Война альтруистов. Россия против Турции, 1877—1878 - Евгений Норин
Арена столкновения представляла собой живописные места. В предгорьях открывался, по словам наблюдателя, грандиозный вид на пики главного Балканского хребта, дороги уже схватывало морозом, но солнце еще освещало ярким светом поля будущих сражений. Впрочем, Гурко имел специфический интерес к этим завораживающим пейзажам. Командующий отрядом лично проинспектировал направление главного удара и решил, что штурмовать араб-конакские позиции турок в лоб не имеет смысла. Засевшие в полевых укреплениях, османы легко могли оставить командующего без армии. Поэтому он решил использовать для обхода небольшой Чурьякский перевал. По условиям местности это была куда более сложная задача, зато существовала возможность свернуть туркам фланг, быстро занять Софию и эффективнее взаимодействовать с сербами.
Для первого удара избрали дорогу между Этрополем и Орхание. Гурко исходил из принципа, сформулированного буквально: «турки боятся обходов». В качестве командира ударной группы, охватывавшей турецкие линии, он выбрал генерала Рауха.
Павел Ковалевский, «Генерал Иосиф Гурко на Балканах»
Оттон Егорович Раух был в качестве боевого командира продуктом идущей войны. Он не попал на Крымскую кампанию, поскольку окончил военную академию только в 1855 году и позднее служил на штабных и административных должностях. Однако отлично проявил себя во время операций на Дунае, при Горном Дубняке и во время осады Плевны. За бои южнее Шипки получил Георгиевский крест.
Так что Гурко мог со спокойной душой послать новоиспеченного георгиевского кавалера на опасное и сложное задание: Раух находился безусловно на своем месте.
Заслон перед Араб-Конаком развлекал турок орудийной и ружейной перестрелкой. Русские не пытались решительным ударом сбросить турок с перевала и только вели огонь издалека. Потери с обеих сторон были минимальными. Гораздо труднее была задача обходных колонн.
От местных жителей узнали, что продолжая движение, отряд выскочит точно на турецкие укрепления. Обходной путь быстро отыскался, однако и там пришлось столкнуться с турецкими заслонами. Авангарды русских вели перестрелку в дубовом лесу, постоянно охватывая позиции османов. Ландшафт откровенно не радовал простотой. Дорога петляла между оврагов и ущелий, повсюду торчали каменные глыбы, а при попытке протащить повозку или пушку постоянно приходилось удерживать ее от падения в пропасть. Остановиться долгое время было негде, и если люди еще могли заставить себя идти вперед, то лошади находились на последнем издыхании. Бивак Раух разбил на хребте, воспретив разжигание огня.
Бои не всегда были кровопролитными, но всегда требовали крайнего напряжения сил. На одном из участков преображенцы захватили небольшое турецкое укрепление, для чего пришлось со всех ног бежать по склону. Русские ухитрились вскочить в укрепление прежде, чем разбуженные своим часовым турки сумели вбежать туда. Когда редут взяли, перестреляв и переколов сопротивлявшихся, обнаружилось, что гвардейцы не могут подать сигнала. От натуги за время перебежки и боя никто как следует не мог дунуть в сигнальный рожок.
Наутро наступление продолжилось. Уже 11 ноября Раух мог поздравить себя. Благодаря грамотной организации марша и непрерывным охватам противостоящего противника колонна при минимальных потерях (двое убитых, два десятка раненых) прорвалась туркам в тыл, разъединив войска оттоманов в своем секторе. Еще несколько колонн с более или менее упорными боями продвигались по соседству, а главное — оттягивали на себя силы турок. В линии оттоманов зияла дыра, и в ближайшие дни она только расширялась. Турки обнаружили прорыв и пытались контратаковать, но время уже было безнадежно упущено. Русские колонны втягивались на новые позиции, которые тут же обрастали батареями и полевыми укреплениями. Смысл маневров состоял в охвате Этрополя с запада. Следует признать очень искусно проведенной эту операцию: несколько колонн действовали независимо на незнакомой местности и успешно работали на общий замысел. Этрополь взяли после короткого боя, причем охват заставил турок покинуть его быстро и почти без сопротивления. Успех оказался неожиданным даже для русских: приказ штурмовать Этрополь взявшие его отряды получили, уже будучи внутри городка.
Василий Верещагин, «Павший солдат»
На карте продвижение русских могло показаться медленным, однако у турок оно не могло не вызывать опасений. Тем не менее турецкие контрмеры все время запаздывали. Контратаки велись скорее отчаянно, чем умело, и всегда отбивались.
Однако авангарды отряда Гурко также оказались в сложном положении. Снабжение через узкие крутые перевалы было крайне затруднительным, передовые части нуждались во всем, начиная с боеприпасов и заканчивая обувью. Турки же начали стягивать к месту наметившегося прорыва резервы, так что огульное наступление грозило катастрофой. Наступающие взяли паузу, чтобы несколько подтянуть тылы и обезопасить фланги.
Сидение напротив турок не было, конечно, мирным. Александр Редигер, будущий военный министр России, а тогда офицер гвардии, писал: «стоянка на Балканах была неприятная: холодно, туман или дождь. Стояли мы в густом буковом лесу на горе Шандорник, имея перед собой турецкий форт Илдиз-табие на острой вершине вроде сахарной головы. По этой вершине изредка стреляли несколько батарей, которые удалось втащить наверх, где их поставили на местах, откуда открывался вид на противника: сначала вдали поставили на горке два или четыре орудия, затем, поближе, две батареи. Противник отвечал нам из горных орудий. В день полкового праздника, 21 ноября, группа семеновских офицеров (брат, я, Шульман и другие) сидела вместе, когда горная граната ударила среди нас; она зарылась в землю и при разрыве засыпала нас землей и листьями, не причинив никому вреда; осколок ее я храню на память.»
Ближайшие недели отряд Гурко провел в несколько подвешенном состоянии. План Гурко двигаться на Софию без остановок забуксовал. Балканы предстояло перепрыгнуть в два приема.
28 ноября произошло одно из важнейших событий всей войны: падение Плевны. Гирю наконец-то сбросили с ног, а Гурко получил приказ возобновить наступление и проникнуть в окрестности Софии через главный хребет.
Поскольку предстояло лезть в горы, русские уменьшили артбатареи, оставив лишь лучших лошадей. Обозы оставили в тылу, кроме санитарных повозок. Решение более чем разумное: предстояло карабкаться под углом иногда в 45 градусов. Пушки и снаряды волокли в гору на руках. К каждому орудию выделялась рота стрелков: половина тащила на себе пушку и снаряды, другая — винтовки и боеприпасы к ним. Специально выделенные команды делали насечки на льду и камнях. Немногочисленные животные отряда тащили вьюки. Ночевать приходилось прямо среди скал.
На пути
