Игорь Атаманенко - Шпионский пасьянс

В марте 1903 года избранному кругу меценатов парижского Музея Востока было обещано нечто до той поры невиданное и весьма экстравагантное. Пока импрессарио «Леди МакЛеод» объяснял собравшейся элите религиозную символику шоу, по залу разливался дурманящий аромат восточных благовоний. В такт загадочной музыке, словно льющейся из дудочки заклинателя змей, медленно поднялся шёлковый занавес. Из мерцающих золотых и серебряных бликов бесшумно возникла сказочная грация и начала танцевать. Один за другим она сорвала с себя куски воздушной ткани, пока на её смуглом теле не остались лишь сверкающие золотом цепи и ожерелья из мерцающих камней…

…Искушённые парижские снобы были очарованы пряной диковинкой. Увиденное ими было чем-то на грани греха и искусства. В ту ночь разгорелась слава Маргарет. Она нашла своё лицо и тут же поведала публике заранее заготовленную автобиографию:

«Родилась я в Южной Индии, в браминской секте, где мой отец был святым, а четырнадцатилетняя мать – танцовщицей храма, которая, едва родив меня, тут же отошла в мир иной. Я воспитывалась браминскими священниками, от них и получила имя Мата Хари, что означает «Глаз Утренней Зари».

Я много лет обучалась тому же искусству, которым в совершенстве владела моя мать, – искусству религиозного эротического танца. В тринадцать лет я, готовясь расстаться с невинностью, была посвящена в тайны Веры и Любви. В ночь прихода Весны я впервые танцевала нагой на гранитном алтаре великого храма Канда-Свану.

Однажды меня увидел молодой офицер. Он был поражён красотой моего тела и печалью, источаемой моими глазами. В гневе от мысли, что я стану рабой храмовых жрецов-распутников, он похитил меня. В знак благодарности я родила ему сына. Но сына отравил слуга-брамин, а я, обезумев от горя, задушила его собственными руками. Но беда преследовала меня: мой муж умер от лихорадки. Я не могла вернуться к алтарю и уехала в Европу, чтобы раскрыть всем великие тайны мистической эротики Востока…»

Эта трогательная и вместе с тем от начала до конца лживая история довела парижскую богему до экстаза, и Маргарет стала сенсацией. «Леди МакЛеод» исчезла. Родилась Мата Хари – священная танцовщица храма.

Выступления Мата Хари в течение нескольких сезонов оставались самым модным явлением парижской жизни. Она без стеснения требовала гонорары и ей никогда не отказывали. Пара тысяч золотых франков за танец представлялась высшему свету умеренной ценой (в те годы средний заработок во Франции составлял 5 франков в день). Кроме того, каждый танец приносил ей улов в виде двух-трёх поклонников. Это были отпрыски европейских монархических династий, совершавших кинжальные набеги в Париж; это были члены французского правительства; юные офицеры и убелённые сединами генералы из многих стран. Без преувеличения, Мата Хари пользовалась таким громким успехом у великосветских волочил, что иногда не успевала… им пользоваться. Была она, ну, прямо-таки, нарасхват!

Откровенным эротизмом выступлений она потрясла всю континентальную Европу. Её приняли в балет Монте-Карло. Лишь Сергей Дягилев, в то время гастролировавший в столицах Старого Света, не пожелал взять её на роль прима-балерины в свою труппу. Впрочем, его отказ нисколько не нарушил привычного хода событий. К её восторгу, словосочетание «таинственная Мата Хари» неизменно оказывало на мужчин наркотическое действие. Но к 1907 году Париж начал уставать от Мата Хари…

…Молодость осталась позади, и Мата Хари, прячась от кредиторов, пытается найти контракты в Лондоне. Однако англичане быстро поняли, что на самом деле она – вульгарная танцовщица парижского светского дна. Лондон отверг её, но Берлин, всегда отличавшийся своей тягой к грубой эротике, принял тридцатилетнюю танцовщицу-стриптизёршу ещё более шумно, чем Париж. Теперь в Берлине она развернула бурную деятельность в постелях самых известных сынов Фатерлянда: кронпринца Вильгельма и его зятя – герцога Брауншвейгского…

