Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого
Позднее, в конце ХХ века европейские ученые в Чехии доказательно подсчитали, что только прямыми жертвами большевизма стали семьдесят миллионов человек, а прямыми жертвами фашизма – двадцать миллионов человек. С цифрами, особенно если не забывать, что только в Великой Отечественной войне погибли в боях и оккупации почти тридцать миллионов советских граждан, можно спорить, но в любом случае они ужасающие.
Под лицемерные восклицания верных сталинцев о том, что «они другой такой страны не знают, где так вольно дышит человек», большевистская страна строила социализм, переходящий в коммунизм, под лозунгом «Все для человека, все во имя и для блага человека» и ежедневно, ежемесячно, ежеминутно заучивала имя этого человека. Повторяя ленинские слова о том, что «интеллигенция это г…. и лакеи капитала», этот человек успешно добивался в свободно дышащей стране атмосферы тотального страха всех против всех и абсолютной не рассуждающей покорности населения. Украинскую республику в составе СССР ждало жуткое раскулачивание 1929-1930годов, с потерей двухсот тысяч селянских хозяйств, со ссылкой миллиона «куркулей» и членов их семей, ужасающий Голодомор 1932–1933 годов, названный верными сталинцами «сказкой», но совсем не сказочно, а непередаваемо унесший жизни семи миллионов украинцев, большой террор 1930-х годов, стиравший старую украинскую интеллигенцию и всех, кто подвернется под руку, и случиться все это было должно еще в первой трети многострадального ХХ века. Нога в ногу в количестве страданий с Восточной Украиной в составе сталинского СССР шла Западная Украина в составе пилсудской Польши.
14 марта 1923 года в Париже Совет Послов Антанты утвердил западно-украинские земли в составе Второй Польской Республики Юзефа Пилсудского. «Начальник государства» тут же начал выполнять роль то ли буфера, то ли прокладки между Западом и сталинским Советским Союзом, но все его попытки создать под своим началом антибольшевистскую коалицию в составе Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши уже в 1925 году закончились ничем. Пилсудский повторил эту попытку в 1929 году, но опять четыре северные страны отказались «ездить в польских санках». «Балтийский союз» провалился и Пилсудский просто в 1932 году подписал договор о ненападении со Сталиным, который тихо говорил о руководителе Польши, но так, чтобы тому обязательно передали слова «вождя всех народов»: «Он умный правитель революционного происхождения, а его нешумная диктатура обеспечивает строительство крепкого государства». После смерти Пилсудского Сталин даже объявил в Советском Союзе траур, что вызвало недоумение в Европе, не сообразившей, что главному сталинцу просто нравилось, как «начальник государства бил польское общество по лбу».
По Рижскому и Парижскому мирным договорам Восточная Галичина и Западная Волынь присоединялись к Польше на двадцать пять лет. На таких же условиях Буковина отходила к Румынии, Закарпатье – к Чехословакии. Все три страны-«хозяйки» по требованию Антанты официально признали равноправие наций на свободу языка, культуры и вероисповедания. Польша особо гарантировала Западно-украинскую автономию, государственный украинский язык и украинский государственный университет. Само собой, Пилсудский тут же начал претворять договорную теорию в реальную практику по своему образу и подобию.
За день до подписания советско-польского Рижского договора, 17 марта 1921 года, польский учредительный сейм официально принял формальную демократическую конституцию: «Высшая власть в Польской Республике принадлежит народу. Органами народа в области законодательства являются Сейм и Сенат, в области исполнительной власти – Президент республики, совместно с ответственными министрами».
Парламент, называвшийся Национальным Собранием Республики Польша, состоял из двух палат: Сената из 111 и Сейма из 444 депутатов, избиравшихся на пять лет. Законодательная инициатива принадлежала только Сейму, исполнительная власть была у Президента, избиравшегося на семь лет на совместном заседании Сейма и Сената Национального Собрания. У президента не было права досрочного роспуска парламента и даже вето, а назначенное им правительство было ответственно только перед Сеймом.
