Роберт Джонс - Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945
Эта ясно выраженная мысль заставила по-новому зазвучать первоначально высказанную Рузвельтом концепцию, где, по его выражению, «следовало убрать старый дурацкий символ доллара». В формулировке всего основного соглашения было важно также обратить внимание на послевоенное положение с задолженностями в торговле, которое будет учитываться в послевоенном международном экономическом сотрудничестве. Халл надеялся, что Молотов, будучи народным комиссаром иностранных дел, мог бы заключить соглашение еще во время своего нахождения в Белом доме. Однако Литвинову пришлось отправлять текст в министерство иностранных дел, и соглашение было подписано только 11 июня. Но даже это стало рекордом для советско-американских переговоров. Возможно, на скорость как-то повлиял визит Молотова и обещание второго фронта. Основное соглашение с Советским Союзом отличалось от договора с Англией тем, что здесь делался акцент на том, что советская сторона принимает принципы Атлантической хартии. И это все, больше не было никаких существенных отличий. «Твердой решимости придерживаться условий… на которых [СССР]… принимает помощь, следует придерживаться на весь период оказания этой помощи» и до того момента, пока в будущем не станет ясным, что общие «условия и выгоды» послужат «дальнейшему укреплению и сохранению мира на земле»38.
Пятой статьей соглашения предусматривается возврат полученных товаров после того, как в них отпадет необходимость, при условии, что они не были уничтожены, утеряны или изношены. «Как это было определено президентом», эти товары будут в дальнейшем использованы на нужды Соединенных Штатов. Но, как считали в Государственном департаменте, особенно важной была седьмая статья. Советский Союз, Соединенные Штаты и все другие страны, разделяющие их мировоззрение, «принимая соответствующие меры у себя на родине или на международной арене», предпримут шаги к тому, чтобы избежать любой формы дискриминационных соглашений в международной торговле, не допустить создания торговых барьеров. Они будут работать «в соответствии с экономическими задачами, определенными Атлантической хартией». Эта статья являлась голубой мечтой о послевоенном мире, где не будет места конфликтам на почве национального экономического эгоизма39.
Глава 4
Айсберги и подводные лодки
Ленд-лиз был похож на айсберг тем, что большая часть программы являлась скрытой от взоров публики. После того как утихли дебаты вокруг прохождения акта, публике остались видны лишь некоторые очевидные шаги администрации и очень мало реальных дел. Рузвельт сам способствовал этому, поручив контроль над программой Гопкинсу, что и происходило на протяжении всей войны. Как специальный помощник президента, Гопкинс отчитывался только лично перед Рузвельтом. Отдел учета документов по военной помощи, созданный Рузвельтом, с самого начала своей деятельности так и оставался в тени, как и замыслил Рузвельт. Управление администрации по программе ленд-лиза с его скрупулезным главой представляло собой удобную организацию для общения с конгрессменами и ведения рутинных дел.
Над всеми вопросами, касавшимися высшей политики, вели неусыпный контроль Рузвельт и Гопкинс, как и следовало главе программы, и зачастую их политическая деятельность оставалась незаметной для публики. Например, широкой завесой секретности были покрыты вопросы закупок и распределения военного имущества. В этой области Комитет по ленд-лизу подчинялся политическим решениям Комитета по вооружениям, который возглавлял Гопкинс. Сам же Гопкинс отчитывался перед Рузвельтом, Черчиллем и перед Комитетом начальников штабов. Руководитель программы Стеттиниус являлся самой видимой частью айсберга. Он выступал на пресс-конференциях, отчитывался перед комитетами конгресса, разъяснял общие вопросы политики и воплощал их в жизнь.
В течение всей войны и даже после нее то, что представляла собой программа ленд-лиза для России, так никогда и не было полностью открыто для американского народа, хотя граждане Америки знали о ней гораздо больше, чем рядовые граждане Советского Союза. Как писали в «Нью-Йорк таймс», в 1942 г. президент Рузвельт подписал билль о выделении на нужды ВМС 26 494 265 474 доллара, и эти деньги должны были быть переведены на нужды программы ленд-лиза. Позднее также публиковалась информация относительно поставок по линд-лизу:
1. Помощь по ленд-лизу достигла 30 млрд долларов.
2. Вероятно, Советский Союз получит новый заем, даже если Соединенные Штаты так и будут отставать от ежемесячного графика поставок.
3. Пёрл-Харбор сильно отбросил назад график поставок в Россию, однако президент Рузвельт ожидает, что Соединенные Штаты нагонят его к 1 марта.
4. Англия экспортировала на все театры военных действий, включая Россию, 9 тыс. самолетов и 3 тыс. танков.
Рузвельт подписал билль об ассигновании армии, для программы ленд-лиза и на нужды торгового флота самой крупной суммы денег за всю историю – 32 762 737 900 долларов.
5. Рузвельт использовал свою власть главнокомандующего, чтобы добиться от военного и военно-морского министерств выполнения графиков поставок по советским протоколам.
