Игорь Скорин - Я отвечаю за свою страну
Фарид не успел договорить. Дверь распахнулась, на пороге появились Дивеев и несколько сотрудников. Фарид метнулся к окну, выбил раму и выпрыгнул в сад. Но крепкие руки подхватили его.
В доме безутешно плакала Эльза.
Уже светало, когда три катера отошли от острова. Судном Байрамова управлял сержант милиции.
Фарид и Эльза были в разных катерах. Для надежности Дивеев усадил Байрамова между собой и напарником.
— Молчи! Не говори ничего! — крикнул девушке Фарид, по голос его потонул в шуме двигателей.
— Нам и так все известно, — «успокоил» его Дивеев.
Высоко в небе поднималась величественная башня стоящего на холме Выборгского замка, построенного шведами в 1293 году. Табличка внизу гласила: «Вход посетителей в музей с 11.00». Было около шести часов утра.
…У самой вершины башни на площадке обозрения стоял с мощным морским биноклем Ефим Ковригин. Отсюда, с большой высоты, хорошо просматривался Выборгский залив, ближайшие острова.
Порывом ветра чуть не сорвало берет. Ефим сунул его в карман плаща и снова поднял бинокль. Его внимание привлекли три суденышка, двигавшиеся в сторону порта. Они приближались. Ковригин узнал катер Байрамова. Два других были милицейские.
Дрожащими руками Ефим достал платок, протер стекла бинокля, вспотевший лоб и снова приник к окулярам.
Катера подошли еще ближе — и вот Ефим увидел Байрамова, узнал Эльзу. Покачнувшись, схватился за перила и по винтовой лестнице стал спускаться вниз. За углом стоял мотоцикл. Ефим завел двигатель, быстро понесся по улице. На пустынной окраине города спрятал мотоцикл в кустах и побежал по тропинке в сторону леса.
Один из кабинетов Выборгского горотдела внутренних дел был предоставлен в распоряжение ленинградцам. Вересова прохаживалась по нему вдоль зарешеченных окон. Она всегда немного волновалась перед решающей встречей с противником — годы следственной работы не сделали ее равнодушной.
В кабинет вошел Дивеев, устало плюхнулся в кресло, сказал:
— Сбежал наш Ковригин. Упустили. А Фарид — тяжелый тип. Не желает разговаривать. Про золото одно твердит: наследство от бабушки.
— Видимо, успели обменять деньги и облигации на ценности. Но у кого?
— Мы с ребятами прикинули: эти золотые изделия, судя по артикулам, в прошлом году были украдены из универмага. Ну, помнишь, там еще проникли через крышу?..
— Помню. Нужно срочно найти в том деле список украденного, — предложила Нина.
— Продиктуют по телефону из Ленинграда. Так вот, не Байрамов ли совершил кражу? Ведь он уже отбывал срок по этой статье.
— Проверьте, — ответила она. — Тогда и то, что они взяли в сберкассе, может оставаться у них.
— Ковригин, конечно, далеко не уйдет, — размышлял Дивеев. — Но сейчас все зависит от поведения Байрамова. Надо его разговорить. Ты уж постарайся…
— Приводите, — кивнула Нина. — В случае чего выложим главный козырь. А ты пока возьми объяснение у Эльзы.
Дивеев распахнул дверь кабинета, крикнул в коридор:
— Давайте!
Оперативники ввели Фарида Байрамова и вышли вместе с Дивеевым.
Нина писала что-то в протоколе, не обращая внимания на доставленного человека. Потом подняла глаза и сказала приветливо:
— Ну, здравствуйте, Галина Цыганкова, присаживайтесь.
Фарид стоял, словно окаменев.
— Садитесь, Галя, не стесняйтесь, — ободрила его Нина и, встав из-за стола, любезно усадила напротив.
Сложная гамма чувств отразилась на лице Байрамова, прежде чем он выдавил:
— Вы что-то путаете…
— Ничуть. Я знаю, что передо мной — Байрамов Фарид Исмаилович. Но ведь некоторое время вы именовались Цыганковой Галиной Юрьевной, — мягко сказала Нина. — И давайте побеседуем пока без протокола. Поймите, что от вашего признания зависит ваше будущее.
— Ничего не буду говорить, — ответил тот, отвернулся и безучастно уставился в окно.
— Хорошо. Говорить стану я, — согласилась Нина. — Нам действительно известно все. Итак, вы с Ковригиным спровоцировали пенсионера Смолина на обмен. И Ефим, поменявшись с ним, вселился в квартиру, примыкающую к сберкассе. Затем вы подбираете женский парик, гримируетесь под женщину и превращаетесь в «невесту» Ковригина. Подделываете украденный у настоящей Цыганковой паспорт, переклеиваете в него свою «женскую» фотографию и оформляете с Ковригиным законный брак. Под видом жены Ефима прописываетесь в ту квартиру…
— Чепуха какая-то, — пробормотал Байрамов.