Природного диктатора до 1921 года Юзефа Пилсудского подобные урезанные президентские права, конечно, не устраивали. После выборов в ноябре 1922 года в первый ординарный Сейм его партия ППС получила меньше депутатских мест, чем национал-демократы. Политическая ситуация в только что утвержденной Польше была неопределенно-зыбкой и «первый маршал» отказался выставлять свою кандидатуру в президенты, опасаясь очень возможного поражения на выборах. Этот умный поступок позволил Пилсудскому сохранить свою популярность и начать борьбу за абсолютную власть в парламенте и стране.
Депутаты-пилсудчики создали коалицию с депутатами национальных меньшинств, выиграли у национал-демократического большинства и продавили своего президента Г. Нарутовича. Само собой, национальные демократы обиделись, и 16 декабря, уже через неделю после выборов, законный президент Нарутович просто и без затей был застрелен на художественной выставке. Национал-демократическое большинство в нервной обстановке провело в новые президенты своего кандидата С.Войцеховского, а вся Вторая Польская Республика активно обсуждала теорию, что политические проблемы после получения независимости можно решать не только голосованием, но и револьверными пулями.
Во главе польского правительства встал самолюбивый генерал Сикорский, а Пилсудский оставил за собой стратегический контроль над армией, назначив себя начальником ее генерального штаба и объявив о своей нейтральной политической позиции. Это было очень правильное решение, потому что ужасающая коррупция в правящем слое Польши, никак не дотягивавшем до слова «элита», была ясно и отчетливо видна всем гражданам республики, понимавшим, что, участвуя в польской политической жизни 1921–1926 годов, сохранить незапятнанное и честное имя невозможно даже чисто технически. Умный и надменный Пилсудский с холодной яростью ждал своего накатывающегося на Польшу часа, когда избранные народом власти окончательно достанут этот народ.
Несмотря на то, что в 1924 году разрушенную послевоенной инфляцией польскую марку заменил относительно стабильный золотой франк, «злотый», обнищавшие граждане не могли наполнить деньгами ни внутренний, ни тем более внешний рынок страны. Осенью 1925 года Польшу поразил жесточайший экономический и финансовый кризис, который в первую очередь обрушил на государство огромную по размеру безработицу.
Правящая партия «народной демократии» для теоретической борьбы с кризисом попыталась создать коалиционное правительство с ППС Пилсудского, само собой, не дав ей никаких ключевых министерских постов. Пилсудчики, естественно, не захотели без вины брать на себя ошибки их правящих конкурентов и сотрудничать с правительством во главе с национал-демократом В. Витосом не стали.
Юзеф Пилсудский дождался, наконец, своего часа. Он совершенно заслуженно и открыто назвал оголтелый от набивания карманов польский Сейм «собранием шлюх и воров» и в мае 1926 года совершил спокойный полубескровный военный переворот.
12 мая «первый маршал» во главе верных ему, а не присяге полков, атаковал законную власть, которую защищали верные присяге, а не ему полки польской армии. Никто, впрочем, не собирался активно умирать за правящее государственное ворье, к тому же постоянно залезавшее в карман народа, мешая ему жить. В результате трехдневной «варшавской битвы» погибло четыреста и была ранена тысяча человек, а президент В. Войцеховский и правительство В. Витаса были благополучно свергнуты.
В августе 1926 года «собрание шлюх и воров», оно же Национальное собрание Польши, избрало Юзефа Пилсудского президентом страны, но мудрый политик и на этот раз мудро отказался от ограниченного в правах главного государственного поста. Само собой, «железный Юзеф» сохранил за собой контроль за Польшей, остался начальником Генерального штаба и возглавил созданное им же, не подчиненное ни правительству, ни Сейму Управление Генерального инспектора Вооруженных Сил Польши, занимавшееся всеми армейскими делами. Это еще более усилило и так колоссальное влияние на войска «первого маршала», не интересовавшегося, чем же будет заниматься в правительстве новый военный министр.
Президентом Польши стал профессор-химик и почти пилсудчик Игнатий Мостицкий. Сам Пилсудский с 1926 года попеременно назначал себя или военным министром, или председателем правительства, всегда оставаясь генеральным инспектором польской армии, он вел непрекращающуюся борьбу с многопартийным сеймом и готовил изменения в конституции, стремясь собрать всю власть в руках будущего президента Пилсудского. Ему активно помогали пилсудчики из созданных по его команде Союза легионеров, обществ «Стрелок», «Ополчение», многие члены которых стремились к консервативно-чиновничьей карьере.
