Григорий Трестман - Израильский узел. История страны – история противостояния
18. Возрождение государства
«История евреев, написанная евреями, – это результат и признак эпохи постмодерна, феномен именно современный. За единичными исключениями, относящимися к эпохе Ренессанса, настоящая наука о еврействе – собственно “наука иудаизма” – возникла в Германии в XIX веке», – это утверждение принадлежит Дени Шарби. По всей видимости, он отчасти прав, ибо – по его же признанию – «творцы всех доктрин… мечтали поставить историю себе на службу». Лично я, копаясь в доступных мне документах, не смог достичь вожделенной гармонии между иудаизмом и историческими фактами. Скажем, отношение к тексту Танаха как к архивному документу (чего требует критический аппарат исторической науки) для меня попросту неприемлемо. Шарби отмечает, что израильские историки XX века более всего ополчились на то, что работы их коллег (неевреев и евреев, живущих вне Израиля) посвящены почти исключительно изящной словесности и интеллектуальному творчеству и являют собой не историю еврейского народа, а интеллектуальную панораму иудаизма. Шарби даже приводит исторический экскурс, касающийся не столько самой еврейской истории, сколько еврейских историков. Впрочем, посмотрите сами.
Шарби говорит, что историк Семен Дубнов рассматривал политическую обособленность евреев как разновидность самоуправления, благодаря чему евреи сохранили в значительной мере независимость и политическую инициативу. Дубнов перечислил самые мощные центры притяжения, которые поочередно господствовали в еврейском мире: Эрец-Исраэль, Вавилон, Испания, Польша и Германия. Хотя сам он написал «Историю евреев России и Польши», Россию из перечня «географических» духовных центров еврейства Дубнов почему-то опустил. Согласно Дубнову, вспомнить историю еврейского народа – значит вновь прочитать историю человечества. Дубнов не видел в еврейской истории «ни деяний князей и генералов, ни внешнего великолепия, ни подвигов, объясняющихся телесной мощью», но, по его утверждению, поставил своей целью проследить жизнь и развитие всего народа.
Еврейский историк Сало У. Барон отказался объяснять бедствия евреев тяготеющим над ними роком. Барон не преуменьшал ужасы гонений на евреев. Он всего лишь полагал, что эмоциональный подход затушевывает многие явления в жизни человеческой цивилизации, к которым оказались причастны евреи независимо от того, подвергались они дискриминации или нет. Так же, как мировая история не исчерпывается войнами, и еврейская история не состоит из одних гонений.
В периодических волнах иммиграции историки «иерусалимской школы» (Ицхак Бер, Йосеф Клаузнер, Бенцион Динур) видели своего рода протосионизм. Они утверждали, что написание еврейской истории в Иерусалиме имело особый смысл; случись это в Париже или в Берлине, результат был бы иным. Ведь ученые труды, написанные оставшимися в диаспоре собратьями по перу, неизбежно обращались (иногда будто в оправдание) к окружавшему их обществу, от которого было трудно отгородиться. Историки, работавшие на земле Палестины, писали, обходясь без реверансов по отношению к нациям, с которыми вынуждена была считаться диаспора.
Я в данном случае разделяю это утверждение.
Шарби обращает внимание на то, что Катастрофа заслонила в научных работах все прочие явления современности. Она стала не только предметом научных исследований, но также углом преломления, под которым была пересмотрена вся предшествующая история. Новые историки, по его меткому замечанию, заполняют провалы памяти коллективного сознания.
К чему же мы с вами пришли?
Если захочешь разобраться в судьбе еврейского народа – неизбежно начнешь блуждать не только в истории, но и в толковании ее противоречащими друг другу авторитетами.
Шарби вынужден заметить: «…расцвет тенденций, школ и методик, но, главное, многообразие исторического опыта ставили под удар само понятие еврейской истории».
Однако еврейская история вершится даже в то время, когда ее отрицают и самоотрицание становится ее частью.
Моя задача намного скромнее пророческих проникновений в метаисторию и вручений спасительных рецептов народу Книги «от имени и по поручению». Я взял на себя труд предъявить читателю, используя уже опубликованные свидетельства, историю конфликта между двумя народами и – как следствие – снять вопрос о праве еврейского народа на Землю Израиля. Конечно, по дороге мы натолкнемся и на другие вопросы, но это – сверх программы.
