Лазарев С.Н. - Опыт выживания 6
Соответственно,поскольку я не видела практически ничего хорошего, в моем детском сознаниибыло желание убить того, кто мешалнам жить нормально. Это правда, я всегда думала, как бы сделать так, чтобы его убить, я ясно помню: мне лет 10-12, и я думаю об этом. Тогда я уже знала, что можно положить фотографию человека на кладбище в могилку или просто в землю – и этот человек умрет. Я настолько была агрессивна, яего просто ненавидела, так что желание его убить было бешеным. Это все зрело в голове, а потом я стала вообще представлять, что, прежде чем убить, его надо сначала помучить... Короче, кошмар, но я получала отэтого удовольствие.
Слава Всевышнему, что Он меня уберег от этого. Даже сама не знаю, как. Сейчас, с высоты своих лет и мировоззрения, я понимаю, насколько это страшно, – что 11-летний ребенок представляет сцены истязаний другого человека и получает от этого какое-то умиротворенное удовольствие. Но тогда… кто бы мне объяснил, почему именно так все происходит, а не иначе? На все мои вопросы мама отвечала, что, значит, так надо, чтобы было именно так. Я не понимала, кому так надо, зачем так надо, почему надо именно так. Было много вопросов и мало непонятных ответов.
Моя вторая бабушка,со стороны папы, тоже развелась с мужем, потом он разбился на мотоцикле, бабушка сошла с ума, 2-я группа инвалидности, неоднократно лежала в психбольницах, раз в месяц всегда кололи успокаивающие уколы. Папу воспитывали дед с бабкой, родители его отца. После развода и после того, как у бабушки забрали ребенка, она пустилась во все тяжкие – мужчины и прочее. Сейчас живет в деревне.
Мама вышла замужрано, в 17 лет, за человека, которого, как она говорит, не любила. Вышла назло любимому парню. Родила сына, моего брата. Потом, через некоторое время,забеременела снова, но на сроке около 4 месяцев сделала аборт (должна была быть девочка). С мужем прожили вместе 6 лет и развелись. Потом, познакомившись с моим отцом и прожив какое-то время с ним вместе, она забеременела, но, поругавшись (что там у них случилось, не знаю), снова сделала аборт (должен был быть мальчик). Потом прошло время, и родилась я.
Сергей Николаевич, уж простите за такое подробное и не очень приятное изложение жизни моей семьи. Просто хочется немного пояснить, что к возрасту 14-15 лет я подошла без должной любви и подготовки. С кучей накопленной агрессии, ненависти и всего подобного. Так что первая любовь была воспринята мною неправильно, но что об этом говорить сейчас? Я мысленно проживала прошлое тысячу раз, прощала, просила прощения. Находила и теряла тонкие нити взаимосвязей. Пыталась понимать.
Теперь, когда многое понимаю, стало гораздо легче. Примирилась мысленно и душевно с людьми, ккоторым была непримирима. Стала терпимее и с большей любовью относиться к папе, – я всегда считала его виновником того, как мы жили,что он зарабатывал недостаточно денег, что не мог справиться с дядей, который пил и дебоширил,что он сам иногда впадает в запой, что он слабак и подкаблучник. Он меня всегда раздражал. А сейчас я его люблю, простолюблю за то, что он есть, за то, что он такой, какой есть.Я отношусь с пониманием к маме. Раньше я всегда предъявляла ей претензии, а сейчас принимаю такой, какая она есть,с ее слабостями и прихотями. И тоже просто люблю.
Я всегда была слишком горделивой и заносчивой. У меня всегда было дикое неприятие людей, которые мне не нравились, и мне хотелось исправить этих людей и их поведение.А так как это невозможно было, то открывалась агрессия, ненависть и желание их убить. Сначала всегда была бешеная привязка, а потом, если человек не соответствовал моим идеалам, возникаложелание убить, – в основном это относилось, конечно, к мужчинам…
Когда я стала читатьВаши книги, начало постепенно что-то меняться. Но, по-видимому, сначала я, действительно,читала Ваши книги как художественную литературу и особо не заморачивалась. Теперь все иначе. Я читаю, вдумываюсь, выписываю, работаю над собой. Но дело не в этом.
Мы общались с Вами в январе прошлого, 2011 года. За 2011 год столько всего было. Мы с этой женщиной не жили вместе около 2-3 месяцев. В это время я после работы оставалась каждый день, пили пиво с пацанами, курили. Потом ехала домой. Потом опять начали жить вместе, – я не понимаю, почему это произошло, но произошло. Мы расходились, сходились. Мы страшно ругались, уходили друг от друга, расставались, встречались, общались, договаривались не жить вместе, потом собирались куда-то уезжать, бились не на жизнь, а на смерть. Я говорила всякие гадости. Это было кошмарно. Ощущение было, что нас держит вместе, друг с другом что-то, что нам не подвластно. Мы не хотим быть вместе, но что-то держит. Какая-то страшная дьявольская сила.Каждый день напоминал поле брани,только на войне понятно, за что воюешь, а тут – нет.
Читать Ваши книги, Библию, Евангелие было просто невозможно. Это было мучительно физически, но больше всего – душевно. Боль души была ужасная, непереносимая, возникало желание убийства себя или кого-то другого, неважно. Я не знаю, как справилась. Жила от сна до сна. Постоянные терзания, мучения. С абсолютной потерей смысла жизни, кто я, куда я иду, зачем я живу, кому все это надо и что делать.
Потом как-то постепенно все образумилось. Переехали родители в Москву. С этим тоже было связано 1,5 месяца мучений, ругани и брани. Потом перед Новым годом, начиная с октября, я возобновляю чтение книг, просмотр видеосеминаров. Как-то само собой бросаю курить, пить и материться. Дома тишь и благодать (я не беру бытовые какие-то разногласия). Внешне все чудесно, а внутренне – ужасно. Как в фильме «Дориан Грей», где у молодого парня была картина с его изображением, и его внутреннее состояние отражалось на ней, а внешне он был молод, привлекателен, хорош собойвсегда.
