Игорь Пыхалов - За что сажали при Сталине. Как врут о «сталинских репрессиях»
Вот несколько эпизодов из воспоминаний художника Николая Обрыньбы, ушедшего в 1941 году добровольцем в народное ополчение и попавшего в окружение под Вязьмой. Находясь в немецком плену, ему неоднократно приходилось выслушивать своеобразные «чистосердечные признания» со стороны гитлеровских холуёв:
«Переводчик разговорился:
– Мы еще к вам в институт ходили танцевать с вашими девчатами, у вас вечера были, особенно маскарады, шикарные. Восемь лет в Харькове учился и шпионом был.
У меня вырвалось:
– Жаль, не знал в Харькове, кто ты есть!
Он посмотрел пристально:
– А то что?
Во рту стало сухо, совсем не к месту мои сожаления, сказал:
– Просто никогда не видел шпионов»[236].
«– Откуда ты?
– Из Москвы, из художественного института.
– А я из Свердловска, был студентом второго курса медицинского института. Два года работал шпионом на немцев, должны они меня лейтенантом послать в армию, да документы, что я шпионом был, затерялись. Пока найдут, сюда направили, начальником батальонной полиции»[237].
«Вошли переводчики. Их четверо, Фукс, Ольшевский, Ганс и ещё один, старик. Фукс и старик – русские из Литвы, Ольшевский – литовец, Ганс – немец из Днепропетровска, хотя на вид в нём нет ничего немецкого. Как-то Ганс рассказал мне свою историю. Восемь лет он был шпионом. Завербовали его, когда он жил в немецкой колонии в Поволжье, затем он переехал в Днепропетровск и работал на металлургическом заводе, выполняя своё шпионское задание»[238].
Примечательно, что никто этих граждан за язык не тянул. Сами признались, отнюдь не под пытками «палачей из НКВД». А вот что пишет западный автор, далёкий от симпатий к сталинскому СССР:
«В течение нескольких довоенных лет Советский Союз прямо-таки наводнили немецкие шпионы, приезжавшие туда под видом промышленников и инженеров немецких фирм якобы с целью получения заказов от советского правительства. Нескольких поймали с поличным, как, например, техперсонал концерна “Фрелих Дельман”, работавших в промышленных центрах Кузнецкого бассейна, а также инженеров, присланных фирмой “Борсиг и Демаг” работать по контракту на Украине и в Западной Сибири. Однако многие благополучно вернулись домой, предварительно поделившись информацией с посольством в Москве или же успев переправить её через курьеров. Немецкие концерны в обязательном порядке передавали абверу копии всех планов и чертежей, подготовленных ими для советских властей. Догадываясь об этом, советское правительство аннулировало часть контрактов и выслало немецких специалистов, однако основной урон стране уже был нанесён»[239].
Разведчик от «Юнкерса»
Перейдём теперь к документам. Вот донесение зам. председателя ОГПУ Генриха Ягоды № 50720 от 22 мая 1934 года на имя Сталина:
«В расшифрованных телеграммах японского военного атташе в Москве помощнику начальника Японского Генштаба за № 55, 56, 57 и 58 от 12 мая с.г., имеющихся в сводках тов. Бокий, было указано, что германским военным атташе в Москве полковником Гартманом переданы японцам подробные разведывательные данные, касающиеся ряда конструкций самолётов и некоторых авиационных заводов (заводы №№ 81, 22, Пермский и Воронежский заводы и другие).
Обратило на себя внимание, что некоторые из переданных в отношении нашей авиации и авиапромышленности относят, несомненно, к последнему времени.
Заслуживало внимания также и то, что помимо сведений о военных самолётах германский военный атташе располагал также данными, касающимися гражданского авиастроения, в частности по заводу № 81.
В целях вскрытия источников, которыми пользовался германский военный атташе при получении приведённых в указанной выше телеграмме данных и исходя из того, что германско-поданные с работы в авиапромышленности повсеместно удалены, нами был подвергнут анализу ряд агентурных разработок обрусевших немцев, имеющих отношение к авиапромышленности и подозрительных по шпионажу в пользу Германии.
