Рене Маори - Кто Вы, барон Калманович?
Понимая, что участие в освобождении израильтянина может принести много пользы на тяжелом карьерном пути, Калманович начинает сложные переговоры, словно разыгрывая шахматную партию и используя все свои связи. И выигрывает это, казалось бы, совсем безнадежное дело. Сейчас, я часто представляю себе Шабтая фон Камановича, занятого освобождением Мирона Маркуса, представляю, как оказываясь вне досягаемости чужих глаз, наш герой сбрасывал с лица маску уверенности в собственных силах и умолял судьбу не отнять у него этот шанс. Представляю, как заклинание, он бормотал одну единственную фразу, словно актер, готовящийся к премьере. Ту самую фразу, которую потом в апреле 1978 года впервые произнес вслух на иврите, оказавшись на глухой заставе между Мозамбиком и Свазилендом, завидев полицейских, ведущих к нему Маркуса:
– Являетесь ли вы Мироном Маркусом из Хайфы?
– Да, это я, – прозвучал ответ. Калманович почувствовал, что его отпускает напряжение, не дававшее покоя почти два года. Игра была выиграна, а будущее сулило невиданные до сих пор возможности. Наш великий комбинатор в этот самый момент распахнул для себя врата рая. Он торжественно расписался в документе о получении в руки бывшего узника и тем самым поставил точку в этой истории.
Несмотря на то, что наш герой затратил почти два года на решение этой задачи, и на дьявольскую удачу, которая сопутствовала ему в этом деле. Несмотря даже на триумф, который вознес комбинатора на вершину, он сознавал, что вершина не так уж и высока. Маркус был не самым ценным объектом для арабских спецслужб и, рано или поздно, с ним разобрались бы тем или иным образом. А Калмановича манили заснеженные пики славы, теряющиеся в облаках, потому что кроме неуемной жажды денег, он постоянно испытывал и другую жажду – желание стать могущественным владыкой, который мановением пальца решает – кого миловать, а кого казнить. Думаю, что эта черта его характера и стала потом причиной необыкновенной щедрости, которая исходила не от доброты душевной, а от сознания собственной силы. Ну, пусть не собственной, а силы денег, которые все-таки, принадлежали ему. Эта же жажда позже заманила его и в ловушку, из которой он так и не смог выбраться. А пока, он начал легкий подъем на высокую гору блаженства, ведомый лишь собственными желаниями и прихотями, отбрасывая, как ненужное, все, что могло бы помешать.
Что же приобрел Калманович в результате этой сделки? По сути, не очень многое. Но теперь он оказался вхож в Службу общей безопасности Израиля, и оказался своим человеком в организации НАТИВ, которая являлась бюро по связям с евреями СССР и Восточной Европы. Сейчас эта организация занимается евреями СНГ и стран Балтии.
Понятно, что этот подвиг незамеченным не остался, и уже в начале восьмидесятых Калмановича назначают полномочным торговым представителем в Израиле южно-африканского бантустана, вернее «независимой республики Бопутатсваны» основанной в 1977 году, одного из псевдонезависимых государств, которые белые власти ЮАР создавали для чернокожих в ответ мировому сообществу на обвинения в апартеиде. Как мы теперь знаем, все эти усилия ни к чему ни привели, и к ХХ1 веку ЮАР превратилась в обычное африканское государство, растеряв все свои достижения. Теперь уже никто и не помнит название Бопутатсвана. Да и в те времена оно было признано в мире далеко не всеми государствами, хотя Израиль его признал. Все эти марионеточные государства, входящие в состав Бантустана, являлись сырьевыми придатками ЮАР. Там добывали ванадий, хром, асбест, гранит, и благополучно экспортировались по всему миру. Огромную прибыль приносил экспорт платины. Немало денег собирали, так же, игорный бизнес и проституция, которые были запрещены в ЮАР. Бантустан просуществовал всего семь лет, а потом развалился с приходом к власти Нельсона Манделы и в ходе гражданской войны вошел в состав Южно-Африканской республики. Но все это будет позже.
В отличие от всех остальных «государств» Бопутатсване повезло больше всех. Ей повезло с президентом Лукасом Монгофой. Он ухитрился быстро поднять уровень жизни населения, намного опередив остальные бантустаны. Будучи очень амбициозным, Монгофа мечтал открыть посольства во всех странах мира, но максимум на что согласились некоторые страны, в том числе и Израиль – это на торговые представительства.
