найти хотя бы упоминание о происходивших событиях, о Пугачеве в газетах того времени невозможно. «Санкт-Петербургские ведомости» не напечатали ни строчки о потрясших Россию событиях. Но европейская печать регулярно и подробно освещала все успехи и неудачи Пугачева. После подавления пугачевского бунта, российские историки ухитрялись публиковать свои работы о прошедшей войне в иностранной прессе. Одним из первым, кому удалось обойти цензурные "рогатки" и воссоздать картину Крестьянской войны с непредвзятых, реальных позиций, стал А. С. Пушкин со своей «Историей Пугачева».
Первым же историком, которому было разрешено без какого-либо ограничения использовать архивные материалы Крестьянской войны, был Николай Федорович Дубровин.
Его сомнения в неточности записи показания Е. Пугачева заключаются в том, на допросе велись не протокольные записи, а изложения показания.
К мнению Николая Федоровича присоединился и житель Брянской области краевед А. И. Поддубный, («Клинцовский летописец», 2007 год). Но все историки сходятся в одном – Пугачев дважды пересек польскую границу и на заставе получил российский документ на беспрепятственное передвижение по России и жительство в ней.
Итак, перебрался Емельян в Ветку, пожил там некоторое время, пообщался со староверами, явился на границу, ответил на заставе на все вопросы, получил указ о переселении в Заволжье и паспорт. Вот так Емельян Иванович оказался в Иргизском старообрядческом монастыре.
Поселился в старообрядческом ските Введения Богородицы, у настоятеля Филарета, от которого услышал о произошедших волнениях в Яицком казацком войске. Добрался до Яицкого городка (в наше время город Уральск). В городке встретился с одним из участников яицкого восстания Денисом Пьяновым. В разговоре Пьянов и Пугaчёв обсуждали возможность организации побега скрывающихся участников восстания на Кубань. Пьянов рассказал о том, что ранее служил в царском войске императора Петра III.
В ответ Пугaчёв заявил:
– Я-де вить не купец, а государь Петр Федорович, я та-де был в царицынских покоях, та Бог меня и добрыя люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата, а и в Питере сохранил меня один офицер.
Так Емельян провозгласил себя императором Петром III и начал подготовку казацкого восстания.
Отряд Пугачева, вместивший в себя не только яицких казаков, но и крестьян, работных людей, татар, калмыков и иных недовольных людей, осадил Оренбург…
Первый карательный отряд под командованием генерала Кара был пугачевцами разгромлен. Но корпус Бибикова нанес Пугачеву серьезное поражение, лишив всех орудий. Неся потери, Пугачев отступил от Оренбурга и укрылся в Уральских горах, в окрестностях моего любимого Златоуста.
Снова нагрянули мои личные воспоминания. В Златоусте я делал свои первые шаги в ракетостроении. Но об этом позже.
Пугачев приступил к подготовке нового войска. Многим Емельяну помогли башкиры.
Затем был давно задуманный поход на Москву. В июле 1974 года повстанцы Пугачева подошли к Казани. Но потерпели поражение. Остались без артиллерии. Пугачев переправился на правый берег Волги. Появление армии повстанцев спровоцировало массовое восстание крестьян. Силы пугачевцев настолько возросли, что восставшие стали представлять реальную угрозу для Москвы, тем более, что Пугачев опубликовал манифест от освобождении крестьян от крепостной неволи.
В августе 1774 года были взяты Саранск, Пенза, Петровск, Саратов. Однако штурм Царицына оказался неудачным. Пугачева предали донские казаки и калмыки. Пугачев, преследуемый корпусом Михельсона, отошел к Черному Яру (рядом находился Капустин Яр, где в пятидесятых годах XX столетия был создан ракетно-космический космодром «Капустин Яр», где мне приходилось запускать ракеты). Повстанцы были разгромлены. Емельян Пугачев бежал в заволжские степи.
Последнее крупное сражение произошло в начале сентября 1774 года у Солениковой ватаги. Преданный соратниками, Пугачев был схвачен 26 сентября 1774 года и доставлен в городок на Яике.
