Юлий Буркин - Осколки неба, или Подлинная история “Битлз”
Это странное событие напугало Джона, он попятился, развернулся и со всех ног кинулся к дому Пита.
Зрение вновь подвело его. На углу он нос к носу столкнулся с грозой Вултона, верзилой Джимми Тарбуком. Со словами – «Куда прёшь, щенок!» – тот одной рукой схватил его за галстук, а другую занес над головой для удара. Но его остановил невесть откуда взявшийся Пит:
– Джимми, он нечаянно! Он же слепой! Он своего пупа не видит!
– Это правда? – строго спросил Джимми.
Джон молча достал из нагрудного кармана очки с толстыми стеклами, и посадил их на нос.
– Гуляйте, мистер профессор, – презрительно процедил Тарбук и, отпустив Джона, вразвалку двинулся дальше.
Пит был не один. С ним были одноклассники Айвен Воган и Найджел Уолли.
– Чуть не влипли, – облегченно прошептал Айвен.
– Да, – поддержал Найджел, – если бы Джимми решил поразмяться, он бы нас точно покалечил.
– Еще не известно, – глядя на товарищей свысока, заявил Джон, сунув очки обратно в карман и поправляя галстук. – А если ты еще кому-нибудь когда-нибудь вякнешь, будто бы я слепой, я тебе такую трепку задам!..
– Вот и выручай его после этого! – возмутился Пит.
– А кто тебя просил лезть не в свое дело?! – угрожающе шагнул к нему Джон.
– Ладно, ладно, – пошел на попятные Пит. – Идем-ка с нами.
– Куда это?
– Как обычно. В кондитерскую, – подмигнул тот. – Нас на сладенькое потянуло.
– И вы что, без меня собрались?
Пацаны растерянно переглянулись. Действительно, до сих пор они воровали пирожные только под предводительством Джона.
– Мы тебя искали, – нашелся Айвен.
– Тогда поехали. – И четверка двинулась к бакалейной лавке «Бублик с дыркой. Снотгарс и сын». (Из-за этого названия Билла Снотгарса, сына хозяина, прозвали «Дыркой».)
Там всегда было полно народу и, имея определенный навык, можно было стащить все что угодно. Не то чтобы ребятам чего-то не хватало дома (хотя шарлотками, безе и эклерами их и не баловали). Нет. Просто, азарт – блюдо самое изысканное.
На двери кондитерской висел замок.
– Лавочка закрыта, – констатировал Айвен. – Айда обратно.
Джон огляделся по сторонам.
– Подождите. Давайте, зайдем со двора, я знаю как пробраться внутрь. – (Однажды Джон уже был на чердаке этого дома и кое-что там приметил.)
– Мы так не договаривались, – опасливо отозвался Найджел, отец которого был полицейским.
– Так давай договоримся, – не унимался Джон. – Не посадят же тебя в тюрьму за пару пирожных. А если что, тебя-то как раз папаша отмажет.
– Идем, идем, – поддержал друга Пит.
Со двора они по пожарной лестнице забрались на чердак. Распугав голубей, Джон, с помощью товарищей, отодвинул большой ящик с цементом и разгреб усыпанные пометом опилки. Пит присвистнул. Люк! Кто бы мог подумать?!
– Башку надо на плечах иметь, – словно прочитав его мысли, заявил Джон. Оскалившись от напряжения, он приподнял крышку… И чуть было не отпустил ее с перепугу, когда услышал раздающиеся снизу голоса. В кондитерской разговаривали двое.
– Ну ты… Ну я не знаю, – жеманно прозвучал женский голос.
– Не волнуйся, крошка, – басил мужской. – Отец уехал в Лондон, и магазин в нашем распоряжении… Всю ночь. – Джон узнал его. Голос принадлежал Биллу-«Дырке» – неказистому семнадцатилетнему переростку.
Айвен тем временем подсунул под край люка какую-то чурку, и несостоявшиеся грабители, бесшумно упав на четвереньки, уставились в щель. Джон, забыв стеснение, даже нацепил очки.
Прямо под ними, на прилавке, сидела полная крашенная блондинка, с лицом перемазанным сливочным кремом, а Дырка, одной рукой пихая ей в рот пирожное, другой неуклюже пытался залезть под кофточку.
Хихикая, та прикончила лакомство, затем отпихнула дыркину руку и заявила:
– Не лезь, глупый. Я сама.
Расстегнув блузку, она задернула бюстгальтер на шею, освободив необъятную рыхлую грудь, задрала юбку, под которой не оказалось больше ничего, с профессиональным безразличием легла на спину и скомандовала:
– Начинай!.. – Глаза ее были закрыты.
– Во даёт! – не выдержав, зашептал Айвен, то и дело сглатывая слюну. Пит показал ему кулак и тихо, почти беззвучно, прошипел:
– Заткнись!
