Стефен Роскилл - Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне
Во второй половине 1940 наиболее сложные проблемы возникли у нас в Атлантике. Через Северную Атлантику следовали «быстроходные» (9—10 узлов) конвои НХ из Галифакса и «тихоходные» (7? — 8 узлов) конвои SC из Сиднея. Тихоходные конвои SL из Фритауна, Сьерра-Леоне, совершали свой долгий 19-дневный переход с юга. Все эти конвои, а также соответствующие конвои из Англии теперь следовало проводить как можно дальше от новых баз германских подводных лодок и самолетов, что значительно увеличивало протяженность их маршрутов. Подходы к нашим портам через Северный пролив в Ирландское море стали артерией, от которой зависело все кровообращение страны. Именно северо-западные подходы к Британским островам стали ареной наиболее ожесточенных схваток наших эскортных сил и авиации с подводными лодками и дальними бомбардировщиками противника. Началась Битва за Атлантику.
Мы уже отмечали, что сокращение наших эскортных групп в ходе подготовки к отражению вторжения дало немцам огромные преимущества. Однако британская сторона в этот период совершила и другие ошибки, которые помогли противнику. Позднее командиры подводных лодок с ностальгией вспоминали «счастливые времена». На первое место мы по-прежнему ставили патрулирование районов, в которых, по нашему предположению, должны находиться подводные лодки, а также охоту за ними в открытом океане. Во-вторых, мы оказались совершенно не готовы к тактике, которую начали использовать германские подводные лодки. Волчьи стаи перешли к ночным атакам из надводного положения, действуя наподобие миноносцев. В таких условиях наши средства подводного поиска (Ас-дик) оказались бесполезны. Наши эскортные корабли, большинство из которых не имело радара, снова были вынуждены полагаться только на визуальное обнаружение противника. Хуже того, большинство кораблей, выделенных для сопровождения атлантических конвоев, в частности новые корветы, были слишком тихоходны, чтобы гоняться за подводными лодками, действующими на поверхности. Возможно, самым удивительным аспектом нашей неготовности к отражению подводной угрозы было то, что немцы использовали тактику, которая принесла им большие успехи в войну 1914 — 18. Они даже не делали секрета из того, что собираются вновь использовать ее. Еще в 1939 Дениц выпустил книгу, в которой указывал на преимущества такой тактики. Однако наши противолодочные силы были подготовлены только к борьбе с подводными лодками в погруженном состоянии. Следовало разработать новую тактику и обеспечить корабли новым оборудованием, чтобы успешно бороться с такими немецкими асами, как Прин, Кречмер, Эндрас, Фрауэнгейм, которые прославились именно в этот период. Учитывая все это, не следует удивляться, что немногие подводные лодки (в море находилось одновременно не более 15 единиц) добились таких потрясающих успехов.
В июне 1940, когда из-за угрозы вторжения прикрытие конвоев было сведено почти к нулю, подводные лодки потопили 58 судов водоизмещением почти 300000 тонн. Но это были еще не самые тяжелые месячные потери. В следующем месяце потери были лишь немногим меньше. 15 июля мы окончательно закрыли маршрут южнее Ирландии. 17 августа Адольф Гитлер объявил о полной блокаде Британии и предупредил, что будут уничтожаться даже нейтральные суда. Таким образом, немцы окончательно оставили попытки вести войну против британского судоходства с соблюдением международных законов. Подводные лодки из портов западной Франции теперь действовали в океане до долготы 25? W, то есть на 500 миль дальше, чем наши эскортные силы могли сопровождать конвои. На судоходных маршрутах бесчинствовали дальние бомбардировщики, с которыми мы практически не могли бороться. Они тоже наносили нам тяжелые потери. В августе наши транспорты продолжали гибнуть с той же скоростью. Возвращение к эскортной деятельности эсминцев, отремонтированных после боев в Ла Манше и освободившихся от дежурства в ожидании немецкого флота вторжения, принесло лишь кратковременное облегчение. Сентябрь оказался еще хуже, чем август, а в октябре несколько плохо защищенных конвоев были почти полностью уничтожены германскими лодками. Приведем только 2 примера. В период с 18 по 20 октября конвои SC-7 и НХ-71 потеряли 17 и 14 судов соответственно. Более того, несколько подводных лодок появились в узловых точках наших южных маршрутов возле Фритауна и нашли там множество легких целей. Наши общие потери в октябре достигли 103 судов общим водоизмещением 443000 тонн. Две трети потопленных судов пришлись на долю подводных лодок. Было ясно, что если потери не снизятся, наши коммуникации вскоре будут перерезаны.
