Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 2003 год

Из других источников известно, что родился он в семье священника в маленьком городке Одкомбе, учился в Оксфорде, но курса не закончил. Можно ли всерьез поверить, что этот шут и пьяница вдруг с невероятной скоростью пешком обошел пол-Европы и написал книгу в 950 убористых страниц, полную цитат из латыни и массы всяких познаний? Что Джон Донн величал его гигантом ума? Что высокородные аристократы вроде Джона Харрингтона, крестника Елизаветы I, могли всерьез восхищаться им, величайшим, превосходящим и удивляющим весь мир непревзойденным путешественником? Что он – единственный в истории пешком дошел до Индии?

Конечно же, это фарс, великолепный раблезианский розыгрыш, карнавальная потеха для круга посвященных. «Игра великого Британского ума», как сказано в самой книге. А кто же главный заводила этой игры, ее сценарист и режиссер?

Ключ к этому Гилилов нашел в строках Бена Джонсона: «Роджер было истинное имя, но теперь правдивый Том заместил Роджера». О каком Роджере идет речь? Гилилов обратил внимание на то, что маршруты европейских странствий Кориэта подозрительно совпадают с маршрутами Роджера Мэннерса, графа Рэтленда. И что книги «великого пешехода» были последними, пополнившими библиотеку графа незадолго до смерти, настигшей его в 1612 году.

Важно отметить и то, что среди великих поэтических имен, славящих Кориэта, нет самого великого поэта Англии – Уильяма Шекспира. Почему? Да потому что Роджер Мэннерс, графРэтленд—и естьШекспир, хотя и не он один.

Работа исследователя подобна работе следователя. К разгадке тайны можно прийти, только правильно поставив вопросы и найдя на них верные ответы. Вопрос первостепенный: почему эпоха никак не откликнулась на смерть Шекспира – ведь уход других поэтов, при этом несравнимых с ним по значению, становился днем национального траура. После смерти издавались сочинения усопшего, элегии, написанные в память о нем современниками. А тут – необъяснимое молчание. Или отклик все-таки был?

Еще в прошлом веке исследователей привлекла загадочная поэма «Голубь и Феникс», оплакивавшая почти одновременную смерть некой необыкновенной четы, связанной платоническим браком, и подписанная «Шекспир». Напечатана она была в так называемом честеровском сборнике, который весь был посвящен памяти Голубя и Феникс. До наших дней дошли три экземпляра сборника. Один датирован 1601 годом, другой, с совершенно другим названием на титуле, 1611-м, на третьем даты нет вообще. Предполагали, что ее по оплошности срезал переплетчик. Так когда же все-таки издана книга? Вопрос не праздный: без ответа на него не определить, кто скрыт за этими загадочными именами. А не узнав их, не понять и смысла этого самого таинственного из шекспировских произведений.

Предшественники Гилилова полагали, что имеют дело с двумя разными изданиями книги. Следовательно, прототипов героев надо искать среди тех, кто умер не позднее 1601 года. Никакие и близко подходящие фигуры не находились, исследователи приходили к абсурдным толкованиям вроде того, что речь идет о Елизавете I и казненном ею Эссексе. Это в 1601 году-то, когда Елизавета была жива, о здравствующей монархине писали как о покойнице! Не рискованно ли?

Гилилов предположил иное. Это не два, а одно издание той же самой книги. На титульных листах намеренно проставлены ложные даты. На третьем экземпляре дата срезана не переплетчиком, а в типографии или просто при печати литеры были перекрыты бумажкой. Книга не была зарегистрирована, что не случайно.

Регистрация стоила недорого – всего 6 пенсов, вдобавок к тому издатели сборника занимали в своем цеху видное место и сами карали штрафами сотоварищей, от этой процедуры уклонявшихся. Только по очень веской причине они могли нарушить заведенный порядок. По какой? Важные господа, эту книгу заказавшие, распорядились скрыть дату. Зачем? Чтобы истинные имена Голубя и Феникс остались ведомы лишь посвященным. Правоту Гилилова подтверждает идентичность набора сохранившихся экземпляров книги, идентичность опечаток и дефектов шрифта и, самое важное, – идентичность бумаги, на которой они напечатаны. Ни в Англии, ни в Америке за все прошедшие века шекспироведы не позаботились провести совсем несложную экспертизу: сопоставить водяные знаки экземпляров из Британской (Лондон) и Фолджеровской (Вашингтон) библиотек. Более того – никто не проверял, есть ли эти знаки вообще. Гилилов был уверен, что есть. Экспертиза подтвердила его правоту; водяные знаки были, в том числе и уникальные. И они были тождественны.

