Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №1 за 2002 год
Сюжеты пантомимов почти всегда брались из греческих мифов, а либретто выходили из-под пера таких знаменитых авторов, как Лукан, Статий и Овидий. Самыми популярными были сюжеты любовного содержания, например Ахиллес и Брисеида, Ясон и Медея и т.д. Актер пантомима должен был обладать настоящим талантом, ведь ему зачастую приходилось изображать одновременно всех действующих лиц пьесы. Эта трудная задача отчасти облегчалась тем, что содержание пантомимов, взятое из мифологии, более образованной публике, преимущественно из высших слоев римского общества, в отличие от черни, ходившей на мимы и ателланы, было известно еще со школьной скамьи.
Был такой случай, произошедший во времена императора Нерона. Известный в Риме цинический философ Деметрий в большом собрании любителей пантомима заявил, что без звучной музыки и хорового пения танцор одной лишь мимикой и телодвижениями никак не может достичь желаемого эффекта, именно поэтому он, Деметрий, невысоко ставит и пантомимы, и актеров, их представляющих. И тут «перчатку», брошенную мыслителем, поднял знаменитый актер Парис Старший. Он, дабы убедить философа в его неправоте, станцевал перед ним «Венеру и Марса» в абсолютной тишине, без музыки и пения, причем столь талантливо и убедительно, что Деметрий вынужден был признать, что пантомим является настоящим искусством, причем высоким.
Римский оратор и писатель Квинтилиан в своем трактате о жестикуляции оратора, где одни только движения пальцев он описывает в 12 параграфах, говорит, что «движения рук по своему многочисленному разнообразию почти достигают самой полноты слов». Заметим, что это замечание касается искусства оратора, жестикуляция которого, ограниченная одними руками, была не в пример скромнее, чем пантомимического актера.
Помимо известных высот сценического искусства и достаточно высокого уровня образования актер пантомима должен был обладать и телесной красотой: быть среднего или чуть выше среднего роста в соответствии с классическим «Каноном» древнегреческого ваятеля Поликлета. Его бронзовая статуя «Дорифор», изображающая юношу, несущего копье, считалась в античном мире образцом пропорций и размеров человеческого тела.
Эластичность и гибкость своего тела актер поддерживал постоянными упражнениями, но способность грациозно двигаться во многом определялась прирожденными особенностями. Актеров с посредственными телесными параметрами публика просто не терпела. Лукиан описывает один эпизод, когда актер, обладающий слишком высоким ростом, вышел на сцену в роли древнегреческого героя Капанея, который штурмовал фивские стены. Так вот публика, увидев это, начала кричать: «Перелезь, тебе не нужна лестница!»
Несколько позже на римской сцене появилась мифологическая пирриха, представлявшая собой тот же пантомим, но уже безо всякого пения и с несколькими актерами и была очень похожа на современный балет.
Наибольшим расположением публики во время Империи пользовались выдающиеся артисты пантомимов, а некоторые из них даже имели изрядное влияние при императорском дворе. Известен случай, когда знаменитый поэт Ювенал за оскорбление, нанесенное им одному принятому при дворе императора Траяна пантомимическому актеру, был отправлен в длительную ссылку. Так что нет ничего удивительного в том, что известные пантомимисты покупали в Риме дома и даже целые поместья, в их честь сооружали памятники и статуи, а италийские общины награждали их почетным гражданством.
По принятому и в Греции обычаю в театр с собой приносили подушки и ковры, а под ноги — скамейки, надевали праздничные одежды — мужчины должны были являться исключительно в белых тогах. Для защиты от солнца дамы имели при себе зонтики и веера, а мужчины — шляпы. Если не было ветра, над театром растягивались паруса. Со времен Помпея в театры проводили воду, а воздух охлаждали фонтаны с благовониями. Публику на отведенные места провожали особые смотрители. В течение представления у зрителей было принято громко выражать свои чувства. Если актер нравился, ему рукоплескали, приветствовали криками, мужчины в знак своего благоволения махали ему концами тоги, а дамы платками. В том же случае, когда актер играл плохо, публика свистела, возмущалась, шикала, иногда доходило и до того, что неудачника просто вынуждали удалиться со сцены.
