Сел и Поехал 3. 16 000 км по Америке - Павел Кобяк
Ужин в одном из ресторанов у нас тоже замечательный. Заказываем свинину на ребрышках, залитую сладким соусом, и призрак фастфуда, который преследует нас не один уже день, исчезает. «Биг Маки» уже поперек горла стоят, нам хочется настоящей еды, и Санта-Барбара нам ее дает.
– Как вкусно! – восклицает Настя. Мы сидим на открытом воздухе, над нами сияют крупные звезды, чуть в стороне стоят пальмы, раскинув лапы, и на душе очень хорошо.
– Ну что, друзья? Поздравляю с завершением маршрута! Это ваш последний вечер с мотоциклом. Завтра я продолжу поездку, но мне вас будет не хватать.
– Нам тоже хотелось бы завершить маршрут, – говорит Слава. – Но нас ждут друзья в Сан-Диего, и планы не поменять. Даже жалко немного: я уже привык к моей
«электричке»…
Я задумался о будущем.
– А может, в Японию вместе мотанем? – предложил я. – Через годик?
Слава крутанул головой.
– А что? Интересно… Подумаем на этот счет. Утром следующего дня к нам в отель, что в Лос-Ан-
джелесе, приезжает Вован. Он совершил многочасовой перелет с промежуточными посадками, видно, что устал, но виду не показывает.
– Вовка, привет! Как долетел? Как самочувствие?
Я обнимаю моего старого приятеля, похлопываю по спине и вдруг понимаю: я очень соскучился по Вовке. С этим человеком мы проехали не одну тысячу километров, мы попадали в передряги, и мне его, если честно, очень не хватало в американской поездке…
– Ничего, все в норме… – посмеивается Вован. Его появление действует на меня успокаивающе.
Почему-то кажется, что дальнейшая поездка будет проходить спокойнее, без срывов и без истерик. Бывают люди, на которых можно положиться, кто всегда готов подставить плечо, и Вован, я знаю, именно такой.
Он знакомится с участниками команды, после чего происходит знакомство с мотоциклом.
– Как тебе мотоцикл? – спрашиваю. – Мощный? Вовка никогда не ездил на «Харлее», насколько мне известно. Он вообще ездил на скутере, пусть и на мощном, где даже скоростей не требовалось переключать. Поэтому я обучаю моего друга этой невеликой премудрости. Он садится на мотоцикл, делает пробный круг, объехав квартал, и возвращается, как я вижу, под впечатлением. А затем открывает на передней панели «Харлея» продолговатый лючок и, достав из сумки диск, вставляет его туда. Вскоре из динамика раздаются звуки
русского шансона.
На лице Славы в это время совершенно непередаваемая мимика.
– Японский городовой… Так здесь имеется CD-плеер?!
– Как видишь, – отзывается Вован.
Он усиливает громкость, а Слава никак не может в это поверить.
– Так что же получается?! Мы ехали все эти десять тысяч километров и, как идиоты, слушали американское радио?! Вместо того чтобы слушать нормальную музыку на дисках?!
Это почти истерика – такого облома, скажу честно, не ожидал ни он, ни я. Но я-то еще послушаю то, что нравится, а Слава уже уступил руль Ростопше! С унылым выражением лица он усаживается за моей спиной вторым номером. Настя садится к Володе, мы заводимся – и Вовка тут же падает и заваливает мотоцикл! Прямо на площадке перед отелем, делая правый поворот, он грохается вместе с мотоциклом и Настей.
– Паш, остановись! – кричит Слава. – Вовка упал!
Спрыгнув с моего «Стрит Глайда», он бросается помогать поднимать упавший мотоцикл.
– Будь внимательней, – говорит он. – Это тяжелая машина, не то что твоя «Ямаха»!
Мы направляемся осматривать Лос-Анджелес. По дороге заворачиваем к той самой горе, на которой установлены гигантские белые буквы, складываясь в надпись: HOLLYWOOD. По идее, тут нужно было прыгать от счастья: ура, мы подъехали к Голливуду! К знаменитой фабрике грез, на которой снят миллион фильмов!
Но надпись нисколько не впечатляет. Ну небольшая гора, можно сказать – холм. Ну буквы из какого-то белого материала. И что? Я испытываю скорее разочарование, а уж никак не восторг и предлагаю ехать дальше, в центр Лос-Анджелеса.
Еще одно разочарование – «Аллея звезд». Мы останавливаемся там, где на сером асфальте выложены розовым мрамором звезды, посвященные выдающимся актерам и режиссерам. «Ну звезды, – думаю я. – И дальше что?» Вдоль этой аллеи, которая ничего собой выдающегося не представляет, бродят толпы туристов, они фотографируются на фоне этих самых звезд, а вокруг валяются и бродят бомжи, напоминая о Сан-Франциско, и обстановка ну совсем не располагающая.
Чуть получше выглядит Беверли-Хиллз, к въезду туда подъезжаем чуть позже. Ворота в этот элитный район Лос-Анджелеса довольно колоритные, и дома голливудских звезд, стоящие там, вполне приличные. Но опять же, ничего особенного. Дома знаменитых российских актеров, расположенные в Подмосковье, выглядят гораздо круче в части архитектуры. Вот если бы мы оказались здесь лет пятнадцать назад, когда у самих ничего не было, – тогда другое дело. А сейчас Россия изменилась, у нас появилось многое из того, что есть и там, так что восхищения особого нет и быть не может.
Не особо восхитило нас и калифорнийское вино, бутылочку которого решили распить – для пробы. Пить было можно, вполне кондиционное вино, но если вспомнить о том, какие винодельческие традиции есть в Грузии или в той же Молдавии…
Наш караван из нескольких машин въезжает в подземный тоннель. В этой огромной пещере царят полумрак и сырость. Мы долго едем под землей, вроде как по улице, освещенной желтыми фонарями. Сворачиваем налево, потом направо, и вот на одной из улиц появляются… Нет, не дома – огромные бочки! По размерам они вполне сопоставимы с домами, их диаметр метров пять или шесть. Бочки стоят в ряд, и их здесь даже не десятки, а, наверное, сотни.
– Вот тут зреет наше молдавское вино, – говорит экскурсовод Светлана, которая подсела в машину у въезда в это гигантское подземелье. Местечко, куда мы приехали, называется Милешти Мичь, и славится оно именно этими винными подвалами.
Машина едет дальше, мы опять поворачиваем, и вдруг я вижу водопад. Под землей течет то ли река, то ли ручей, и на этом ручье – водопад!
– Здесь под землей целый город, – продолжает Светлана. – Даже названия улиц есть, как в настоящем городе. Я почему-то не верю, но вскоре вижу надпись