6. В новое соглашение по ленд-лизу (Основное соглашение) включен раздел о свободной международной торговле в послевоенный период.
7. При подписании Основного соглашения между Соединенными Штатами и Россией стороны договорились об открытии второго фронта в 1942 г. Кроме того, они согласились с тем, что после войны будет построен новый лучший мир.
8. Соединенные Штаты, Англия и Россия подписали новый протокол, в котором предусмотрены поставки в Россию на сумму 3 млрд долларов.
9. Компания «Форд моторс» по просьбе американского правительства поставила в Россию целый завод по производству автомобильных шин.
10. Правительство Соединенных Штатов приобрело оборудование компании по переработке нефти «Дуглас ойл рефайнери» близ Лос-Анджелеса для поставки в Россию по ленд-лизу1.
Из газет следовало, что Соединенные Штаты выделяли и тратили значительные денежные суммы, что они заключали соглашения с Советским Союзом о поставках большого количества техники и что поставки этой техники шли с достаточно большим отставанием от графика, что заставило президента Рузвельта дать команду представителям военного и военно-морского министерств нагнать эти графики. В октябре 1942 г. в журнале «Форчун» отмечалось, что «официальные представители США в общем признают, что мы поставляем меньше, чем запланировано». Далее там написано, что «помощь Соединенных Штатов России крайне незначительна», а также (здесь «Форчун» цитирует «Нью-Йорк таймс») «похоже, что, несмотря на настойчивые просьбы русских… Англия и США могут лишь отчасти выполнить то, что они хотели бы сделать для Советов». Всем стало ясно, что было гораздо легче выделить денежные средства, чем превратить их в оружие и доставить по назначению2.
Некоторые суда беспрепятственно продолжали следовать по излюбленному советскому Северному маршруту на Мурманск, однако Гитлер, суровые условия ледовой трассы и длинный арктический день – все это вместе очень затрудняло путь. Опасаясь нападения англичан на Норвегию, а также намереваясь полностью перекрыть путь в Россию, германский диктатор перенес акцент действий немецкого военного флота в норвежские фьорды. В январе в Тронхейм прибыл «Тирпиц», в феврале к нему присоединился карманный линкор «Адмирал граф Шеер», в марте – тяжелый крейсер «Хиппер», а в мае там же появился карманный линкор «Лютцов». Каждый из этих кораблей сопровождал эскорт эсминцев. Линейные крейсеры (официально – линейные корабли) «Шарнхорст» и «Гнейзенау», как и крейсер «Принц Ойген», получили повреждения в проливе Ла-Манш во время февральского перехода из Бреста. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» получили повреждения от мин («Гнейзенау» в дальнейшем был полностью выведен из строя до конца войны на верфях в Киле, где он стоял на ремонте, в результате воздушного рейда), поэтому они так и не появились в Норвегии. «Принц Ойген» был торпедирован английской подводной лодкой «Трайдент» и с трудом дошел до Тронхейма. Оттуда корабль был отправлен в Германию на ремонт. Часть немецкого подводного флота получила приказ двигаться из Атлантики в Норвегию для усиления находящейся там группировки германских надводных кораблей. В Норвегии и в северной части Финляндии были созданы базы для эскадрилий люфтваффе. Немецкие кригсмарине (военно-морские силы) и люфтваффе (военно-воздушные силы) получили верный шанс не только совершать нападения на конвои, но и навязывать англо-американским кораблям прикрытия бой на своих собственных условиях. Следует, однако, отметить, что за исключением подводных лодок они «редко использовали такую возможность»3.
Караваны PQ (конвои, которые собирались с октября 1941 г. по октябрь 1942 г. у Хвальфьорда, Рейкьявик, Исландия, или в Лох-Ю, Шотландия) больше беспокоили немецкие подводные лодки в белой полярной камуфляжной окраске, разведывательные самолеты, а также самолеты-торпедоносцы и завывающие пикирующие бомбардировщики, чем вражеские надводные корабли. Кроме того, в дополнение к опасностям со стороны немцев были и такие факторы, как темно-серые арктические воды, дрейфующие айсберги, снег и туманы. Даже простое прохождение этим маршрутом было довольно неприятным; прорываться же с боем означало попасть в ад. Мурманск не был надежным убежищем для тех, кто благополучно миновал этот прогон сквозь строй, так как немецкая авиация базировалась всего в нескольких минутах лета от этого порта. Архангельск находился несколько дальше и был более безопасным портом, но с ноября до начала лета он скован льдом. Союзники не могли рассчитывать только на советское морское и воздушное прикрытие: советской военно-морской авиации практически не существовало, а армейские летчики неохотно летали над морем. Советские подводные лодки регулярно патрулировали у побережья Норвегии, но их было недостаточно для того, чтобы причинять серьезное беспокойство гитлеровскому флоту. Бремя защиты конвоев почти полностью лежало на британском Королевском флоте, пока
