Джозеф Гамильтон - Оружие и правила дуэлей
ИЗ «МОРНИНГ КРОНИКЛ»
Ниже мы приводим выдержку из письма, которое публикуем в связи с делом, о котором шла речь в дублинском издании «Морнинг пост».
«Как автор Королевского кодекса чести, который получил одобрение высших властей в Европе, я прошу вашего искреннего содействия в организации суда чести для рассмотрения дел, подобных тому, которое недавно имело место.
В случае с мистером Бриком обращение к такому суду могло бы спасти жизнь человека, потому что суд незамедлительно рекомендовал бы ограничиться весьма скромным возмещением за несколько опрометчивых слов, которыми непродуманно обменялись господа Хатчинсон и Каллагэн.
В недавнем случае суд чести мог бы сказать следующее:
1. В самом ли деле владелец или редактор газеты несет ответственность за свободное изучение деятельности общественных учреждений или публичных лиц?
2. Кто отвечает за соблюдение законов чести – джентльмен, которому принадлежит издание, или редактор, который руководит им?
Я собрал несколько сотен случаев дуэлей и вспоминаю лишь один, в котором владелец, он же и редактор, под угрозой его жизни признал свою ответственность. Это был случай, когда мистер Баррон необоснованно взял на себя ответственность за статью, которую корреспондент не должен был представлять редактору.
Случай с господами Барроном и Сарджентом – один из тех, который мог быть разрешенным в суде чести. И такой суд конечно же не допустил бы обмена восемью выстрелами между двумя лицами, которые необдуманно подвергли себя такой опасности.
Я буду очень рад назвать имена таких профессионалов и просто джентльменов, которые согласны принять участие в суде чести при разборе будущих случаев, имею честь считать себя сторонником свободы прессы и защитником ее прав.
Джозеф Гамильтон
Аннадейл-коттедж,
близ Дублина».
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ АДВОКАТУРЫ
Позор оскорбителю, слава справедливому.
Многое из того, что сказано в предыдущих статьях, может быть отнесено к джентльменам, которые подвизаются как адвокаты в судах «права справедливости» или общего права. Никакие материальные соображения не могут заставить членов этого уважаемого сообщества утверждать то, что не является фактом или что может сказаться на репутации, жизни или имуществе лица, против которого они выступают. Но им часто приходится сталкиваться с острыми личными коллизиями, причиной которых могут быть чувства оскорбленного истца. Тем не менее, если адвокату предоставляется возможность разоблачить мошенничество, сговор и тому подобные недостойные действия, он должен бесстрашно исполнять свои обязанности и твердо отвергать все нападки с той стороны, которой противостоит. В связи с этим мы упомянем один случай, который вызвал всеобщее волнение в Нью-Йорке. Сын испанского консула, достойный молодой человек, член американской гильдии адвокатов, выступал в суде против мистера Гудвина, известного владельца каперского судна, организатора пиратского рейда. Юрист, исполнявший свои обязанности, вызвал острую неприязнь со стороны мистера Гудвина, который неоднократно вызывал его драться, что тот отклонял и по моральным соображениям, и из желания сохранить независимость своего сословия. Встретив своего обидчика на Бродвее, Гудвин плюнул в него, несмотря на присутствие двух женщин, с которыми тот прогуливался и на одной из которых вскоре собирался жениться. Услышав несколько оскорбительных выражений в свой адрес, молодой человек забыл о внимании, которое он должен был оказывать своим испуганным спутницам, и об уважении к своей респектабельной профессии. Он вытащил из трости шпагу, Гудвин обнажил свою, и адвокат пал мертвым на месте. Общественное возмущение против Гудвина было столь велико, что для спасения от кары со стороны жителей Нью-Йорка его пришлось спрятать в отдельной тюремной камере.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ОБЩЕСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ
Человек, твердо преданный своему долгу,
Несгибаемый перед бедами и отстаивающий истину,
Может презирать оскорбления черни.
Истово исполняя свои обязанности перед обществом или профессиональные обязанности, никто не должен снисходить до того, кто бросает ему вызов. Было бы абсурдом, если бы судья Гаскойн оставил свое кресло, чтобы драться на дуэли с наследником своего суверена. Его поведение отличалось большим достоинством, а вызов принца Генри стал ярким свидетельством нарушения этикета.
