Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №4 за 2003 год

Американская система ценностей изначально строилась в сильном взаимодействии с европейской. Отношение американцев к Европе является ключом к пониманию многих особенностей их натуры. Оно представляет собой причудливую смесь «любви-ненависти»: отторжения и зависимости, откровенного презрения и скрытой оглядки. С одной стороны, в Европе оставались истоки, корни, и это никогда не забывалось. Влечение к первоистокам, своего рода зов предков, не исчезали даже через несколько поколений, ощущались людьми, родившимися и выросшими в Америке. С другой стороны, дети, покинувшие свою мать по доброй или недоброй воле, часто таили в душе горькую обиду. Те, кто был вынужден уехать, не могли простить насилия. Те, кто добровольно покинул родину, сделали это, не найдя там покоя, счастья или достатка. И в том, и в другом случаях возникало своего рода отторжение от прошлого мира, рождавшее неприятие и протест. Доказать свое превосходство и независимость, догнать и перегнать ведущие европейские державы по экономическим, военным, социальным показателям стало важнейшей целью американского государства.

Противоречивым было всегда и отношение к европейской цивилизации. Европа для американца всегда была средоточием культуры, искусства, тонкого вкуса, исторических традиций и высокой духовности, недостаток всего этого очень остро ощущался в американском обществе. Но была здесь и оборотная сторона: традиции часто ассоциировались с консервативностью, аристократизм с косностью, культура и искусство со вчерашним прожитым днем, который закончился и никогда не повторится. Подобное отношение позволяло смотреть на недостатки своего мира под совершенно новым углом зрения: да, не хватает достоинств европейской культуры, зато нет и недостатков европейского общества. Нет устоявшихся традиций, зато есть демократизм, нет древних памятников, зато есть будущее, нет изысканных манер, зато есть прямодушие и энергия.

Неоднозначным было и то влияние, которое Европа оказывала на восприятие американцами окружающего мира. С одной стороны, оно было значительным и всеобъемлющим. Европа была основным мерилом ценностей. Определяя место того или иного явления в общей картине мира, американец невольно оглядывался на европейский образец. Внутренняя зависимость – моральная, нравственная, духовная – здесь была очевидна. Одновременно с этим сосуществовало и прямо противоположное чувство, схожее с детским духом противоречия.

Процесс национального самоопределения американского народа был неразрывно связан с процессом самоотторжения от европейских корней. Идея об уникальности, особом предназначении Америки, manifest destiny («предначертание судьбы»), «американская мечта» – все эти концепции и доктрины родились в первую очередь в сравнении, а точнее, противопоставлении Европе. Уже в нашем столетии появился ряд работ, посвященных анализу отношения американцев к Европе. Подчеркивая многоплановость и неоднозначность этих отношений, один из исследователей писал: «Европа всегда была для нас суровым отцом и доброй матерью, грозным врагом и храбрым союзником, хорошим учителем и непослушным учеником, постоянным побудителем и постоянным раздражителем». И далее: «Америка стала уникальной и великой именно потому, что была анти-Европой, Европа – эстетически привлекательной потому, что была анти-Америкой». Известный американский ученый Д. Бурстин определял эти отношения следующим образом: «До сих пор, когда мы начинаем говорить об уникальности Америки, мы почти всегда заканчиваем сравнением нас с Европой … В Соединенных Штатах примерно до начала нынешнего века понятия „американский“ и „европейский“ в меньшей степени использовались как конкретно географические термины, чем как логические антитезы».

Американский характер складывался под воздействием множества факторов, и, чтобы понять его, надо прежде всего обратиться к истории. Правда, сами американцы свою историю не признают. Большинство из них с легкой снисходительной усмешкой скажут вам, что «истории у нас нет», что звучит странно для страны, заселенной еще в начале XVII века и получившей независимость уже в конце XVIII. Дело в том, что история американцам просто не нужна. Они устремлены в будущее, их не интересует, что было, для них важно, что будет.

