Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 7. Святки
Дух веселости русского проявляется на святках во всех его действиях: в радостном разговоре, радушном приеме, красивой одежде и в избе, оглашаемой песнями. Еще до наступления святок в мыслях каждого С9оружается целый мир предстоящих забав: там наряды, там дружеские пирушки, игры и молодецкие песни. Там — да всего не перечесть!.. Чувство девушек занято еще более. Каждая из них думает тогда проникнуть в свою судьбу; узнает наперед своего суженого, узнает, каков он будет и будет ли она счастлива с ним, другая даже уверена, что она будет счастлива! Но вот приходят святки, и мечтания красавиц разыгрываются сильнее. Тут все: уборы, игры, гадания, вечерушки и посиделки. Сами разговоры пожилых людей идут тогда важно, начинаются свысока, толкуют уже не о том, о чем в простые вечера, потому что каждый в своей новой и щегольской одежде представляет из себя старосту, бурмистра, приказного или кого-либо повыше.
С Рождества до крещенского сочельника — период собственно святок; тогда все наслаждаются удовольствиями, особенно девушки и парни; все делается живым, игривым. Нет уголка в России, который бы не встречал святок с бьющимся от восторга сердцем и не расставался бы с ними грустно. Так же нигде нет столько заманчивых удовольствий, как в нашей столице, но увы! Они не русские. Даже многого недостает в самой матушке-Москве. Напрасно она хвалится и кичится, что у нее дух чисто русский: нет, в ней смесь чего хотите — старины, чванства и подражания. Где же старая Русь? В ее Кремле, монастырях, церквах, старинных зданиях, кривых и темных улицах и раскиданных домах, выстроенных словно для дач. В уездах Московской губернии можно еще отдохнуть русской жизнью. Там святки, там и свои забавы! Но чем далее отдвигаетесь от Москвы, тем более видите, что она, как старушка, только ворчит про свое былое; рассказывает тысячу раз одно и то же, как она ходила в цветных и парчовых одеждах, гуляла разряженная, пировала во всем разгаре чувств народных, тешилась играми, песнями и праздничным разгульем. Не то ныне! В отдаленности от нее сохранилось еще много своего неподдельного: там забавы и праздники, гадания и святки совершаются без всяких причуд, просто, по желанию каждого. Встречается видеть, что обыкновения старины изменились довольно, однако они не изменили общего духа веселостей.
В Орловской губернии молодые люди собираются на святках в один какой-либо дом и там поют песни, гадают, играют, пляшут, наряжаются кто чем вздумал: козою, собакою, медведем, петухом и т. п. и ходят пугать по домам. Главные забавы составляют гадания и катанье на санях при пении песен. Старики проводят время в разговорах о былом. Боятся веселиться за полночь, думая, что черти разгуливают по перекресткам и улицам. Даже по захождении солнца страшатся ходить на гумно. Простой народ, особенно малолетние, боятся в то время попа. Когда священник славит Христа на святках, тогда старухи, указывая детям на него, грозят, что их отдадут попу, коль скоро не перестанут шуметь или плакать.
Первые дни Р. X. в Смоленской губерний считаются неприкосновенными. Первый день проводят дома или у родных. Второй, называемый молодионы (день младенцев), все женщины, имеющие детей менее годичного возраста, носят их в церковь причащать несмотря ни на какую погоду. Это обыкновение, самое старинное в этом крае, соблюдается свято. Может быть, оно совершается в воспоминание избиения младенцев или избавления нашего Спасителя от смерти, коему поручают судьбу своих детей. В третий день начинаются посещения и угощения, а там уж наступают святые вечера, в которые никто не работает: хозяйка не шьет, не вяжет, не прядет и не сучит ниток; хозяин даже не вьет веревок; ни один мужчина не станет плести лаптей, и если б имел в них надобность, то скорее купит; замужняя женщина даже не заплетает косы, но, расчесав волосы, кладет пластом вокруг головы и потом завязывает платок или наметку. Зажиточные крестьяне вовсе не занимаются работой в святочные вечера. Если бы кто заметил о сем кому-нибудь из них, то получил бы в ответ: «Помилуй! я живу двором, у меня есть скотинка: к чему же мне гневить Бога! Вон Прокопыч прошлогодними святками вил веревки: у него отелилась корова, а у теленка завитые ноги. Силыч лапти плел, ан жеребенок родился сплетенный, будто лапоть». Обратитесь ли с вопросом к хозяйке, она тоже скажет: «И ах, сударь, что вы это? Ведь я замужняя. Вон у Петровичевой окотился ягненок: ноги согнуты, как петли, а ведь за то, что чулки вязала о святках. Соседка наша стала чинить рубахи, так и родила нынче ребенка с заплатою на щеке; а другая соседка нитки сучила — что ж? родила девочку, а у девочки нога ссучилась с рукою. А сколько мучилась, бедняжка!»