К счастью, благоприятное стечение обстоятельств принесло некоторое облегчение в последние месяцы 1940.
2 сентября было ратифицировано соглашение с Соединенными Штатами, по которому они передавали Британии 50 старых эсминцев в обмен на аренду баз в Западном полушарии. Эти корабли быстро начали вступать в строй уже с британскими экипажами. Хотя корабли не проходили модернизации, имели устаревшее вооружение, страдали от поломок механизмов, мы находились не в том положении, чтобы заглядывать в рот дареной лошади. Во-вторых, наконец начали сходить со стапелей в значительных количествах наши собственные новые эсминцы, шлюпы и корветы. Это позволило увеличить численность эскортных групп. В-третьих, немцы отдали строительству подводных лодок такой низкий приоритет, что после 15 месяцев войны они даже не смогли возместить гибель 31 лодки, уничтоженных нашими силами. К концу 1940 численность боеспособных лодок германского флота опустилась до самой низкой отметки — 22 единицы. Медлительность, которую проявило гитлеровское командование в принятии программы массового строительства подводных лодок, несомненно, облегчила положение Британии. Но, разумеется, самый большой эффект имели не ошибки немцев, а усилия англичан по совершенствованию организации и подготовки наших противолодочных сил. Прежде всего, наконец-то была осознана необходимость формирования постоянных эскортных групп. То, что эти группы состояли из кораблей различных классов — эсминцев, шлюпов, корветов и траулеров — было слишком малым неудобством по сравнению с преимуществами, которые приносила сработанность и взаимопонимание. С этих пор принимались все меры, чтобы не разрушать сплоченные группы, даже если им приходилось выходить в море неполным составом. Во-вторых, были созданы новые базы подготовки противолодочных сил, где корабли доводили до совершенства эффективность своих действий. В-третьих, постоянно улучшалось взаимодействие между кораблями Командования Западных Подходов и самолетами Берегового Командования КВВС. Основы тесного взаимодействия морских и воздушных сил, которое в итоге принесло нам победу в Битве за Атлантику, были заложены именно в 1940.
Но подводные лодки и дальние бомбардировщики, наносившие удары по атлантическим конвоям, были не единственными системами оружия, которые противник использовал в то время против нашего судоходства. Поэтому нам следует обратиться к событиям на океанских просторах. Одной из множества забот, которые обрушились на Адмиралтейство и британское правительство после падения Франции, был вопрос: сумеет ли Испания устоять перед давлением со стороны Германии и не пропустить немецкие войска для атаки Гибралтара. Мы не могли позволить себе потерять эту важнейшую базу. Единственной возможной альтернативой Гибралтару были испанские и португальские острова (Мадейра, Канарские острова, острова Зеленого Мыса, Азорские). Была начата подготовка к их оккупации на случай, если Испания или Португалия не устоят перед давлением немцев. Но теперь-то мы знаем, что испанское правительство проигнорировало угрозы и посулы Гитлера, а потому угроза Гибралтару в действительности существовала только в нашем воображении. Но в 1940 Лондон этого знать не мог, поэтому было сформировано экспедиционное соединение, которое несколько месяцев находилось в готовности к немедленному выходу в море. Как и в случае с Исландией, которая была оккупирована в мае, только наша морская мощь позволяла нам найти разумную альтернативу Гибралтару, если мы потеряем возможность использовать эту базу.
Немецкие линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также тяжелый крейсер «Хиппер», с которыми мы уже сталкивались во время эвакуации Нарвика в конце Норвежской кампании, находились в Тронхейме, пока «Шарнхорст» не завершил временный ремонт повреждений, полученных при взрыве торпеды «Акасты» 8 июня.
20 июня линейные крейсера вышли в море, чтобы вернуться в Германию. Однако «Гнейзенау» был тут же торпедирован подводной лодкой «Клайд» и вернулся в порт. Зато «Шарнхорст» благополучно ускользнул от наших подводных лодок и самолетов и 23 июня прибыл в Киль. Через месяц вернулся в Германию и «Гнейзенау» в сопровождении нескольких малых кораблей. Оба линейных крейсера были поставлены в док на ремонт. В июле и августе только «Хиппер» проявил какую-то активность, когда попытался совершить вылазку в арктические воды. Но потом последовало затишье на 3 месяца, когда почти все германские крупные корабли находились в отечественных водах. Хотя бомбардировщики КВВС предприняли множество налетов на Киль и Вильгельсхафен, они добились более чем скромных результатов.