13 января 1917 года Мата Хари арестовали. Предварительное следствие вёл опытный следователь французского военного министерства Луи Бушардон, участвовавший в ряде политических процессов того времени. После ознакомления с материалами, изобличавшими Мата Хари как немецкую шпионку, он бесповоротно убедился в том, что бесчисленных, ничем не подкреплённых донесений французских секретных агентов о действиях Мата Хари гораздо больше, чем фактов, которые могли бы явиться реальными уликами её шпионской деятельности. Однако на суде Бушардон, идя в фарватере не менее «бесповоротных» установок правительственных чиновников, вынужден был придерживаться обвинительного уклона…

…Невозможно перечислить все провалы Антанты, в которых обвинили (или которые невольно поставили в заслугу?!) Мата Хари, в ходе состоявшегося 24 июля 1917 года судебного процесса. Официальным свидетелем обвинения от Второго Бюро (французская контрразведка) был назначен капитан Жорж Ладу. Он произнёс яркую изобличающую речь. Опубликованная во всех европейских газетах, эта речь впоследствии стала прародительницей сенсационной легенды о всепроникающей супершпионке, которая и сегодня восхищает и завораживает миллионы мужчин и женщин…

Итак:

«Основываясь на информации, полученной из секретных источников, мы считаем, что именно во время пребывания в Берлине началось преступное сотрудничество подсудимой с германской разведкой. Почему именно в Берлине? Ну, во-первых, наш информатор наблюдал, как накануне войны в ресторане «Адлон» начальник берлинской полиции фон Ягов вручал ей крупную сумму денег, как было установлено в ходе предварительного следствия, – 30 тысяч немецких марок. Во-вторых, потому что руководство германской разведки не могло не понимать, что женщина, спящая с государственными деятелями Европы, обладает колоссальным шпионским потенциалом. А поняв это, не могло не завербовать её в качестве секретного агента для работы против Французской Республики. На наш взгляд, есть и другие причины, обусловившие готовность подсудимой «таскать из огня каштаны» для кайзеровского генералитета. К примеру, закат карьеры, нанёсший её тщеславию сокрушительный удар. Кроме того, изрядно потратившись на модисток и ювелиров, а также спустив крупную сумму валюты в казино, она оказалась на мели…

Думаю, что немцам удалось сделать из неё самую эффективную агентессу, которой никогда не было ни у одной спецслужбы мира…

По заданию своих хозяев подсудимая неоднократно приезжала в Париж накануне и во время войны. С помощью «дипломатии подушек», через своих многочисленных любовников в правительственных кругах Франции, она добывала секреты особой важности и передавала их в Германию.

В соответствии с планом руководства германской разведки, а также чтобы пополнить личный бюджет, Мата Хари предложила свои услуги Второму Бюро. Но тут её постигла неудача, так как Я, капитан Жорж Ладу, – заявляю об этом торжественно и без ложной скромности, – не поверил ей!

Агенты, связь с которыми ей поручили установить в Бельгии, были нашими агентами. Их казнь, явилась самым весомым доказательством, что подсудимая работает на немцев.

Нам удалось добыть немецкий код и расшифровать телеграмму, посланную из Мадрида в Антверпен германским военным атташе Гансом фон Калле. В ней сообщалось, что агенту «Х-21» – номер, под которым подсудимая значилась у немцев, – посланы 15 тысяч франков для подкупа должностных лиц в Париже…».

Иногда разглагольствования капитана прерывались контр-аргументами адвоката подсудимой:

«Ваша честь, – обращаясь к председателю суда робко произносил доктор Клюне, – утверждение господина капитана, что подсудимая за выполнение шпионских заданий получила деньги от господина фон Ягова в ресторане, лишены логики и как следствие доказательной силы… И господин Ягов, и моя доверительница – люди весьма известные в Берлине. Если бы они были шпионским тандемом, то разумно ли с их стороны демонстрировать окружающим то, о чём не должен знать никто: об их шпионском пакте? Думается, и тут я согласен с объяснением, представленным моей доверительницей, что это была плата не шпионке, а женщине за продолжительный период интимных услуг… Не могу не обратить ваше внимание, ваша честь, на ещё один посыл господина Ладу: 15 тысяч франков, полученных моей доверительницей от военного атташе из Мадрида. И в этом случае мы имеем дело с фактом «двойной трактовки»: деньги перечислены не за шпионаж, а за оказание интимных услуг. К тому же деньги были посланы открытой почтой, что уж совсем непозволительно делать такому опытному шпиону, каким, вероятно, является господин Ганс фон Калле… Ведь он, насколько мне известно, военный разведчик… Вместе с тем заявляю с полной категоричностью, что его служебное положение не может и не должно бросать тень на мою доверительницу!»