Каким образом Калманович ухитрился завязать тесные личные связи с президентом Бопутатсваны Лукасом Мангофой – является для меня загадкой, я могу только предполагать, что познакомились они в период сделки по освобождению Мирона Маркуса. Впрочем, кое-какие слухи об этом знакомстве все-таки просочились в прессу и стали достоянием общественности. Кое-кто утверждал, что все свершилось при посредничестве американского конгрессмена Бенджамена Гильмана, который активно помогал Калмановичу в рамках его помощи «отказникам» СССР. И это бы звучало убедительно, если бы я изначально не сомневался в том, что в те времена сам Калманович «освобождал узников Сиона в СССР». Достоверной информации на этот счет нет. Очень часто намерения, высказанные вслух, но являющиеся при этом лишь намерениями или просто мечтами, обрастают вдруг плотью в глазах толпы и становятся для нее свершившимся фактом. Очень соблазнительно было бы связать факты с вымыслом и представить весь жизненный путь нашего героя логичным, последовательным и безошибочным, но, к сожалению, реконструкция биографии человека часто напоминает не ровную дорогу, без ухабов и ям, а пестрое лоскутное одеяло. Тем не менее, Бенджамен Гильман, действительно, принимал большое участие в судьбе отказников СССР, а Калманович весьма интересовался этим вопросом. Возможно, что они просто встретились в удачное время и в удачном месте.
Делегация свеженького, только что провозглашенного государства Бопутатсвана прибыла в Вашингтон просить признания, и, конечно же, поддержки. США, естественно, поддерживать это государство не намеревались, так как никто на Западе его не признал. Но и отпустить, на всякий случай, без помощи не пожелали. А тут как раз и подвернулся Шабтай Калманович – личность, ни к чему не обязывающая конгресс США. Американским гражданином он не был, но был в состоянии поработать связующим звеном. Вот Гильман и порекомендовал его на эту роль.
Вот что, говорил сам Шабтай Калманович в одном из своих интервью: «Некоторые страны, в том числе и Израиль, согласились только на торговые представительства. И Монготе назначил меня полномочным торговым представителем Бопутатсваны в Израиле. Тогда я начал заниматься бизнесом в его стране – построил стадионы, торговые центры, достроил известную даже в России гостиницу «Сан-Сити» (огромный комплекс Сан-Сити (города Солнца) был выстроен в пустыне вокруг казино, поставленного в этом бантустане потому, что в самой ЮАР тогда игорный бизнес был запрещен). А в Сан-Сити граждане ЮАР могли приезжать свободно.»
– Откуда в этой республике были деньги – надо же за все вами построенное платить?
– Продавали природные ресурсы. Там, например, один из самых крупных в мире рудников платины. «Сан-Сити» приносил сумасшедшие доходы. Кроме того, в гостинице было единственное на материке казино. Все приезжали в Бопутатсвану – всего семьдесят пять километров от Йоханнесбурга.
1980 – 1981 годы можно считать началом моей карьеры как бизнесмена. Я заработал много денег. От десяти до двадцати МИЛЛИОНОВ долларов.
От десяти до двадцати МИЛЛИОНОВ долларов. Неплохой задел для бизнесмена. С тех пор, к чему бы ни прикасался Калманович, все превращалось в золото.
Все перечисленное им в интервью было правдой, но почему-то наш герой умолчал о том, что немалую долю своих средств он заработал также и на том, что давал советы президенту Бопутатсваны по использованию природных ресурсов страны, как для пользы лично президента, так и для своей собственной.
Калманович часто говорил, что его жизнь напоминает кино. И в самом деле, пролистывая страницы биографии, я ловил себя на ощущении, что смотрю длинный приключенческий сериал, каждый раз надеясь, что уж в следующей серии будут, наконец, даны ответы на все вопросы. Но вот, промелькнули последние кадры, а я все еще нахожусь во власти неразгаданных загадок. Каждая часть этого сериала смутно напоминает какой-нибудь голливудский боевик. Например, африканская эпопея ассоциируется с фильмом режиссера Кевина МакДональда «Последний король Шотландии». Но Калманович не повторяет судьбу Николаса Гарригана, ставшего первым советником диктатора Амина и поплатившегося за это. Он становится советником президента Бопутатсваны Лукаса Мангофы, но рассматривает свою власть лишь как трамплин для следующего скачка. В отличие от молодого шотландского врача, Шабтай не склонен строить иллюзии относительно африканских царьков. Он умело играет на их страстях и становится, действительно, доверенным лицом, которое к тому же, знает слишком много и имеет большой вес и известность в Израиле и России. В тандеме с Мангофой, именно африканский президент оказывается ведомым, полностью полагаясь на хитрость и опыт «русского» комбинатора.
