Уильям Реймон - Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование
Именно к башням-близнецам. Наряду с нападением на Пентагон, они являются главным доказательством в отвержении самого понятия заговора. И ключевая дата здесь не 11 сентября 2001 года, а 16 марта 2002 года. Потому что именно в тот самый день под растерянными взглядами юмористов Брюно Соло и Ивана Ле Боллока на передачу Тьерри Ардис-сона напросился Тьерри Мейсан. Таким образом, французское государственное телевидение предоставило слово «Ужасному обману»[4] и, даже не подозревая того, открыло ящик Пандоры. В начале передачи Мейсан священнодействовал. По его словам получалось, что никакой самолет на Пентагон и не падал. Взрыв был результатом внутреннего политического заговора и якобы стал причиной подрыва начиненного взрывчаткой грузовика[5]. И это еще не все. По его убеждению, «башни-близнецы, которые все считали чисто гражданскими сооружениями, на самом деле являлись тайными военными объектами. Возможно, что тысячи людей погибли из-за того, что были, сами того не зная, живым щитом этих объектов»[6].
Спустя год эффект Мейсана не затих. А дуплет Доминиси - Кеннеди для многих показался приглашением высказаться по вопросу, от которого нельзя отмахнуться. Это был заградительный огонь по нашим двум расследованиям, порожденный злым умыслом и поверхностным мышлением.
* * *Отступая, я оценил это как действия штурмана в бурю. Самые циничные скажут, что полемика улучшает продаваемость. Они правы. Но, главное, она позволяет найти друзей и сделать выборку путем отсева.
И к тому же окунуться в самую трудную из тем: последние часы жизни Мэрилин Монро.
3. Компас
Это была убийственная тирада. Жак Шапюс вовсе не оценил моего участия в деле Доминиси. Возможно, потому, что мне удалось доказать, что в 1952 году корреспондент «Франс-суар» сделал подлог, ставший затем основной уликой следствия[7]. Как бы там ни было, но, будучи обвиненным, этот отставной журналист в телевизионных студиях и на радио обронил примерно следующее: «Доминиси. Кеннеди. А почему бы завтра и не Мэрилин Монро?»
Действительно, а почему бы и нет?
Это предположение было вполне логичным. Оно даже возвращало меня в день 26 октября 1988 года, в тот вечер, когда государственное телевидение - опять! - вернулось к смерти актрисы. В передаче «Из одного мира в другой» Поль Амар беседовал с Доном Вольфом. Американец тогда опубликовал у Альбена Мишеля книгу-бомбу, посвященную последним дням жизни звезды[8]. Посему программа передачи звучала очень заманчиво: «Мэрилин Монро: убийство или самоубийство? По случаю выхода в свет книги Дона Вольфа, который в течение десяти лет вел расследование обстоятельств смерти Мэрилин Монро. Дон Вольф обвиняет в смерти звезды мафию и клан Кеннеди».
Я книгу Вольфа не читал. Ее освещения в средствах массовой информации было достаточно для того, чтобы удовлетворить ограниченное любопытство. Проще говоря, автор обвинял Бобби Кеннеди, брата президента и Генерального прокурора [9] Соединенных Штатов, в том, что тот приказал убить Мэрилин Монро. Вольф не только рассказал о последних часах актрисы, но и вскрыл страшные подлости, что совершили власти предержащие для того, чтобы помешать установлению истины.
В студии Амара Вольф, как достойный джентльмен, был более чем убедителен. Видя, как он перечислял доказательства и новых свидетелей, можно было вполне поверить в то, что курс выбран совершенно правильный.
Приближалась полночь, глаза Амара блестели, а «Франс 2» ответила-таки на поставленный вопрос: Мэрилин Монро была убита.
* * *Когда книга Дона Вольфа вышла в свет, без всякой договоренности между издательствами я опубликовал мое первое расследование событий 22 ноября 1963 года. Ведь, как об этом уже говорили в 1962 году, между ДФК и Мэрилин была связь.
Поэтому трудно было устоять перед искушением и показать общность этих двух трагически оборвавшихся судеб. К тому же у меня спросили, что я думал о разоблачениях Вольфа.
Моя позиция была проста. Я никогда не преклонялся перед Кеннеди. Как президент, этот человек имел массу достоинств и недостатков. Я знал, как отец-тиран Джозеф направлял его по ступенькам лестницы, которая вела к власти. Я также знал, что в этом семействе обязанность добиться успеха оправдывала все злоупотребления.
