Сталинград. Крах операции "Блау" - Пауль Карель
17 июля после тяжелых боев была взята западная часть Воронежа. Но батальонам не удалось форсировать реку Воронеж, пересекающую город с севера на юг. Русские непрерывно наносили контрудары, бросая массы танков и пехоты в бой. Тимошенко стянул под Воронеж основную массу войск 40-й армии в составе девяти стрелковых дивизий, четырех стрелковых, семи танковых и двух противотанковых артиллерийских бригад. Такое сосредоточение войск усиливает подозрение на то, что Тимошенко сумел заглянуть в оперативные карты Гитлера и сделать свои правильные «ходы»: сковывание основных германских сил на левом фланге перед Воронежем с целью выигрыша во времени для отхода основной массы своей группы армии от Оскола и от Донца и форсирования Дона. Куда? К Сталинграду.
Германское радио уже 7 июля передало сообщение о взятии Воронежа. Но 13 июля бои продолжались в квартале университетского комплекса и в пригородных лесах к северу. В последующие дни также не удалось овладеть восточной частью города мостом в северной его части и блокировать проходившую с севера на юг железную дорогу на восточном берегу реки, имевшую решающее значение для подвоза и снабжения русских войск.
Крупная артерия, снабжавшая город на протяжении от Москвы к югу, оставалась в руках русских.
Вместо того чтобы, как планировалось, после скорого падения Воронежа бросить немецкие подвижные соединения для удара в направлении на юг вдоль Дона, чтобы встать на пути отходящих из гигантского пространства между Доном и Донцом дивизий Тимошенко, закаленные в боях танковые и моторизованные дивизии вцепились в проклятый город. Маршал Тимошенко лично осуществлял руководство боевыми действиями. Город требовали удерживать как можно дольше для ослабления интенсивности и темпов ударов немецких войск в направлении на юго-восток. Каждый такой день означал выигрыш для Тимошенко.
В вечерние часы 6 июля южнее Воронежа, примерно в 80 км от Россоши, стояли передовые части 40-го танкового корпуса. Но горючего оставалось мало. Однако майор Вельман принял решение силами двух рот бронемашин и одной батареи из состава 75-го артполка продвигаться дальше, осуществляя замысел на нанесение удара, обнадеженный командирами подразделений подвоза и снабжения. Они шли по степи ясной звездной ночью. Впереди — рота Буша, за ней — рота Бремера, Командир вспоминает: «Если мы хотели заполучить неповрежденными мосты через Калитву, то нам следовало на рассвете выйти к Россоши, избегая при этом всякого соприкосновения с противником из-за нехватки горючего и боеприпасов. И вот так мы беззвучно следовали, скрупулезно выдерживая темп марша, вдоль шедших также маршем русских и артиллерийских частей».
Около трех часов ночи уже показались бедные жилые постройки Россоши. Батальонный переводчик
Краковка выловил первого попавшегося ошалевшего русского и выдернул из него сведения. «Товарищ», дрожа, поведал, что кроме двух обозначенных на карте мостов имеется ещё третий мост через Калитву, так называемый «Танковый мост», построенный совсем недавно. Ротные Бремер и Буш вместе с командиром батальона прикинули свой план боевых действий.
На рассвете колонны Вельмана пронзили насквозь ещё спавшую и ничего не подозревавшую Россошь. На спортивном стадионе стояли связные самолеты. Там и сям — одиночные танки. Перед большим трехэтажным зданием дежурили часовые, не подозревавшие ничего опасного в надвигавшихся клубах пыли.
Сразу же за 1-й ротой шел бронетранспортер майора Вельмана. Рота следовала по мосту. Вельман поравнялся с советским постом на северной стороне моста. Часовой в этот момент понял опасность и сорвал с плеча винтовку. Радист Теннинг буквально слетел с машины, ударил русского автоматом в живот и выхватил у него из рук винтовку. Затем этого первого важного пленного потащили к командиру. Русский сообщил, что в Россоши находится очень важный штаб и что не менее 8 танков охраняют город.
И вот уже прозвучали на том берегу первые выстрелы. Начались пятидневные ожесточенные бои с застигнутым врасплох, но все же сильным гарнизоном города. Стрельба велась со всех направлений. Танки Т-34, а также цепи советской пехоты вступили в бой. Но солдаты Вельмана удерживали мосты. Их спасением была подошедшая вместе с ними батарея полевых гаубиц, опытные расчеты которых заняли боевые позиции таким образом, 96 что могли держать под огнем широкое шоссе у реки. В Россоши, как выражались солдаты, «свирепствовали дикие кабаны». Но боевой порыв и более крепкие нервы немцев взяли верх. Большинство советских танков было подбито в ближнем бою. Фельдфебелю Науману выпал особый улов: он захватил картографическое отделение штаба Тимошенко с 22 офицерами высокого ранга, большинство из которых были полковниками. Сам Тимошенко ещё ночью находился в Россоши. Наверное, ему удалось уйти в последнюю минуту.
Несмотря на всю отвагу и удачу, план Вельмана мог бы закончиться, скорее всего, печально, не выйди 3-я танковая дивизия своими главными силами к Россоши. Советское сопротивление было сломлено. Берлинская дивизия генерал-майора Брайта снова достигла решающего пункта на своем пути вдоль Дона. Но тот факт, что бои за Воронеж «потрясли» весь план, сказался повсюду достаточно серьезным образом. Поскольку в районе южнее Россоши, вокруг Миллерова, предполагалось наличие крупных сил противника, их следовало прежде уничтожить в ходе прямого наступления. Это опять означало отход от плана и самого духа и принципа скоротечной операции, нацеленной на Сталинград. В этой довольно неясной и запутанной с точки зрения правил и принципов руководства войсками ситуации началась третья фаза операции «Блау», которая, согласно наметкам директивы № 41, должна была решающим образом повлиять на большое летнее наступление 1942 года: наступление в южном секторе силами 1-й танковой армии и 17-й армии, намеченное на 9 июля. Цель: соединиться в районе Сталинграда, заметим, именно в районе, а не в самом городе, с тем, чтобы окружить дислоцировавшиеся между Доном и Донцом русские войска.
Но так же, как и на севере, на юге войска Тимошенко сражались лишь на определенных «узловых» участках, в то время как он выполнял свое скорое решение, отводя основную массу своих армий на восток и на юг.
Наступление в южном секторе не имело своим результатом ничего иного, кроме того, что оно инициировало фронтальный отход русских перед немецкими войсками в большую излучину Дона. Но там не было создано никакого немецкого фронта, который мог бы преградить путь ускользающим от боевого
