Алексей Полянский - СВР. Из жизни разведчиков

Информацией о работе египетского посла в Москве я у него не интересовался.

Али шлялся по ресторанам, приводил в номер девиц легкого поведения, которые в то время еще не носили звания «путаны».

Не было еще такого слова в нашем лексиконе.

Уже в Москве я написал по делу оперативной разработки следующее заключение:

«Али обладает определенными информационными возможностями.

Хитрый, не всегда искренний человек. Требует дополнительной проверки».

«Али» вернулся в Каир и работу с ним начал вести мой сменщик. Вначале от него поступали интересные шифртелеграммы.

Они поступали «наверх».

И вдруг случился сбой.

Что-то в них стало настораживать, появилась дезинформация. Возникла необходимость проверки. В тайник заложили «совершенно секретную» информацию, попросили «Али» изъять ее и передать нам. По всем показателям тайника, он эту информацию в форме документа изъял, но нам заявил, что ничего не нашел.

Вырывший яму попал в нее сам.

Мой сменщик во время отпуска с горечью и обидой упекал меня в том, что я подсунул ему «подставу». В ответ на эти стенания я показал ему заключительную строку своего отчета: «требует дополнительной проверки».

— Ведь написано черным по белому, что это не готовый агент, а полуфабрикат!

Возражать моему сменщику было нечем, но обижаться на самого себя — дело неблагодарное.

А впрочем, зря я тогда, еще во время первой встречи, не придал значения его насмешливому взгляду!

Не был ли тот молчаливый свидетель моего предложения сотрудником местной контрразведки?

Единственным утешением от контакта с «Али» было то, что книга была представлена и понравилась Никите Сергеевичу Хрущеву, а я получил благодарность за ее издание от руководства КГБ.

На очередной встрече с оперативным контактом «Авгур» ошарашил меня.

— Лев! Должен тебя предупредить, что тот человек, которому ты вчера выдал тридцать фунтов, является «изменником».

«Авгур» не назвал мне конкретного имени, но я уже понял, что мне для начала надо прикрыть свои вчерашние действия.

— Не понимаю, что ты вкладываешь в понятие «изменник». Он попросил у меня взаймы дать ему денег. Мы старые друзья и я не мог отказать ему в такой просьбе.

— А разве твоей друг, как ты его называешь, возвращал ранее полученные от тебя суммы, которые ты ежемесячно передавал ему?

Более чем прозрачный намек!

Я был вынужден перевести разговор на другую тему, так как знал, что «Авгур» больше мне ничего не скажет.

Он имел «корни» в местной контрразведке, но никогда до конца не раскрывал своих карт. Играл «втемную».

Предпочитал говорить намеками, без ссылок на источник той или иной пикантной информации.

Его можно было назвать доброжелателем по отношению к нашей точке.

Он неоднократно заявлял, что является другом нашего посольства. Однажды он назвал «изменником» одного из контактов нашего оперативного сотрудника и перечислил даже документы, которые тот должен был получить от своего источника.

Лично я перевел слово «изменник» («хаин» по-арабски) как синоним слова «подстава». Мне, конечно, стало не по себе. Все дело в том, что вчера у меня были две встречи с источниками и каждому я дал по тридцать фунтов. Который из них был «изменником»? Следовало срочно во всем разобраться. Чтобы развеять возникшие сомнения и подтвердить или опровергнуть достоверность сообщения «Авгура», решили проверить «изменника» при помощи оперативной техники в форме подслушивающего устройства.

Запросили Центр.

Через некоторое время получили деревянный пенал длиною в 15-20 сантиметров с двумя шипами.

Резидент, покрутив в руках это изделие, разочарованно крякнул, вздохнул и сказал:

— Ничего себе техника — на грани фантастики! Выкручивайся как можешь. Просить у Центра другой жучок я не буду!

Дело происходило летом.

Температура приближалась к сорока градусам.

В пиджаках никто не ходил, брюки-клеш тогда были не в моде.

В газету такой брусок не завернешь, к ноге его не привяжешь.

Как быть? Я решил до окончания проверки острых вопросов «изменнику» не задавать, информации не требовать, вести светские беседы, а на встречи приходить с портфелем.

Встречи проходили у него в служебном кабинете.

Пришел один раз, вынул из портфеля бутылки с пивом. Посидели, поговорили, выпили пива.

В другой раз принес большую деревянную матрешку — подарил. На следующей встрече вынул из портфеля книги. Сделал вид, что интересуюсь архитектурой каирских мечетей.

