Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном

Поспеют желуди – заготовки начнутся у соек. В дупла, под опавшие листья, в муравейники спрячут сойки зимний запас. Можно дивиться умению птицы находить свои кладовые. Ровная пелена снега, но сойка уверенно прыгает с ветки, зарылась в снегу… И вот уже полетела с желудем в клюве.

Кое-кому приходилось, наверное, видеть в лесу грибы, аккуратно наколотые на сучок. Это белка сушит грибы. Созреют орехи – белка начнет выбирать самые крупные, будет носить орехи в дупло, зароет в листья, спрячет где только можно, спрячет с избытком, потому что не все свои кладовые белка сумеет найти.

До ста килограммов зерна и корней запасает на зиму хомяк. Мешок зерна за щеками переносит грызун в подземную нору.

Но, пожалуй, больше всего забот в летнюю пору у маленьких, величиной с морскую свинку зверьков, сеноставок. В жаркое время сеноставки неутомимо косят и сушат траву. Стебелек к стебельку, и вот стоят на склоне горы маленькие стожки. В предчувствии дождя сеноставки укрывают стожки широкими листьями.

Бобры запасают и опускают под воду осиновые поленца. Лисы при избытке еды прячут в снегу мышей.

Все, кому предстоит пережить суровое время, запасаются продовольствием. Медведь, енот и барсук спят зимой. Но запас и у них есть. Эти звери держат запас под кожей. Прежде чем лечь и уснуть до весны, медведь и барсук усиленно кормятся, едят разнообразную пищу, чтобы вместе с жиром накопить вещества, нужные организму (именно потому барсучье и медвежье сало целебно). Если медведь за лето и осень не нагулял жиру – в берлогу он не ложится. Медведь становится шатуном. Такой зверь к весне, как правило, погибает.

Но еду иногда готовят и не к зиме, а впрок, на текущее время. Понаблюдайте за птицей сорокопутом. Лягушек, мышей и кузнечиков этот маленький хищник вялит, вешая на колючки…

Запас карман не трет.

Домашние дикари

Окно в природу

В Хоперском заповеднике уже несколько лет борются с необычной напастью – в лесах расплодились одичавшие псы. Потомки кудлатых дворняжек стали опасней волков. Правда, домашний скот собаки не трогают. Они вообще держатся от человека подальше. Зато оленей и все живое преследуют круглый год.

Родословная этих разбойников восходит, как говорят, к добродушной дворняжке, помогавшей старику-сторожу в сопредельных с заповедником келлермановских дубняках охранять спиленный лес. Собака потеряла присмотр, стала добывать в лесу что могла: постепенно отбилась от рук и, ощенившись в лесу, дала начало племени дикарей.

Дикая собака динго.

Надо сказать, случай этот не исключительный. На острове Беринга я записал историю, как стая одичавших собак истребила все поголовье оленей. Борьба с ними была бесплодной. Человека собаки хорошо знали и потому ловко уходили от выстрелов и ядовитых приманок. В охоте псы проявляли необычайную сметливость.

Есть и другие примеры возвращения животных к своему первобытному прошлому. Дикая собака динго – не исконный зверь Австралийского континента. Это всего лишь одичавшие псы, привезенные европейскими поселенцами.

Наследство прошлого в наших домашних друзьях пробуждается чаще, если дикие родичи живут где-нибудь близко. В Воронежском заповеднике к колхозным свиньям села Песковатки стал приходить дикий кабан. И что же, дикому кавалеру удалось сманить в лес восемь породистых белых хавроний. Недавно я узнал: на Кавказе такое общение – дело обычное. С лесных кордонов свиньи весной уходят и возвращаются осенью уже с поросятками. Полоски на боках поросят – верное доказательство, что отцом большого семейства является дикий кабан.

Легко дичают на вольных выпасах лошади. Американский мустанг – это не дикая лошадь. Это домашняя лошадь, одичавшая в прериях.

Вновь обретенную вольность животные стараются сохранить. Свиньи, правда, соблазненные хлевом и густосоленым пойлом, возвращаются к дому. Но вот какой случай рассказал натуралист Максим Дмитриевич Зверев о лошадях. «Дело было на западном берегу Каспия. Вернулись с войны солдаты. Хозяйство разлажено. Лошадей нет. Кто-то вспомнил: в тростниках живут лошади, одичавшие со времен царской войны с Шамилем. Решили изловить дикарей… Трое суток гонялись за табуном. Не удалось поймать ни одной лошади. Тогда пустились на хитрость: загоном пугнули лошадей в воду. На лодках людям удалось догнать и заарканить двух кобылиц. Целый день вели их к деревне. Зажатые между двух лошадей дикари лягались, кусались, покрылись хлопьями пены. В загоне лошади отказались от корма. Они бились о стены, стоило лишь подойти человеку… За неделю лошади неузнаваемо исхудали, с трудом поднимались. Охотники собрались на совет и решили лошадей выпустить. Двери конюшни открылись. Люди стояли в стороне, ждали: что будет? Сверкая белками глаз и скаля зубы, лошади боязливо прошли мимо домов. Почуяв свободу, они понеслись к тростникам…»

Одичавший домашний пес в Хоперском лесу.