Из числа таких лиц, находившихся ранее в агентурной разработке, вызвал особое внимание консультант Главного управления Гражданского Воздушного Флота Лукенберг С.Ф. (по национальности полушвед, полунемец, гр-н СССР, б/п, бывш. сотрудник концессии “Юнкерс”, бывший начальник планового отдела Авиаспецтреста). Лукенберг в период службы его в концессии “Юнкерс” был осведомителем Особого отдела ОГПУ, но существенных сведений не сообщал, и в 1932 г. связь с ним как с осведомителем была прекращена и одновременно он был взят под наблюдение как заподозренный в неискренности, хотя никаких данных о причастности его к германской разведке не имелось. В начале 1932 г. Лукенберг по своей инициативе и без всяких рекомендаций поступил на службу в “Авиаспецтрест”, воспользовавшись происходившей тогда мобилизацией в Авиапромышленности всех бывших работников авиации.
Последующим наблюдением за Лукенбергом С.Ф. было установлено, что он имеет тесные связи с рядом работников Главного управления авиационной промышленности через свою жену Ланскую С.А. – работника Отдела снабжения Главного управления авиационной промышленности, – располагает по своему служебному положению обширными данными о ГУГВФ и в частности о заводе № 81 (находился в непосредственном обслуживании Лукенберга как консультанта ГУГВФ) и с 1927 г. знаком с установленным германским разведчиком, представителем ряда германских фирм в Москве, германско-подданным Вальтером Г. (в настоящее время временно выехал в Берлин), поддерживающим в свою очередь связь с сотрудниками германск. п-ва в Москве.
При разработке связей Лукенберга было также установлено, что одним из его близких знакомых являлся арестованный в начале мая с.г. и сознавшийся в шпионаже б. секретарь Вальтера – Алейс О.И. (немец, гр-н СССР).
На основании этих данных 17-го мая с.г. Лукенберг С.Ф. был нами арестован и в процессе допроса сознался в том, что в 1924 г. был завербован для разведывательной работы в пользу Германии агентом Разведывательного отдела штаба рейхсвера, быв. директором воздушных линий фирмы “Юнкерс” в Москве Воскресенским А.Н. (русский, эмигрант, германско-подданный, в 1926 г. выехал из пределов СССР).
Далее Лукенберг показал, что в 1927 году с ним связался по разведывательной линии упомянутый выше германско-подданный Вальтер, под руководством которого он выполнял функции резидента в Главном Управлении Авиационной Промышленности и Главном Управлении Гражданского Воздушного Флота (ГУГВФ), создал в разведывательных целях на нужных ему объектах агентуру в составе следующих лиц:
1. Маликов Н.И., русский, гр-н СССР, зав. плановой группой авиазавода № 1 (Москва).
2. Тихомиров Н.Г., русский, гр-н СССР, зам. нач. группы чёрных металлов Главного Управления Авиационной Промышленности (ГУАП).
3. Шувалов Н.М., русский, гр-н СССР, зав. группой топлива Отдела снабжения ГУАП.
4. Ланская С.Ф., русская, гр-ка СССР, экономист группы цветных металлов Отдела снабжения ГУАП.
5. Петров Георгий, русский, гр-н СССР, консультант по материальному балансу ГУГВФ.
6. Шаховская М.Б., русская, гр-ка СССР, б. дежурный секретарь т. Крестинского, в настоящее время допущенная к секретной работе машинистка Консульского Отдела НКИД.
7. Гроссер Виктор Сигизмундович, немец, гр-н СССР, б. работник фирмы “Юнкерс”, в настоящее время служит в Наркомснабе – и
8. Васильев Н., русский, гр-н СССР (настоящее местопребывание не устанавливается), б. работник Главконцесскома.
Подробное перечисление Лукенбергом сведений, переданных им через Вальтера для германской военной разведки и в частности сведений по заводам №№ 81, 22, Пермскому и Воронежскому, показывают, что они в основном содержали в себе те разведывательные данные, которые впоследствии были переданы германским военным атташе полковником Гартманом японцам.
Таким образом, нужно предполагать, что одним из главных источников разведывательных данных полковника Гартмана о нашей авиации и авиапромышленности является инженер Лукенберг.
Указанная Лукенбергом его агентура, исключая Васильева Н. (устанавливается), нами арестована.
Результаты дальнейшего следствия, особенно в отношении работника НКИД Шаховской, сообщу дополнительно.
Протокол допроса Лукенберга и меморандум сведений, переданных им по его показаниям германской разведке, – прилагаются»[240].
Ключевой момент в этой истории: разведывательная информация из СССР действительно ушла в Японию. То есть факт шпионажа заведомо имел место. Тем не менее, расстрелянный 22 июля 1934 года по обвинению в шпионаже С.Ф. Лукенберг 2 сентября 1958 года был реабилитирован.