Но был ли дух соревнования, даже возведенный в высшую степень, достаточным оправданием убийства?
Во всяком случае, именно на этом основывалась теория Вольфа. По его мнению, Мэрилин не смогла пережить разлуку с Джоном, а затем, спустя несколько месяцев, и с Робертом. У актрисы появилось ощущение, что эти двое самых влиятельных мужчин страны просто ею попользовались. Все тот же Вольф полагал, что Блондинка пригрозила ДФК и РФК предать огласке эту двойную супружескую измену. Хуже того, рассказать о тайнах, которые она слышала от них во время любовных утех. Эти тайны были записаны в личном дневнике в красном переплете, и там же были перемешаны контакты с мафией и тайные операции ЦРУ. По утверждению Дона Вольфа, содержание этого дневника было подобно динамиту и могло бы положить конец династии Кеннеди в результате грязного скандала на высшем государственном уровне.
С этим можно было согласиться. Если так оно и есть, устранение подобной угрозы становилось более... понятным. И почти логичным. Но, не желая критиковать труд, с которым я не был достаточно знаком, я все же заметил, что один из аспектов теории Вольфа противоречил логике.
По его словам, Роберт Кеннеди якобы 4 августа 1962 года неоднократно наведывался в дом Мэрилин Монро. В том числе и поздно вечером, когда судьба актрисы вроде бы уже была окончательно решена.
Я не был знаком с доказательствами Вольфа, но то, что я знал из предвыборных поездок Джона и Роберта, возбудило мои сомнения. В ходе президентской кампании 1960 года клан выработал современную политическую тактику. Помимо выигрышного общения с народом, основанного на доступности своего кандидата, члены семейства Кеннеди стали экспертами в области контроля этого привлекательного имиджа. С той поры мысль о том, что министр юстиции стал бы рисковать, появляясь на месте будущего убийства, показалась мне в высшей степени нелепой.
* * *Все эти воспоминания, эти расспросы снова всплыли на поверхность очень богатым на события летом 2003 года. Именно тогда впервые случай Мэрилин показался мне не столь уж пустяковым.
Хорошенько поразмыслив, я решил, что, помимо предполагаемой тайны ее смерти, ее внутренний мир был завораживающе похож на мой. Но не по части звездного блеска голливудской славы, а в смысле соприкосновения совсем с другой Америкой. Когда я поближе познакомился с карьерой Мэрилин, то увидел, что она прожила жизнь, с которой у меня постоянно пересекались места, звуки, даже имена. И, конечно же, одни и те же «действующие лица».
Разумеется, семейство Кеннеди, по чьим окровавленным следам я прошел на улицах Далласа, но не только оно. Погрузиться в мир Монро означало встретиться с Дж. Эдгаром Гувером, этим подлым шефом ФБР, а также увидеть Сэма Джанкану, крестного отца чикагской мафии. Услышать за его спиной знакомый акцент и почувствовать запах пороха, сопровождавший убийц из коза ностра. А над всем этим - бархатный голос Фрэнка Синатры, напевающего оригинальную мелодию.
«Голубоглазый» в этом фильме был не одинок, поскольку здесь его сопровождали Лас-Вегас, Рэд Пак и Голливуд пятидесятых годов прошлого столетия, золотого века киностудий, царивших над Лос-Анджелесом подобно сутенерам, что властвуют каждый над своей стайкой «барышень».
Коррупция, наркоторговля, власть, месть, ложь и юные красотки. Программа Мэрилин в конечном счете была более привлекательной, чем я полагал все эти долгие годы, оставаясь в неведении и не погружаясь в детали.
* * *Завтра Мэрилин Монро?
Спешить было некуда. Мой путь оттуда пролегал в других направлениях. Но я только что уперся в запертую дверь, а ключ от нее находился у меня в руке.
Поэтому я и начал свое расследование в промежутке между исследованием по «Кока-Коле»[10] и по нашим продуктам питания[11]. Имея в качестве ненадежного компаса только обещание: эта химера сможет стать книгой только при одном условии - она будет написана по-другому, будет отличаться от других книг!
Воссоздавать биографию актрисы я не хотел, мне это было неинтересно. Я также не хотел взращивать одну из многочисленных теорий о заговоре, которые окружали ее смерть. Моя идея была до наивности простой: забыть про ограничения, начать расследование с самого начала и попытаться что-нибудь найти.