«Совершенно новый мир» – такой представлялась далекая страна стремившимся в нее переселенцам. Большинство приезжало туда в поисках лучшей доли, для того, чтобы начать все с самого начала, чтобы тот, кто был никем, стал всем, а значит, только будущее имело значение. Может быть, именно поэтому в Америке так сильно поклонение всему новому. Для того чтобы продать что-то успешно, достаточно приклеить ярлык «новинка» – и успех обеспечен. Компания всегда отдаст предпочтение молодому, пусть неопытному, кадру перед старым. Никто так свято не верит в новые медицинские средства, как американцы, именно оттуда, как правило, начинают свой путь все модные лекарства.

Интересно, что, не признавая историю, американцы крайне бережно относятся к своим историческим памятникам. Не только все старинные (по американским масштабам) здания содержатся в чистоте и порядке, созданы целые исторические зоны, размах которых потрясает. Так, город Уильямсбург ( Вирджиния), рядом с которым было основано первое постоянное поселение, превращен целиком в памятник эпохи. Вся центральная часть его отреставрирована в стиле XVII века, и турист попадает в атмосферу того времени. Все открыто и живет своей жизнью – магазины работают, аптека продает старинные лекарства (во всяком случае, упаковки выглядят вполне старинно), в булочной пекут хлеб, в кондитерской делают сладости, все одеты в костюмы и даже говорят на старый манер. На городской площади время от времени кого-нибудь казнят, да так натурально, что радуешься, встретив потом «казненного» в соседнем баре. Солидный «дворецкий» местного «губернатора» вечером за пинтой эля рассказывает счастливым туристам, что и сам не понимает уже, где реальность, а где история. И таких мест по стране много. Конечно, коммерция и здесь не забыта, гостиницы стоят дорого (можно выбрать век, в котором ты хочешь жить), и недостатка в желающих нет, но можно было открыть еще пару Макдоналдсов и заработать те же деньги, не прилагая столько усилий.

В 1930-е годы, в трудный для американцев период депрессии, Дейл Карнеги разработал свою формулу американского успеха, одним из главных составляющих которого была улыбка. «Улыбайтесь – это самый простой путь произвести хорошее впечатление», – убеждал соотечественников Карнеги, и весьма успешно, судя по числу его последователей. Американская улыбка – один из символов американской жизни. Неудачникам, страдальцам, людям разочарованным и несчастным нет места в прекрасной новой жизни.

Масштаб и размах свойственны американцам. У них все должно быть самым-самым – на меньшее они не согласны. Их чувства, речь, эмоции – все чуть-чуть преувеличено. Реклама таблеток от простуды, сделанная в Англии, показывает больного, которому явно стало лучше: нет красного носа, появились улыбка и желание выпить чаю. Герой американской рекламы непременно после приема средства сбросит халат и закончит день на спортивной площадке. Восторженные возгласы американских туристов уже много лет действуют на нервы населению различных стран мира. При этом им надо показывать только все «самое» – самую старую церковь, самую большую картину, самый громкий колокол, самый дорогой дворец. Американцы же высмеивают эту черту: герои одного популярного фильма во время поездки по стране посетили «самый большой моток бечевки» и «самую большую не пригорающую сковородку».

Люди приезжали в Америку для того, чтобы быть счастливыми, поэтому оптимизм стал неотъемлемой частью американского образа жизни. Что бы ни происходило в твоей жизни, все хорошо, иначе и быть не может. «Don’t worry, be happy»(«Не волнуйся, будь счастлив»), – уговаривают рядового американца с экрана телевизора. Знаменитая американская форма приветствия, столь обижающая чувствительных русских, звучит как пароль и отзыв: «Как дела?», ответ должен быть непременно: «Все хорошо» и никак иначе. Рассказывают, что Галина Волчек провела своеобразный эксперимент: на вопрос «Как дела?» поспешно сказала: «А у меня муж утонул!», ответом ей была лучезарная улыбка: «О, прекрасно!»

Кумирами американцев становились государственные и политические деятели, бизнесмены и карточные шулеры, жулики и ковбои, охотники и грабители. Всех их объединяло главное – они были победителями, они добились успеха. Установка на успех, характерная для американского общества, породила интересный тип героя: нескладного, смешного, совершающего промахи, вызывающего улыбку, но всегда побеждающего в конце. Не каждый в реальной жизни был суперменом, а вот к успеху стремился каждый, так что подобные герои успокаивали, давали надежду, наконец, просто развлекали и, видимо, поэтому были особенно любимы.