Мне нужно было как-нибудь найти предлог, чтобы хозяин покинул свой кабинет минут на пять, чтобы укрепить технику под письменным столом.

Наконец (ну сколько можно таскаться с портфелем!) такой предлог нашелся и хозяин оставил меня одного.

Дрожащими руками я укрепил закладку. Техника была приведена в состояние боевой готовности. Наступил новый этап использования ее возможностей.

— У меня есть для тебя важное сообщение.

— Какое?

— Скажу тебе одну новость, но поклянись, что никому и никогда ее не расскажешь. Даже под пыткой!

Это было сказано с таким таинственным видом, что вызвало неподдельный интерес. Я затягивал паузу.

— Клянусь духом своего отца!

В устах араба это серьезное заявление, более сильным может быть лишь клятва на Коране. Но к этому я прибегать не стал, ведь я не был мусульманином, ни в бога, ни в черта не верил, и мой собеседник это знал.

Тут я сообщил такую выдумку, что будь она реальной, она произвела бы эффект разорвавшейся бомбы.

Для того, чтобы ее сочинить, понадобилось несколько дней.

Мы попрощались.

Я зашел в парикмахерскую, подстригся.

Затем посетил кофейню.

Не спеша выпил две чашки кофе. Прошло часа два. Сел в машину, и быстро, подгоняемый любопытством, приехал в посольство, вынул кассету и стал прослушивать запись беседы.

После моего ухода лента ничего не производила.

Затем я услышал, как хозяин кабинета набирает какой-то номер.

— Слушай! У меня был человек с портфелем (оказывается, я уже имел такое кодовое обозначение!). Он сообщил, что…

И тут я услышал точный пересказ моей сенсации.

Хозяин кабинета клятву нарушил.

Вера в его искренность и честность испарились, как утренний туман над Нилом под лучами солнца.

Я попросил у помощника резидента определить по щелчкам телефонного диска номер абонента изменника.

Но это не удалось. Тогда еще не было возможности установить «жучок» внутрь телефона.

Через несколько дней подслушивающее устройство было изъято.

Больше им никто в точке пользоваться не захотел.

Будучи в отпуске, я решил зайти в отдел оперативной техники, чтобы устроить там «сцену у фонтана».

— Вы что, ребята, разграбили «музей» чекистской славы и направляете его экспонаты в загран-точки?

— А в чем, собственно говоря, дело? Какие претензии?

— Дело в том, что вы направили в Каир деревяшку длиной в 20 сантиметров. Допотопная техника! Попробуй ее незаметно установить и также незаметно вынести. Трепка нервов!

— Ладно, в следующий раз снабдим тебя более современным изделием.

Такой случай представился мне лишь спустя несколько лет, после возвращения в Москву.

Звонок по телефону оперативной связи от высокого начальства.

— Лев Алексеевич! В Москву прилетает Али. Вы его должны знать.

— Да, знаю! Но мы только знакомы. Хитрый, неоткровенный тип. Активной его разработкой я не занимался.

— Его надо проверить. Точка сообщает, что есть ряд подозрительных моментов. Бригаду «наружки» выбить не удалось. Необходимо задействовать возможности оперативной техники. Указание туда я уже дал.

— Понял!

Вот так я снова оказался у «технарей» и был принят тем же сотрудником, который считал Каир недостойным передовых образцов подслушивающих устройств.

— Я уже получил указание от руководства помочь вам. Какие будут соображения?

— Жду от вас предложений! Ведь я не знаю, как далеко вперед шагнула ваша техника, на какую ступень она поднялась после деревянных брусков.

— Да вы злопамятны!

— Просто памятен. Помню и хорошее и плохое.

— Может быть, поселить нашего клиента в «плюсовой» номер?

— Мало пользы! В гостинице он лишнего болтать не будет! Нужны другие варианты.

Специалист по технике задумался. Потом он вдруг неожиданно заявил:

— Пиджак!

— Что пиджак?

Я оглядел свой костюм, думая, что он обнаружил на нем какое-то пятно.

— Нам нужен пиджак нашего клиента на полчаса.

— И что же будет дальше?

— Это уже наше дело. Зашьем ему в пиджак что-то похожее на рубль.

— Бумажный?

— Хватит острить! Техника по размеру напоминает наш металлический рубль.

«Случайно» встретил Али на пути в гостиницу. Тепло поздоровались, зашли в бар. Выпили. Поговорили обо всем м ни о чем.