Вечеринки, занимая здесь важное действие в сословии крестьян и однодворцев, разделяются на безденежные и со взносом, денег. На безденежные собираются гости по приглашению хозяев, которые потчуют их орехами, клюквою с медом и маком с медом и нанимают музыкантов для плясок. Вечеринка со взносом денег составляется молодыми людьми из одной какой-либо деревни. Выбрав по общему согласию горницу [44], просят у хозяина позволение сделать в его доме вечеринку и потом отправляют в соседние деревни с ведомом, что в таком-то доме будет вечеринка. Молодежь обоего пола, запасшись кормом для лошадей и мелкими деньгами для музыкантов, съезжается на зов, пирует до рассвета; в конце вечеринки музыканты подходят к каждому из пирующих с тарелкою, куда кладут деньги. Веселье на этой вечеринке сопровождается танцами и хороводными играми, но часто выходят ряженые на сцену: журавль, одетый в шубу, с длинной шеею из шубного рукава и деревянным носом. Он важно расхаживает между гуляющими и поклевывает тех, которые мешают его длинноногой походке. Тут гуляет жид с бородой и пейсами (локонами) из льна и с коробкою под мышкой. Он навязывает свой товар или правит старый долг: «А кились отдась гроси, паныцю?» Там целая гурьба цыган и цыганок, которые меняют вещи, продают, ворожат и пляшут со свойственными им ухватками, и часто весьма забавно. Здесь тащится Антон с козою. Его появление есть вызов к пляске. Музыканты дернут смычками, и пойдет присядка с припевом:
Антон козу ведет,Антонова коза нейдет;А он ее подгоняет,А она хвостик подымает,Он ее вожками,Она его рожками.
Сначала коза пляшет, потом упрямится. Антон бьет ее веревкою, а она бодает его рогами и дрыгает ногами. Приводят еще медведя в вывороченной черной шубе. Он представляет, как парни ходят к девкам, как девки крадут на поле горох, как богатый барин величается на куге. Иногда в веселый круг является смерть, одетая в саван; голова ее повязана наметкою, глаза и нос красные из свеклы; огромные клыки из редьки. В левой руке она держит свечу со свитком бумаги или чашу с зажженной водкою, а в правой деревянную косу.
Когда ряженые перебывают, все напляшутся до упаду и музыканты устанут играть, тогда начинают порываться домой; однако тут еще затевают игры, окончанием коих бывает женитьба бахоря. Он обыкновенно выбирается из пожилых и избирает себе в жены одну из пожилых женщин. Они представляют из себя родителей всей играющей молодежи. Жена бахоря свивает из полотенца жгут и подает мужу. Став в кружок, молодежь поет под музыку песнь:
Поехала бахорька по дрова, по дрова [45],А его секира тупа, тупа,А его кобыла ленива, ленива.Не стали дрова рубиться, рубиться.Так задумав ион жениться, жениться,Чтоб за детками лениться, лениться.
В продолжение песни подают накрест друг другу руки и потом кружатся. Во время этого действия бахорь берет за руку какого-нибудь сына, а мать дочь, выводят их на сцену и заставляют целоваться. Тогда они уже женатые и садятся попарно. Никто из посторонних не смеет разлучить их. Таким образом женятся все. Если сын или дочь упрямятся, то бахорь хлещет их жгутом. После женитьбы музыканты играют какую-нибудь плясовую, а бахорь с маткою пляшут, как здесь говорят, на долгий лен и потом целуются, показывая через то добрый пример своим детям. За ними пляшет каждая пара отдельно и также целуется; потом все пары пускаются в пляску наподобие экосеза. Эта игра, позволяя некоторые вольности — свободно держать руку на плече и даже, обняв, поцеловать — скрывает в своем начале ухищрения молодых людей: здесь они перешептываются с бахорем и предварительно назначают себе пару; бахорь передает тайну своей жене, и таким образом сводятся пары, любящие друг друга.
При повсеместном употреблении «золото хоронить» встречаются в большей или меньшей степени изменения, например в Смоленской губернии. Тут часто после танцев или других забав начинают золото хоронить, и обыкновенно этот долг лежит на хозяйке или на близкой к ней. Усевшись в кружок, кто-либо из молодых принимает на себя обязанность отыскивать золото.