Джону вдруг стало невыносимо противно, и он брезгливо отвел взгляд в угол чердака. Снизу послышалось натужное пыхтение и томные постанывания…
– Даc ист фантастиш! Махен аллес гут![1] – снова не удержавшись, зашептал Айвен почему-то по-немецки. Сказывалось несметное количество просмотренных им трофейных кинолент. На сей раз слух блондинки уловил этот шепот.
Она подняла веки и увидела в потолке, над собой, квадратное отверстие, а в нем – четыре ухмыляющиеся мальчишеские рожи…
– Билл! Билл!!! – завизжала она, тыча пальцем в потолок. Впервые за все время она проявила истинное возбуждение, и эффект не заставил себя ждать:
– Да! – закричал Дырка ей в ответ. – Кончаю! М-м-м…
Пит, Айвен и Найджел вскочили на ноги и кинулись к слуховому окну. А Джон, задержавшись на несколько секунд на коленях, нагреб на полу солидную кучу опилок и столкнул ее в щель, прямо на «сладкую парочку». И лишь услышав снизу сдавленный кашель и проклятия, поспешно последовал за остальными. Сейчас он не смог бы объяснить даже себе, зачем ему понадобилась эта хулиганская выходка.
Они с немыслимой скоростью скатились по лестнице во двор и помчались прочь от места преступления, в страхе, что взбесившийся Билл Снотгарс будет преследовать их.
Возглавлял беглецов Пит, и он повел их одному ему известными задворками, мимо зловонных мусорных баков, веревок со стираным бельем и ржавеющих останков древних автомобилей. Труднее всего приходилось Джону, ведь он бежал практически вслепую, ориентируясь только на спину того, кто был впереди. Но он ни за что не попросил бы подождать его.
Лишь минут через десять, хорошенько запутав следы, они остановились, чтобы отдышаться в очередном каменном колодце двора.
Пит и Айвен с хохотом повалились прямо в пыль. А Найджел ржал, присев на корточки: ему было жалко пачкать еще довольно новый костюм.
– Класс! Вот это класс! – стонал Пит. – Такого я еще не видел!
– У меня чуть штаны не лопнули! – вторил ему Айвен.
Не смеялся только Джон, прислонившись спиной к стене. Вместо этого, вновь достав очки и нацепив их на нос, он внимательно рассматривал своих товарищей.
– Свиньи, – неожиданно сказал он.
– Это точно! – согласился Найджел, хихикая. – Жирная свинья и прыщавый боров!
– Вы – свиньи, – уточнил Джон.
Его товарищи удивленно примолкли.
– Ты чего это, Джон? – спросил Пит, садясь. – Чего это ты обзываешься?
Джон и сам еще не понял причину своей злости. И вместо ответа угрожающе заявил:
– Если кто не согласен, я готов померяться силами.
– Да ладно, брось ты, – примирительно сказал Айвен. – С чего нам драться-то?
– Все веселье испортил, – пробормотал Найджел.
– Веселитесь, – высокомерно бросил Джон, снял очки и, оставив друзей в недоумении, зашагал прочь.
Дома его не было слишком долго, и он подвергся самому страшному наказанию тети Мими: она не замечала его.
– Ну Мим, – ходил он за ней по пятам, – ну что особенного? Я был у Найджела, мы играли в шахматы. – (Найджел, по мнению тетушки, был единственным мальчиком из его компании, с которым стоило дружить.) – Я просто не заметил, что уже так много времени…
Но тетушка продолжала игнорировать его.
Тогда Джон поднялся к себе, и, даже не сняв ботинок, завалился на диван. Ему было слышно, как внизу, на кухне, тетя разговаривает с мужем.
– …Иногда я по-настоящему боюсь за него. Мне кажется, что в нем просыпается дурная наследственность. Джулия была очень доброй хорошей девочкой, но она была самой маленькой, и ее отчаянно баловали. Она такая легкомысленная, такая неприспособленная. Мне и плакать, и смеяться хочется, когда я вспоминаю, как она явилась ко мне: «Я научилась играть на банджо и стану звездой эстрады. Но для этого нужно так много времени! С Джоном совершенно некому сидеть! Может быть он поживет немного у тебя?..» «Поживет…» А про Фреда я и не говорю… Я сразу сказала Джулии, что этот парень – форменный проходимец. Бросить жену с грудным младенцем на руках! Это в наше-то время!.. Хотя, что с него взять, он и сам вырос без родителей…
– Чему быть, тому не миновать – философски заметил Джордж Смит, который слышал все это уже, наверное, в тысячный раз.
– Ну уж нет, – возражала Мими, – из Джона мы сделаем человека! Но если он будет водиться со всей этой ирландской шантрапой…
– Не все ирландцы так уж плохи, дорогая.
– Ну-у, – нехотя соглашалась тетя Мими, – в общем-то, да… Взять хотя бы эту Мэри Маккартни. Вполне приличная женщина. Старшему восемь, младшему – шесть, сама – трудится, как пчелка, и муж – молодчина: не пьет, не гуляет… Но они оба так мало зарабатывают!.. Как в таких условиях дать мальчикам приличное воспитание?.. Чему их можно научить?! Мы живем в ужасное время! Что будет с нашими детьми?!