Нина, однако, заметила, что его лицо покрылось бисером пота.
— Затем, — уверенно продолжала она, — вы имитируете перед соседями скандалы, разрыв на почве ревности и оформляете официальный развод. Ковригин перепрописывается к матери и вновь женится. Теперь уже по-настоящему — на любимой женщине. Она рожает ему ребенка. Вы же, Байрамов, остаетесь «хозяйкой» квартиры и начинаете готовиться к краже. По ночам разбирается стена. И наконец вы намечаете день, когда Ефим находится в рейсе, а инкассаторы не приезжают. И вот кража совершена.
Фарид молчал.
— После этого, — подытожила Нина, — вы снова превращаетесь в мужчину и, таким образом, исчезаете навсегда. А милиция, прокуратура продолжают энергично разыскивать женщину. И, естественно, не находят. Поскольку поиск этот — всего лишь погоня за призраком.
— Невероятно, — прошептал Фарид и громко добавил: — И как же вы собираетесь все это доказать?
— Наденем вам парик, женское платье, отвезем в Ленинград и предъявим вашим соседям — Елизавете Ивановне, остальным. И тогда все, Байрамов. Все! — твердо закончила Нина.
Фарид сразу обмяк и сказал:
— Хорошо, я признаю… Пишите, что добровольно.
— Обещаю, — кивнула Вересова. — Но необходимо помочь разыскать Ковригина.
Байрамов поднял глаза:
— Позвольте вопрос?
— Пожалуйста.
— Как у вас оказалась фотография в женском обличье? Ее ведь не могло быть.
— А… Ковригин поверил Елизавете Ивановне. На этом вы, кстати, и попались: нам нужно было подтолкнуть вас к активным действиям. Вот вы наверняка считали себя таким изобретательным, предусмотрительным, а провела вас простая женщина. Правда, сделала она это по нашей просьбе и, в чем истинный смысл ее поступка, конечно, не догадывалась.
— Но эта женская фотография?! Откуда?
— У нас были снимки большинства мужчин, с кем общался Ковригин. На этих портретах пририсовали женские прически… В одном из них — вашем, Фарид, — все соседи узнали жену Ефима.
— Ну а как вы догадались, что не женщина жила в этой квартире?
— Поначалу шестым чувством — все там было как-то иначе… Потом появились подтверждения: на бигуди — ни единого волоска, из косметики тронуты лишь крем и тональная пудра. Коробка конфет вскрыта, но целехонька. Из носильных вещей надевались только те, что с закрытым воротом, — чтобы замаскировать кадык и растительность на груди. Воротнички характерно обтрепаны щетиной. Да много еще чего. Например, почерк «невесты» из загсовского заявления типично мужской. По нему эксперт даже ваш характер определила, и довольно точно. Но мы отвлеклись. Итак, Фарид, где сейчас Ковригин?
— Но знаю, — он отвел взгляд, пожал плечами.
— Это же в ваших интересах, — настаивала Вересова.
Открылась дверь, быстро вошел Дивеев и протянул Нине какую-то бумагу:
— Список. Все совпадает. Вещи оттуда.
Вересова стала читать документ. Дивеев сел напротив Фарида и профессионально посмотрел на него. Спросил у Нины:
— Признался?
— Не полностью, — ответила за Байрамова та. — Во-первых, скрывает местонахождение Ковригина. А во-вторых, еще не рассказал, как совершил кражу ювелирных изделий из универмага.
— Это не я! Не крал я их! Перестаньте вешать лишнее! — взвился Байрамов.
— Но именно у вас обнаружили ценности, украденные в прошлом году из универмага, — строго проговорила Вересова. — А вы уже отбывали наказание именно за кражу.
— Не моя это кража! Клянусь! Памятью родителей клянусь… — Голос Фарида дрогнул.
— Она может стать вашей, если не посодействуете в поиске того, кто ее совершил, — отчеканила женщина и заметила: — Внушительный «букет» статей получается…
— Вам сейчас двадцать шесть, — прикинул Дивеев, обращаясь к Байрамову. — Выйдете — будет за сорок. А поможете следствию — суд учтет. Между прочим, Эльза…
Фарид встрепенулся.
— Отпустили мы ее, — успокоил его майор. — Уверены, что Эльза здесь ни при чем.
— Она прекрасная, чистая девушка, — начал Фарид. — И… я все скажу вам. В универмаг проник не я. А тот, у кого может сейчас находиться Ковригин. Это страшный человек, и он все равно убьет меня, — обреченно сказал Фарид.
— Надорвется, — заверил Дивеев, встал и крикнул в коридор: — Приготовиться всем. Машины к подъезду.