В 1945 г., сразу же по окончании войны, пробритански настроенный лидер сионистского движения Хаим Вейцман (опять обратимся к свидетельствам Б. Нетаньягу) был вынужден уйти в отставку. Позже он занял почетный пост первого президента Государства Израиль. В своем последнем выступлении в качестве председателя Всемирной сионистской организации Вейцман с горечью подвел итоги четвертьвековой политики, основанной на вере в добрую волю англичан:
– Иногда нам говорили, что удаление евреев из Палестины необходимо для восстановления справедливости по отношению к народу (арабам. – Г. Т.), владеющему семью независимыми территориями общей площадью в миллион квадратных миль. При иных обстоятельствах нас обвиняли в том, что прием еврейских беженцев поставит под угрозу стратегические интересы Британии во время войны… Проще было бросить евреев Европы на произвол судьбы и верную гибель, чем придумать, как преодолеть эти трудности.
«В полном соответствии с предсказаниями Майнерцагена, – говорит Нетаньягу, – арабы отплатили Британии черной неблагодарностью. В Ираке, Сирии и в Египте они открыто поддержали нацистов. Созданный нацистами арабский легион стал частью боевых формирований СС.
Война завершилась крахом нацистской Германии и ее сателлитов, но без особых последствий как для арабских приверженцев гитлеризма, так и для понимания лидерами стран-победительниц ближневосточной проблемы. Когда Британия в 1947 г. заявила о своем намерении покинуть Палестину и переложила решение проблемы на плечи ООН, родилась резолюция (181 от 29 ноября 1947 г.), в соответствии с которой предполагалось произвести очередной раздел Палестины, выделив евреям около 10 % той территории, которая была передана первоначально Великобритании под мандатное управление с целью создания еврейского национального очага».
Очередной перераздел Британией Эрец-Исраэль
Англичане, выводя свои войска, нисколько не сомневались в новой еврейской Катастрофе; их единственной заботой было невмешательство и формальный нейтралитет при ожидавшемся разгроме еврейского ишува.
По мнению Ю. Марголина, самоустранение англичан – против их воли – оказалось последней услугой, оказанной ими сионистскому движению. До того часть сионистского руководства еще колебалась, взять ли на себя риск объявления независимости. Но с уходом англичан и перед лицом неминуемого арабского нашествия просто не оставалось другой возможности. Заслугой Бен-Гуриона была энергичная позиция, занятая им в те дни. Евреи приняли к исполнению ту часть резолюции ООН, где говорилось о создании еврейского государства на части территории Палестины.
В апреле 1948 г. был организован Народный совет (Моэцет-ха-ам) из 32 членов, представлявших все общественные группировки в ишуве, от ревизионистов до коммунистов, и как исполнительный орган Народным советом была выделена Народная управа (Минхелет-ха-ам). Англичане объявили об истечении срока мандата в полночь с 14 на 15 мая. За 8 часов до этого срока в Тель-Авиве, в здании Художественного музея на бульваре Ротшильда, была провозглашена независимость Государства Израиль. Народная управа преобразовалась во Временное правительство Израиля.
Теперь наступило действительное испытание жизнеспособности Еврейского Государства.
Декларация независимости говорила о мире, о полном гражданском и политическом равноправии всех жителей Израиля… Но прежде всего надо было отстоять себя перед угрозой немедленного уничтожения.
ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ
В Эрец-Исраэль возник еврейский народ. Здесь сложился его духовный, религиозный и политический облик. Здесь он жил в своем суверенном государстве, здесь создавал ценности национальной и общечеловеческой культуры и дал миру в наследие нетленную Книгу книг.
Насильно изгнанный со своей родины, народ остался верен ей во всех странах рассеяния, не переставал надеяться и уповать на возвращение на родную землю и возрождение в ней своей политической независимости.
Преисполненные сознания этой исторической связи, евреи из поколения в поколение пытались вновь обосноваться на своей древней Родине. Последние десятилетия ознаменовались массовым возвращением в родную страну. Пионеры, репатрианты, прорвавшие все преграды на пути к Родине, и защитники ее оживили пустыню, возродили свой язык, иврит, и построили города и села. Они создали развивающееся общество, самостоятельное в экономическом и культурном отношении, миролюбивое, но способное оборонять себя, приносящее блага прогресса всем жителям страны и стремящееся к государственной независимости.