Следующий шаг – установление истинной даты выхода книги. Подсказку дало траурное упоминание в тексте некоего Солсбери, который, как удалось установить, умер 24 июля 1612 года. Значит, и книга вышла не ранее. Зная эту дату, а также то, что лондонский экземпляр датирован 1611 годом, уже можно было с уверенностью говорить, что за именами Голубя и Феникс скрыты Роджер Мэннерс, пятый граф Рэтленд, и его жена Елизавета Сидни-Рэтленд, дочь великого поэта Англии Филиппа Сидни, связанные узами необыкновенного платонического брака и умершие почти одновременно с Солсбери. Ни одна из иных реально существовавших в те годы супружеских пар не напоминает тех, о ком скорбят авторы сборника.

В одной из поэм сборника «Жертва любви» ее герои – Голубь и Феникс – обращаются к священному огню с молением поглотить их, дабы из их праха, из общего пламени восстало одно имя. И когда эти редчайшие из земных существ сгорают вместе, перед глазами изумленных смертных встает еще более совершенное создание. О каком же создании идет речь? И тут, наконец, вырисовывается ответ, который уже давно искало шекспироведение…

Жемчужиной коллекции миниатюр королевского Виндзорского дворца, пуще глаза оберегаемой, почитается портрет неизвестного молодого лорда. Какое прекрасное одухотворенное лицо смотрит на нас! Молодой человек в шляпе с широкими черными полями, прислонившийся спиной к дереву, с руками, сложенными на груди и опертыми на меч. Печально-задумчивые глаза, припухлые губы, спадающие на плечи локоны. Кружевной воротник и манжеты, черная перчатка на левой руке, другая – на траве рядом… Кто это?

Сегодня можно уверенно говорить – Роджер Мэннерс, граф Рэтленд, он же Уильям Шекспир.

После того как на «вакансию Шекспира» отпала единоличная кандидатура Фрэнсиса Бэкона, выплыла другая, очень возможная – граф Рэтленд, кстати, воспитанник Бэкона. Томас Луни – один из еретиков-нестратфордианцев и при этом отнюдь не сторонник версии Рэтленда, – на основе анализа произведений Шекспира вывел черты характера и «специальные характеристики» их автора. Главные – несомненная гениальность и творческая зрелость. Затем – эксцентричность, склонность к таинственности, необыкновенная чувствительность, высокоразвитый литературный вкус, превосходное знание драмы, глубокая образованность, принадлежность к кругу высшей аристократии, любовь к Италии и знание ее, знание многих видов спорта и развлечений, доступных только самым знатным и богатым лендлордам, знание музыки и любовь к ней, неуверенность, сомнения там, где дело касается женщин…

Граф Рэтленд всем этим характеристикам соответствует в полной мере, причем гораздо более, чем граф Оксфорд, кого Луни и полагал «истинным Шекспиром».

В пользу кандидатуры Рэтленда говорит и многое другое. Бельгийский историк Селестен Демблон еще в начале прошлого века обратил внимание на то, что после 1612 года, когда умер Рэтленд, Шекспир не написал ни единой строки. Он же нашел в архивах Падуанского университета в Италии, где учился Рэтленд, фамилии датчан Гильденстерна и Розенкранца, памятных всем героев «Гамлета». Рэтленд был с посольством в Дании – по поручению Иакова I вручал орден Подвязки датскому королю. Первое издание «Гамлета» вышло до этой поездки, второе – после. В нем появились многие, прежде отсутствовавшие, реалии датской жизни, в частности описание пьянства, царившего при королевском дворе.

Почти все те книги, из которых почерпнуты шекспировские сюжеты, есть в библиотеке Бельвуара, родового замка Рэтлендов. Рэтленд имел тот жизненный опыт, которого не было у Шакспера и без которого немыслимо было написать шекспировские пьесы. Он путешествовал по Европе, участвовал в военной кампании Эссекса в Ирландии, плавал по морю и на пути из Дании попал в страшную, две недели продолжавшуюся бурю, знал закулисье придворной жизни, знал жизнь леса, поскольку Рзтленды были хранителями королевского Шервудского леса (того самого, где скрывался легендарный Робин Гуд). Он участвовал в заговоре Эссекса, был арестован, сидел в Тауэре. Друзья обвинили его в малодушии на судебном процессе, закончившемся казнью Эссекса (который, помимо прочего, был ему тестем – спустя 4 года после гибели Филиппа Сидни его вдова вышла замуж за Эссекса). Все эти события хронологически точно совпадают с трагическим переломом, произошедшим в творчестве Шекспира в момент создания «Гамлета».