Записки Планшетной крысы - Эдуард Степанович Кочергин
Вначале меня поразило, каким образом возможно справиться с тридцатью представителями лесного зверья, самого крупного в наших широтах, да ещё привести их к послушанию и научить труднейшим цирковым трюкам. Ну, положим, одного — трёх медведей, но целых три десятка — то — как возможно?!
Впечатление от встречи с Филатовым осталось у меня на всю жизнь. Пожатие моей руки художника его мощной лапой дрессировщика было впечатляющим. От такого пожатия мне стало ясно, в каких твёрдых руках находятся его подопечные. Передо мною возник тип, обладающий, кроме физической силы, мощной энергетикой, незаурядным гипнотизмом и, вместе с тем, добротой, которая бывает только у очень сильных человеков.
Бурый медведь, наш старинный лесной сосед, популярный в народе звериный субъект, с древнейших времён служил на Руси людской забавой. Пращуры Филатова бродили ходебщиками — поводырями по ярмаркам и балаганам. Медвежья потеха — любимый общедоступный вид народного театра. Дед Филатова — Рыжий Верзила, выступал на масленицах с Медведем и Козой — бородой. Отец, родившийся в цирковом фургоне между Нижним Новгородом и Самарой, стал мастером звериного дела — дрессировал вообще всех животных. В жилах Валентина Ивановича Филатова текла кровь укротителей, и грех ему было бы не стать дрессировщиком.
Цирк — это своеобразная формация среди человеческого сообщества. В нём до наших дней сохраняются некоторые древние, племенные особенности, которые кругом давно исчезли. Интересно, что категории, считающиеся в других профессиях негативными, в цирке, наоборот, представляют позитив. Например, семейственность в нём — явление желательное. Патриархат — просто обязателен, субординация — рабочая необходимость. Жизнь на колёсах диктует условия существования. Гуртом близких по родственным связям, по общему ремеслу удобнее и результативнее зарабатывать средства к существованию этим тяжелейшим искусством. А племенной паханат помогает держать товарный вид коллективного изделия — номера. Помогает сохранению дисциплины, без которой невозможно существование в этой рискованной профессии.
Отец Вали Филатова не желал, чтобы его младший сын пошёл работать в зверинец, но Валентин его не послушался и поступил в помощники к мужу сестры, Александру Корнилову — дрессировщику, у которого научился обращаться с животными. Стало быть, он — типичный цирковой ребёнок из цирковой семьи, про которых говорят «родился в опилках и первым его воздухом был воздух манежа, первыми звуками — рыки цирковых зверей и марши цирковых оркестров». С шести лет он работает на манеже, выступает в номере «Икарийские игры», становится эквилибристом на ножной лестнице, гимнастом, акробатом. Затем работает служителем по уходу за животными, ассистентом дрессировщика. С медведями пробует заниматься в зверинце, которым руководит его отец. Только в 1941 году он стал выступать с небольшой группой дрессированных медведей. Сразу после войны Валентин Иванович начал подготовку своего «Медвежьего цирка», окончательная премьера которого состоялась в 1949 году и принесла ему громадный успех.
Большая часть артистов цирка, в особенности дрессировщики хищников — современные гладиаторы. Они каждодневно работают на грани жизни и смерти, и чем это опаснее, тем успешней их номер у зрителя. Медведи же — самые опасные и самые коварные среди всего циркового зверья. Больше всех нападений и трагических случаев на манеже связано с медведями. Они непредсказуемы.
Если недовольные львы, тигры начинают сопеть, рычать поначалу, а затем нападают, то мишки без всяких признаков агрессии — просто внезапно бросаются на человека. Дрессировщику необходимо иметь фантастически чувствительный аппарат и абсолютное знание повадок каждого медведя — потенциального убийцы, иметь мгновенную реакцию, то есть находиться в постоянном напряжении. А ежели твоя банда состоит из тридцати звериных гавриков, с которыми ты возишься по двенадцать часов в сутки, то подумайте, сколько сил тратит дрессировщик. Так долго не проживёшь — не хватит ресурса, что и произошло с Валентином Ивановичем. Он ушёл от нас рано, в шестьдесят лет, после второго инфаркта, а на манеж встал шести лет от роду. Значит, стаж его работы в цирке — пятьдесят четыре года. Пятьдесят четыре года под дамокловым мечом. Если по правде сказать — это несколько человеческих жизней.
Но что сотворил этот звериный аналитик, гипнотизёр, терпеливый кудесник, медвежий пахан — он создал грандиозный цирк медведей, которого никогда не было на земном шарике. Его косолапые лицедеи обучены были всем цирковым жанрам. Они выступали как канатоходцы, гимнасты, в том числе воздушные гимнасты, жонглёры, акробаты, наездники, роликобежцы, велосипедисты, боксёры, мотоциклисты. Среди них находился и свой бурый ковёрный Макс. По двадцати шести странам Филатов прокатил свою медвежью банду и прославил русских косолапых актёров на весь мир. Его Машки, Майки, Пышки, Дымки, Ревуны, Чижики, Мальчишки, Максы стали знаменитыми человеко — медведями.
С заграничных гастролей филатовцы привозили множество восторженных отзывов, печатавшихся в самых известных газетах Запада, и вывешивали их на закулисном «стенде достижений». Среди них была рецензия в «Манчестер ивнинг ньюс» о гастролях цирка в Англии, завершающаяся словами: «После выступления цирка Филатова мы склонны предполагать, что предком человека был медведь».
Японцы вообще не поверили, что у Филатова работают подлинные медведи. Они не сомневались, что это цирковой розыгрыш — на манеже работают ряженые в медвежьи шкуры актёры. Филатов предельно очеловечил своих бурых косолапых мастеров.
Допустим, медведи — акробаты, жонглёры, канатоходцы, наездники были на манеже до него, но медведей — мотоциклистов нигде, никогда в мире не водилось.
Мастер первый посадил своих неуклюжих артистов на двухколёсный мотоцикл, и они покатились. Необходим был титанический труд, чтобы учинить такое «безобразие».
Медведя нельзя силком заставить исполнять какой- либо трюк, пока он сам не поймёт, что от него требуют. Нельзя его подгонять, спешить — он обидится и запомнит обиду. Признание звериной личности — главное в дрессировке. Валентин Иванович замечательно разбирался в характерах своих артистов, безошибочно определял, на что способен тот или иной из них. Репетировал бесконечно. Ассистенты валились с ног, уставали медведи, а его энергии не было предела. Зато достиг потрясающих результатов.
В Штутгарте медведица Люська получила от местной полиции права на вождение мотоцикла. Случайно укатив на улицу, она соблюдала все правила, никого не обгоняла, останавливалась на красный свет. То же самое произошло и в Японии
