Сборник - Великая. История Екатерины II
Победа Суворова над турками у Кинбурна несколько ободрила Потемкина, но затруднения увеличивались беспрестанно. 1788 год начался очень печально: к страшной дороговизне присоединились болезни. Австрия как союзница России вступила в войну с турками, но чрез разрушение Северной системы союзом австрийским старые союзники становились врагами. Россия хотела заключить тесный союз с Польшею: проект союза заключал в себе гарантии владений; кроме того, в случае военных успехов Польша получала часть Бессарабии и Молдавии.
Но преемник Фридриха II, Фридрих Вильгельм II, или, лучше, министр его Герцберг начал открыто действовать против союза России с Польшею, и та партия в Польше, которая хотела воспользоваться благоприятным временем для реформ в государственном устройстве, предпочла прусский союз русскому. Но Пруссия при этом имела в виду одно – как бы сделать то же самое, что было сделано при Фридрихе II, т. е., не вступая ни с кем в войну, распространить свои владения на счет Польши, Герцберг хлопотал, чтоб Польша уступила Пруссии Данциг, Торн, Познань и Калиш, взяла бы себе за это от Австрии Галицию, Австрия же и Россия пусть вознаграждают себя на счет Турции. Пруссия хотела достичь своих целей путем дипломатии, только грозила войною, но шведский король Густав III спешил воспользоваться затруднительным положением России и объявил ей войну; он думал, что ему легко будет напасть на беззащитный Петербург и вынудить у Екатерины уступку завоеваний Петра Великого.
Но Густав III обманулся в своих расчетах. Екатерину не смутила и эта близкая опасность. Первое морское сражение при острове Хохланде кончилось в пользу русских (6 июля 1788 года; русский адмирал Грейг против шведского герцога Зюдерманландского). В России при виде опасности произошло сильное народное одушевление, дворяне, города, села добровольно выставляли рекрутов, а в шведском войске в Финляндии офицеры отказались исполнять королевские приказания, выставляя предлог, что несправедливая война с Россиею начата без согласия чинов, вопреки конституции. 1788 год кончился счастливо: 6 декабря Потемкин после продолжительной осады взял Очаков приступом.
Но это торжество не оправдало надежд, которые возлагались на него: Турция по наущению Пруссии, Англии и Голландии не заключала мира, несмотря на блистательные победы Суворова при Фокшанах и особенно Рымнике (1789 г.); Дания, хотевшая помогать России против Швеции, остановлена была угрозами Пруссии и Англии; Пруссия и новая союзница ее Польша грозили России войною; Густав III, освобожденный от опасности со стороны Дании, успел приобрести от своего сейма средства к продолжению войны. Война эта и в 1789 году кончилась неудачно для шведов, но они не заключали мира; император Иосиф II умер; от преемника его Леопольда нельзя было ожидать деятельной помощи. В таком положении находились дела в начале 1790 года.
Весною Густав III возобновил неприятельские действия. На море произошли два важных сражения, представившие быструю перемену военного счастия; в первом русские одержали победу над шведским флотом, запертым в Выборгском заливе; во втором потерпели поражение от шведов. Но последняя победа дала только возможность Густаву с честью окончить войну, для продолжения которой он не имел более средств. 3 августа 1790 года заключен был мир в Верельской долине, на берегах Кюмени: границы обоих государств остались те же, какие были до войны; Густав обязался не вмешиваться в дела турецкие; Екатерина отказалась от права вмешиваться во внутренние дела шведские. Турецкая война, ознаменованная в 1790 году новым торжеством Суворова, взятием Измаила, кончилась в декабре 1791 года миром в Яссах; удержанием Крыма и приобретением Очакова северный берег Черного моря окончательно закреплялся за Россиею.
11. Перемены в Польше и второй раздел ее. Мы видели, что Польша предпочла прусский союз русскому. Образовалась партия, которая в надежде на крепость этого союза хотела произвести важные внутренние перемены; главами партии были Игнатий Потоцкий, Станислав Малаховский, Коллонтай и итальянец Пиатоли. Несмотря на сильное сопротивление людей, не хотевших никаких перемен, ловкими и решительными мерами партия эта успела произвести переворот 3 мая 1791 года и провозгласила новую конституцию.
