Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев
Браки и разводы
Число браков после резкого подъема в июне 1941 г. до 131,8, вызванного оформлением браков отъезжающих на фронт, быстро падает до 6 браков в среднем за сутки в апреле 1942 г. С октября 1942 г. число браков начинает постепенно нарастать и достигает 38,3 в среднем в сутки в декабре 1943 г. Показатель числа браков на 1000 населения в 1943 г. вырос до 12,9 – выше показателя 1939 и 1940 гг.
Разводы, наоборот, уже в июле 1941 г. упали в два с лишним раза и потом, постепенно снижаясь, достигли одного развода в среднем за день в декабре 1943 г. Показатель разводов на 1000 населения значительно упал, по сравнению с довоенным временем, но в 1943 г. вырос по сравнению с 1941 и 1942 гг.
Городским управлением статистики г. Ленинграда приняты меры для улучшения качества оформления врачебных свидетельств о смерти, для чего проведены доклады об ошибках и неточностях в оформлении врачебных свидетельств о смерти на 5 собраниях различных групп ленинградских врачей и 2 пленумах научных медицинских обществ.
В результате процент неточных и неясных диагнозов, по сравнению с 1942 г., снизился до ничтожных размеров.
Зам. уполномоченного Госплана при СНК СССР
по г. Ленинграду и Ленобласти
ПУЗАКОВ
Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 727–735.
Из выступления по Ленинградскому радио О. Ф. Берггольц: «ДЫХАНИЕ НЕСОМНЕННОЙ ГРЯДУЩЕЙ ПОБЕДЫ»
Дорогие товарищи!
Сегодня мы будем встречать Новый, 1944 год. Это третья военная новогодняя встреча. Это очень много.
За это время каждый из нас прожил большую, сложную, богатую событиями жизнь. Уже у каждого есть не только общие, но свои, личные, неповторимые военные воспоминания, в том числе воспоминания о прошлых новогодних встречах. Как у всех, есть они и у меня… И вот я вспомнила сегодня, что в сорок первом году, накануне Нового года, я выступала по радио с «Письмами на Каму»… Мне хотелось выразить в этих стихах наше общее настроение, они заканчивались строками:
О, какая отрада,
какая великая гордость знать, что в будущем каждому скажешь в ответ:
– Я жила в Ленинграде в декабре сорок первого года, вместе с ним принимала известия первых побед.
Да, это было в декабре сорок первого года. У нас часто теперь вспоминают те дни только как сплошной мрак. Но я хочу напомнить вам, дорогие товарищи, что тогда вы… даже стихи слушали и, несмотря ни на что, не теряли веры в победу.
Но, правда, если б нам тогда сказали, что мы еще два раза встретим Новый год в блокаде, то мы бы пришли в ужас. Но мы сами сил своих не знали. А оказалось, что силы у нас неисчерпаемы: встречаем в осаде третий Новый год, правда, совсем иначе, чем два года назад, но все же… Но уж четвертый Новый год мы таким образом встречать не будем! Довольно, хватит! И уж теперь это не просто вера в победу, а спокойное знание ее сроков…
Сорок третий год мы встречали в те дни, когда армия наша наступала, когда немцев окружали под Сталинградом. Сорок третий год расцвел для нас ночью с восемнадцатого на девятнадцатое января, ночью прорыва блокады. Нельзя без душевного волнения вспоминать эту ночь. А через четырнадцать дней, второго февраля, мы узнали о полном и блистательном разгроме гитлеровских армий, окруженных под Сталинградом.
Мы никогда не жили и не живем только своими, узко ленинградскими радостями и печалями. Всем сердцем переживаем мы все, чем живет наша мать-родина. Эту высокую, в войне обретенную гражданственность нам нужно сберечь навсегда. В самом деле, вспомним, как мы страдали за Сталинград, когда враг пытался сломить его. А когда, зажатые нашими войсками, остатки немецкой армии вынуждены были сдаться – как радовались мы этой легендарной победе!
Так начался сорок третий год.
Завтра мы встретим сорок четвертый год – год наших новых побед. А что это значит? Это значит, что, может быть, очень скоро мы вновь придем в наш Пушкин, в наш Петергоф, в нашу Гатчину… Они выжжены, разрушены, истерзаны. Наверное, мы даже не узнаем их, когда придем туда… Об этом даже говорить больно… Но ведь это уже реально, что мы придем туда и будем бережно восстанавливать их… Мы, начавшие сорок третий год с прорыва блокады, встречаем сорок четвертый год с твердой уверенностью, что сорок пятый год мы встретим в освобожденной Ленинградской области.
Дыхание несомненной грядущей победы чувствуется во всей нашей жизни. Уже сейчас, в то время как мы еще находимся в осаде, в то время как враг еще обстреливает наш город, – уже сейчас упрямо начали мы строить наше мирное будущее…
Берггольц Ольга. Дневные звезды. Говорит Ленинград. М., 1990. С. 266–267.
Глава тринадцатая. Л. А. Говоров, А. А. Жданов – И. В. Сталину: «Просим разрешить… в честь одержанной победы произвести в Ленинграде 27 января салют» (январь 1944 г.)
1 января 1944 г. блокадный биограф Н. П. Горшков педантично записал: «Суббота. С утра проходящая облачность, t -3. Тишина. Днем изредка слышны одиночные далекие выстрелы. Жизнь в городе ничем не нарушается»[1051]. Вечером она все же была нарушена очередным артиллерийским обстрелом города, в результате которого одно из самых высоких зданий – недостроенный Дворец Советов – получило четыре новых пробоины[1052]. Неудивительно, что в январских записях бухгалтера Н. П. Горшкова могли отсутствовать многие факты, которые как раз нарушали привычную жизнь города-фронта. 3 января 1944 г. научная общественность Ленинграда отмечала, как в мирное время, юбилей заслуженного деятеля науки, доктора технических наук Сергея Александровича Ринкевича. На торжественное заседание, состоявшееся в связи с 30-летием научно-педагогической деятельности известного ученого в Электротехническом институте имени В. И. Ульянова (Ленина), пришли не только коллеги из других вузов и научных институтов, но и представители ряда оборонных заводов. Сообщая об этом заметном событии в научной жизни города-фронта, «Ленинградская правда» по понятным причинам опустила только один факт: возглавляемое с 1942 г. С. А. Ринкевичем Бюро научно-исследовательских работ судостроительной промышленности выполняло важные задания по усовершенствованию электрической части судового оборудования и ремонту поврежденных кораблей[1053].
Систематические обстрелы вражеской артиллерией города-фронта были постоянной составляющей его повседневной жизни. Январь 1944 г. не стал исключением. Более того, артиллерийские обстрелы в январе отличались особой ожесточенностью. 4 января вражеская артиллерия 6 раз открывала огонь по Ленинграду. Один из первых снарядов, разорвавшихся утром на углу Лесного проспекта и Нижегородской улицы, попал в проходивший трамвай, в результате чего было убито 82 пассажира и более 90 получили ранения. Как отмечалось в сводке городского штаба МПВО, 5 января фугасный снаряд