Опытный офицер, отвечавший за склад боеприпасов около Ливерпуля, получил вызов на дуэль от молодого джентльмена за якобы нанесенное оскорбление, хотя офицер всего лишь точно выполнял свои официальные обязанности. Он отправил тому следующий ответ:
«Сэр! Ваш вызов передо мной, и он будет незамедлительно выкинут
Вашим покорным слугой и пр.».
Следующее великолепное письмо позаимствовано из «Нью-Йорк газет», и оно достойно самого широкого распространения. Уважаемый Дэвид Бартон, сенатор от штата Миссури, в ходе выполнения своих обязанностей выступая перед комитетом по общественным землям, сделал несколько замечаний, которые показались оскорбительными Генри У. Конуэю, представителю от Арканзаса. И тот без больших церемоний послал мистеру Бартону вызов через своего друга майора Миллера. Происходило это в Вашингтоне, 27-го числа. Ответ был датирован той же самой датой.
«Сэр! Ваше письмо, датированное вечером 27 июня 1824 года, было только что доставлено майором Миллером.
Оскорбительные выражения в моем письме от 5 мая не только соответствуют истине. Я убедился в их справедливости, когда, исполняя свои общественные обязанности, я расследовал официальное поведение Вашего дяди и Вас, как его заместителя. Все свои соображения я привожу в заявлении для нации, которое мне положено составлять в таких случаях и в соответствующем рапорте на имя генерального прокурора Соединенных Штатов.
Таким образом, я отклоняю предложенную Вами честь, поскольку никогда не признавал принцип, по которому расследование поведения чиновника (и главного, и его заместителя) таким образом, каким провел его я, может повлечь за собой обязательство дать удовлетворение, которого, по всей видимости, Вы желаете – даже со стороны, которая считает себя совершенно невиновной.
Еще раз напоминаю Вам о моем письме от 5 мая. Составленный Вами документ о Вашем деле, а также о деле Вашего дяди, дает совершенно ошибочное представление о моих мотивах и поведении, которыми я руководствовался при расследовании этого дела. На сем нашу переписку кончаю.
Остаюсь к Вашим услугам
Дэвид Бартон.
Г.У. Конуэю, эсквайру».
Мистер Чарлз Доусон был нанят сэром А. Хартом, канцлером Ирландии, чтобы произвести профессиональную оценку собственности мистера Уотсона, адвоката, который сделал предложение мисс Элизабет Марте Харт. В письме к Доусону будущий жених обвинил его в том, что тот сознательно неправильно оценил состояние его имущества, чтобы помешать браку, и назвал его за это мошенничество лжецом и преступником за то, что преследовал такую цель; а поскольку он пытается скрыть трусость своего поведения, то должен ответить на вызов в Кале. За посылку такого вызова он был оштрафован на триста фунтов стерлингов и приговорен к тюремному заключению на два месяца.
В январе 1823 года наш уважаемый друг, ныне покойный, мистер Джон Берн, королевский советник, на публичной встрече в Килмайнхэме «заявил, что кроме мистера Планкетта здесь нет ни одного лица, связанного с ирландским правительством, от которого мог бы зависеть лорд Уэлсли». Дублинская газета сообщила, что «вскоре после этой встречи мистеру Б. нанес визит сэр Г. Между ними состоялся долгий, но спокойный и аргументированный разговор, основанный на сообщении о речи мистера Б., которое появилось в газете, и о ее последствиях. Сэр Г. указал на некоторые выражения и потребовал от мистера Б. подтвердить их или опровергнуть. Мистер Б. отказался это сделать на том основании, что согласие даст такое же право каждому служащему из замка – требовать от него объяснения фраз, пусть они и не относятся к какому-то лицу, и, кроме того, приведет к тому, что он склонен считать ограничением свободы дискуссий. Сэр Г. удалился, дав мистеру Б. основания считать, что дело еще не закончено. Некоторое время спустя мистеру Б. нанес визит мистер С., и разговор обрел тот же характер и закончился так же, как и предыдущий. При расставании с этим джентльменом мистер Б. признал, что, поскольку дело так и не разрешено, ему стоит найти время подготовиться, найти джентльмена для разговора с мистером С. и провести приготовления, которые могут оказаться целесообразными или необходимыми. Эти слова заставили мистера С. заметить, что мистер Б. так и не понял, что он все же придерживается определенной линии поведения и что ему стоит ждать еще одной встречи с ним. Вскоре мистер С. нанес второй визит и в завершение разговора объявил, что его друг не хочет продолжения этой ситуации, поскольку мистер Б. отказывается дать объяснение на том основании, что его согласие, как он думает, может повлечь за собой отказ от свободы дискуссий».