Правление вместо избирательного установлялось наследственное; по смерти бездетного Станислава Августа престол переходил к курфюрсту саксонскому и его потомству; законодательная власть оставалась у сената и палаты депутатов, исполнительная – у короля; все дела решались большинством голосов; прежнее единогласие, прежнее право каждого шляхтича своим несогласием (liberum veto[51]) останавливать сеймовые решения, уничтожалось; конфедерации также не признавались более законными. За шляхтою оставлено ее прежнее положение; богатым горожанам открыт был свободный вход в шляхетское сословие: например, купец, заводивший фабрику, входивший в обширное промышленное или торговое предприятие, приобретавший землю, тем самым выходил из городского сословия и делался шляхтичем. Касательно сельского народонаселения землевладельцам позволено было заключать добровольные договоры с крестьянами, и договоры эти имели обязательную силу.
Но этой новой конституции 3 мая не суждено было продолжительное существование. Россия, успокоенная миром с Швециею и Турциею, могла теперь спокойно действовать против Польши; сильно разгоревшаяся французская революция отвлекала внимание европейских правительств от востока на запад; Пруссия сблизилась с Австриею, желая сблизиться с Россиею. Приверженцы старого порядка в Польше – Феликс Потоцкий и Браницкий – обратились с просьбою о помощи к русской императрице и в 1792 году образовали конфедерацию в Тарговище; 100 000 русского войска под начальством Каховского и Кречетникова вступили в Польшу на помощь конфедератам.
Польское правительство обратилось к прусскому королю с просьбою, чтоб он поддержал его, исполнил недавние обещания, но Фридрих Вильгельм II отвечал, что поляки без его ведома и согласия переменили старый порядок на конституцию 3 мая, что они сами могли предвидеть те затруднения, в каких теперь находятся, и т. п. Полякам надобно было защищаться одними собственными средствами. Войско, бывшее под начальством королевского племянника Иосифа Понятовского, с самого начала принуждено было отступать перед русскими. Фаддей Костюшко, прославившийся в североамериканской войне, был выбит Каховским из укрепленного лагеря близ Иханки, между Бугом и австрийскою границею.
Чем далее входили русские в глубь польских владений, тем многочисленнее становились толпы конфедератов; в Литве братья Козаковские, давние приверженцы России, образовали конфедерацию, которая соединилась с тарговицкою. Половина страны находилась во власти русских; король дал племяннику своему Иосифу Понятовскому приказ заключить перемирие и написал к императрице, обещая упрочить польскую корону за внуком ее Константином Павловичем. В Петербурге совет высших сановников, которому Екатерина дала на обсуждение это дело, нашел предложение короля неискренним, вынужденным силою обстоятельств, противным объявлению императрицы, что она хочет восстановить в Польше все по-старому, и могущим навлечь подозрение иностранных держав на русский двор; Екатерина отвечала Станиславу Августу требованием, чтоб он приступил к тарговицкой конфедерации; король повиновался.
Русские заняли Варшаву; конфедераты собрались в Бресте Литовском в сентябре 1792 года и отправили благодарственное посольство в Петербург. Из Бреста главное правление конфедерации перенесено было в Гродно, где Феликс Потоцкий с товарищами занялся составлением новой конституции. Русским уполномоченным был Сивере, знаменитый администратор екатерининского времени. Сивере заставил и короля переехать в Гродно, чтоб присутствовать на сейме, назначенном в этом городе. Король поехал неохотно, ибо предвидел, что дело должно кончиться не одною новою конституциею. Австрия и Пруссия согласились вознаградить себя за издержки на французскую войну тем, что Австрия променивала Бельгию на Баварию, а Пруссия должна была получить вознаграждение на счет Польши.
В январе 1793 года прусский король объявил, что во время войны с Франциею ему необходимо заботиться о безопасности своей, тем более что якобинские стремления и волнения умов могут стать очень опасны. Непосредственно после этого объявления прусские войска двинулись в Польшу. В марте прусский король издал новую прокламацию, что так называемая патриотическая партия в Польше, напитанная французским демократическим якобинским духом, несмотря на свое поражение, ведет всюду тайные крамолы, приобретает приверженцев, преимущественно же этим ядом наполнена Великая Польша, вследствие чего он, король, ведя войну с Франциею, решился для прикрытия тыла занять польские области; таким образом, были заняты Пруссиею Познань, Калиш, Серадж, Ленчица, Ченстохово, Тори, Данциг.
