Олеся Лихунова - Хочешь, я буду твоей мамой?

Короче, напряжение растёт, и я утешаю и подбадриваю себя как могу.

С погодой в этот раз повезло. Екатеринбург меня поразил своей красотой — повсюду цвели белые и розовые яблони, какого-то странного вида (впервые видела у яблонь такие цветы и листья) и волшебно пахли.

Я шла через проспект Ленина в семь утра и сердце замирало от восхищения — такая неописуемая красота! И потом, когда я оформляла документы в опеке и когда пришла в детский дом — везде в окна ломились ветками эти розовые и белые яблони с буйным цветом и я спрашивала у всех, точно ли это яблони и всё не верила. Таким мне этот город и запомнился — весь цветущий и благоухающий. Никогда не видела такого количества цветущих деревьев, у нас обычно черёмуха, сирень цветут в это время, кое-где вишня и груша, но весь город усажен липами. А тут сказка.

Не смотря на то, что ночью мне не удалось поспать, настроение было приподнятым. Все документы оформили быстро, и уже часов в 11 утра я купила два торта и отправилась в детский дом.

Там меня тепло встретили. Кирилл побежал переодеваться, а мне выдали остальные его документы, справки, акты и т. п.

Меня заранее предупредили, то у Кирилла будет много вещей, я думала, это будут игрушки (как у Гали), одежду обычно не принято давать. Но к моему большому удивлению, всю мою спортивную сумку набили совершенно новыми вещами для Кирилла: трусы, носочки, майки, футболки, сапоги зимние, сапоги резиновые, зимний комбинезон, шапка зимняя и летняя… К ним, само собой, акт передачи вещей, под которым я расписалась. В первый раз встречаю такое.

Но самое трогательное — это было прощание Кирюши с сотрудниками. Они все спустились вниз, обнимали его, желали всего доброго, он разревелся, уткнулся носом в грудь к любимой воспитательнице. Видно было, что в этом детском доме отношения сотрудников к детям очень тёплое, совершенно домашняя атмосфера. Я не раз читала такие же впечатления других родителей забиравших детей из этого дд.

В такси до аэропорта Кирюша был очень грустный, едва сдерживался от слёз. Даже взрослому страшно ехать навсегда в неизвестность, а уж ребёнку и подавно.

Я старалась его подбодрить и разговорить, постепенно сын оттаял и стал задавать вопросы. В аэропорту нам пришлось провести два часа, так как приехали мы заранее. Много говорили, и я наблюдала, как Кирилл рассуждает, как задаёт вопросы. Чувствовалось, что он анализирует, обдумывает мои ответы. Той страшной пропасти в сознании, которая ощущалась с Галей, я не заметила. Внимательно реагирует на мои замечания, спокоен и рассудителен. Хорошо помнит, когда у него день рождения, отлично ориентируется во времени: какой сегодня день недели, в какое время они в дд днём спят, в какое полдничают.

Дорога домой была долгая. Тяжёлые сумки, жарко, разница во времени с Е-бургом в два часа. Устали мы смертельно. Ожидание самолёта, двухчасовой перелёт, такси, метро с пересадками, час электричка, троллейбус. Добрались до дома в 10 вечера еле живые.

Кирилл не жаловался особо, говорил, что день тяжёлый, что очень трудное путешествие, словом, вёл себя достойно. Но лица на нём не было.

В квартиру зашёл очень настороженно, видно было, что он как-то не так представлял наш дом. Ну ещё бы, кроме детского дома, он никогда нигде не. Думаю, после просторных залов и больших общих спален детского дома, ему показалось, что мы живём в какой-то конуре. Поужинали и легли спать.

Дети и папа делились со мной впечатлением, они не ожидали, что Кирилл будет ниже Тимура почти на голову, на вид лет пять-шесть, но всем он понравился.

Проснулся Кирилл в пять утра, я предложила ему принять ванну с пеной, и он радостно согласился. От пены сын был в восторге, впервые я услышала, как он хохочет от радости.

Когда Кирилл помылся и вышел из ванной, Тимур и Галя стали тянуть его в разные стороны, что-то наперебой рассказывали, но он был сдержан в эмоциях. Не представляю, как он справляется с таким обилием впечатлений. Так что, привыкаем пока к новому члену семьи. В доме ощущение праздника.

Кирилл спрашивает у Тимура: «А ты из какого детского дома?»

Тимур: «Не из какого. Я у мамы родился».

Кирилл серьёзно: «Понятно. А я вылупился из яйца, поэтому я из детского дома».

Вчерашний день удивил тем, что Кирилл выбрал в свои любимцы Кристину и Марию.

Хотя Тимур с Галей ходят вокруг него кругами, наперебой предлагая всякие игры. Но впечатлений, видимо, так много, что Кирилл пока не в состоянии расслабиться и спокойно играть или рисовать. Поэтому он почти весь день возился с Кристинкой, а в тихий час, когда все дети сели читать, Кирилл лёг рядом с Марией, обхватил её руками за пояс и так и лежал всё время пока она читала.