Зов дикой природы проявляется иногда неожиданным образом. В деревне Зеленый Гай Курской области я сделал снимок строптивых кур. Вечерами, несмотря на январский мороз, хозяйка не могла загнать кур на насест. Все они дружно взлетали и ночевали на тополях. Как видно, именно так проводят ночь дикие предки наших хохлаток. И наследие прошлого временами дает о себе знать.

Подозвать зверя

Окно в природу

Был пасмурный день в сентябре. В недвижном воздухе стояла водяная мелкая пыль. Ярусы побуревших кустов, куртины деревьев и стена леса друг от друга отделялись белесой дымкой. То, что было поближе, густо чернело. Остальное только угадывалось и постепенно сливалось с хмарью. Было так тихо, что в промежутках между ударами редких капель по лопухам мы слышали, как по стволу елки с шорохом бегает поползень.

Безлюдье обостряет внимание, и я почувствовал: кто-то наблюдает за нами. Повернувшись, мы увидели лося. Нас разделяла полоса убранного поля. Лось не двигался. Мы тоже замерли. Так продолжалось минуты три. И тут я вспомнил, как егери в сентябре подзывают лосей. Я сделал ладони трубой: зажал пальцами ноздри и выдохнул стонущий горловой звук. Лось встрепенулся, поднял выше голову и, когда я позвал еще раз, выскочил из кустов на жнивье. Еще один звук – и лось кинулся к нам, но не прямо, а чуть в обход, чтобы скорее достигнуть крайних кустов. Много раз я видел лосей, но почему-то этот запомнился больше всего. Он был хорошо виден. Темное тело, казалось, плыло над белесой стерней. Длинные ноги легко несли огромного зверя.

Остановился лось сразу, как только пересек поле. Теперь его отделяли от нас шагов пятьдесят. Прежде чем позвать еще раз, мы отступили к деревьям. Я заставил спутника влезть на березу и почти сразу, уронив фотокамеру, кинулся вслед за приятелем. Озадаченный лось стоял шагах в десяти от березы. Потоптавшись, он отступил на старое место и стал поддавать головой мокрые ветки. Потом, видимо, чувствуя себя победителем, тихо двинулся в лес. Но стоило прыгнуть с березы и издать стонущий звук, как зверь опять был уже рядом…

Около часа мы дурачили лося. Мы отпускали его глубоко в лес, но три-четыре призывных звука – и зверь опять появлялся. На чистом месте возле березы он, конечно, хорошо различал нас, но жажда помериться силой с соперником все заглушала…

Существует много способов подзывать к себе птиц и зверей. Трубными звуками осенью подзывают оленей. Маленьким инструментом из полой гусиной кости скликают в поле под сетку перепелов. На манок хорошо идут рябчики. Искусным кряканьем заставляют сесть на воду селезней. Волков подзывают подвывкой. Есть способ охоты «на вабу» (вабить – значит звать голосом). Умнейший зверь волк, но тоже попадает в ловушку…

Легче всего подманить животных в пору любви. Призыв самки или голос соперника «лишает влюбленных рассудка». Но попробуйте подражать стуку дятла в лесу. Вы увидите, сейчас же появится пестрая птица. Она прилетела узнать: «Кто это смел посягнуть на мои охотничьи угодья?» Берестяным пищиком охотник, одетый в белый халат, подзывает на выстрел лису. Лиса пропустит мимо ушей множество звуков. Но писк мыши в голодное снежное время ее обязательно остановит. Я знал охотника, который подходил к сторожким тетеревам, кувыркаясь и делая разного рода нелепые движения, – тетеревов держало на месте любопытство.

Способы подзывать к себе зверя известны людям давно. Среди охотников, натуралистов и пастухов я встречал подлинных чародеев. Василий Александрович Анохин в Хоперском заповеднике легко подзывает многих животных. Я видел, как он на спор поймал ночью сову, искусно подражая писку и шороху мыши. В Риге живет талантливый натуралист, седой старик Карл Мартынович Григулис. Он созывает птиц дудочкой. Подражание так искусно, что птицы садятся человеку на плечи и даже на самую дудочку…