Днём мы с Кириллом решили доехать до магазина, чтобы купить ему джинсы и тапочки. Я всё никак не могла понять, какого он роста. Померила вещи, которые малы Тимуру — Кирилл в них утонул. Стали мерить джинсы и оказалось, что его размер — 110 см (4–5 лет) и то, приходится порядочно затягивать в поясе, чтобы не свалились, и модель должна быть непременно слим.

У меня, кстати, все дети из детского дома ростом ниже нормы. Вадим дома дольше всех, поэтому сейчас он норму догнал, а остальные — меньше. Галя в свои почти девять лет только начала носить 128 размер (год назад была 122), про Кристинку вообще молчу. Но Кирилл ещё ест, как птичка, половину детской порции.

Гале исполняется девять лет!

В прошлый её день рождения я уже подписала согласие на неё, но документы пока оформлялись, и я поздравляла её по телефону. То есть, с тех пор прошёл ровно год, как она наша дочка.

Сказать, что Галя изменилась за этот год — это ничего не сказать! Это совершенно другой человек! Теперь Галя уже почти второклассница и очень этим гордится.

Я пожелаю ей никогда не сдаваться и верить, что всё в её жизни будет хорошо, не смотря ни на что. И крепкого здоровья обязательно!

Познакомилась с Ниной.

Иду по дорожке реабилитационного центра и вижу, как у нужного мне подъезда нянечка гуляет с детьми. Точнее, она сидит на скамейке, пара детей сидит рядом с ней и ещё вокруг пять-шесть колясок. И я понимаю, что по логике, среди этих детей должна быть и Нина, но издалека кажется, что детям в колясках максимум года четыре. Подхожу ближе, здороваюсь с нянечкой. Она: «Ах да, вы пришли к Нине! Вот она».

Начинаю заглядывать в лица под панамками. Вот она, знакомая улыбка! Просто поразительно, какая Нина маленькая! Ростом не больше Вадима, а ведь ей уже семь лет. На фотографиях она выглядела крупнее, а тут мышонок. Но я сразу расслабилась: всё хорошо, ничего не отпугнуло, значит — наша девочка.

Нина мне первая: «А как вас зовут?» Я: «Меня зовут Олеся, а я про тебя знаю!» И тут раздаётся ещё один голосок: «А про меня знаете? Знаете?» Я оглядываюсь — ага, ещё одно знакомое из пиара лицо, девочка Вика.

Нина сразу: «Это МОЯ Олеся!!» Я смотрю на няню в поисках спасения, но она предлагает мне сесть на скамеечку рядом с Ниной и так общаться. А у меня же подарки. Не могу же я при других детях Нине их вручать. Говорю: «А сейчас дети, я вам покажу свои фотографии» и начинаю показывать фотографии, поясняя, кто на них изображён, пуская по кругу, так как всем интересно посмотреть. Ситуация получается совершенно идиотская, няня с неохотой вынуждена это признать и приглашает меня с Ниной пройти в дом.

В доме только что помыли полы, меня встречает вторая няня. Очень приветливо, показывает, где будет удобнее сесть. Я достаю раскраски и альбомы с наклейками, дарю Нине милого белого тигрёнка, сладости. Долго рассматриваем и обсуждаем подарки. Краем глаза замечаю, что нас «пасёт» первая няня. Когда я достаю фотоаппарат, чтобы сфотографировать Нину для папы, няня говорит: «А вот этого вам, наверное, нельзя делать». Я: «Почему, у меня ведь направление есть?» Она: «Покажите. И паспорт, пожалуйста». Достала все документы. Няня успокоилась, но всё равно маячила неподалёку.

Я снова сделала попытки сфотографировать Нину. Ей завязали какой-то дурацкий хвостик из чёлки, брови светлые и ей не идёт.

Няни стали накрывать на стол, и я решила, что пора собираться домой. Но вторая няня меня остановила, говорит: «Нет-нет, дети сейчас покушают и пойдут спать, а мы вас покормим и поговорим». И я осталась. Вызвалась помочь (на две няни — 11 детей инвалидов), но мне не разрешили.

Я села на диванчик прямо за Ниной и она, время от времени оборачивалась на меня и смотрела одним глазом сквозь щели в спинке стула. Я украдкой корчила ей рожи, а она тихо смеялась.

Когда Нина поела, я забрала её к себе на диван, и мы снова стали смотреть фотоальбом. Глядя на фотографию, где папа раскручивает за руки как на карусели Тимура и Вадима, Нина спросила, будет и он и её так крутить. Я ответила: «Ну, конечно!» Нина: «А ты меня возьмёшь к себе?» Я: «Возьму, только не сегодня, а когда сделают все документы. А пока я буду в гости к тебе приходить».