Порядок в театре обеспечивал претор, под началом которого, учитывая немалые размеры типичных римских театров, была целая когорта — около 500 человек. Он отвечал за все представление. И это была отнюдь не лишняя предосторожность — в римских театрах довольно часто случались происшествия, требовавшие вмешательства стражи. По примеру существовавших в цирке партий, соревновавшихся и даже ссорившихся между собой, появились подобные партии и в театрах. Они так же, как и цирковые, состояли из поклонников отдельных актеров, преимущественно танцоров пантомимов, хотя в отличие от последних характера системы так и не приобрели. Все в основном сводилось к тому, что, когда выступало подряд несколько пантомимистов, эти партии неистово поддерживали своего любимца, других же актеров освистывали. А в результате зачастую начинались беспорядки.
В 15 году, при императоре Тиберии, во время одного из таких конфликтов было убито большое число солдат из числа стражи и один центурион (сотник), а сам трибун, или командир когорты, тяжело ранен. По этому делу даже были слушания в сенате, в результате чего преторы были наделены полномочиями, разрешавшими наказывать нарушителей порядка в театрах изгнанием и даже ссылкой, не говоря уже о крупных денежных штрафах. Но эти меры были не в состоянии помочь, а потому в 23 году Тиберий распорядился изгнать из Рима абсолютно всех мимистов и пантомимистов и до самой своей смерти не отменял этого приказа.
Только его преемник Калигула позволил им вернуться, а позже, при Клавдии и Нероне, среди театралов наступил просто настоящий разгул страстей. Нерон, например, вообще устранил из театра когортную стражу, как указывает Тацит, «с одной стороны, для того, чтобы солдат театральной вольностью не развращался, с другой — чтобы испытать, будет ли народ вести себя спокойно без стражи». После этого распоряжения в театрах начались настоящие сражения. По словам Светония, однажды при всеобщей драке, когда дело дошло до того, что со зрительских мест полетели камни и обломки стульев, сам Нерон из своей ложи принялся бросать на головы публики камни и в числе других ранил претора. После смерти императора-«весельчака» театральная стража была восстановлена, но в той или иной степени беспорядки продолжались вплоть до позднейших времен Империи.
Впрочем, чем дальше, тем больше сцены римских театров занимали грубые и примитивные зрелища, такие как пляски полуголых танцовщиц, выступления канатоходцев и фокусников и тому подобное. Ко времени падения Римской империи именно они являли собой основные «образцы драматического искусства». Под стать этим зрелищам была и деградировавшая публика. Собственно, на этом и закончилась хоть продолжительная, но не слишком славная история римского театра.
Первоначально актерами в римском театре были рабы или отпущенники. Они объединялись в особые труппы, управляемые директором, реже первым актером, который за плату давал представления по заказу.
Тогда актеры стояли на низшей ступени римской социальной лестницы и не имели гражданских прав. Но лучшие из них, такие как трагик Эзоп и комик Росций, бывшие, по откликам современников, выдающимися лицедеями, все-таки смогли, поборов общественные предрассудки, стать настоящими кумирами толпы.
Плата за актерский труд изначально была довольно незначительна, но в конце республиканской эпохи и особенно во времена Империи для них настали лучшие времена.
Актер Росций получал за один выход на сцену 1 000 денариев, так что, согласно Плинию, его годовой доход равнялся полумиллиону сестерциев, а за 10 лет выступлений он заработал 6 миллионов.
Для сравнения добавим, что 100 сестерциев соответствовали 25 денариям. Так, например, во времена Диоклетиана 1 курица стоила 60 денариев, пара хорошей мужской обуви — 150, а квалифицированный плотник за день работы получал 50 денариев. Таким образом, становится ясно, что доходы лучших актеров даже по римским меркам были весьма немалыми.
Устройства театра
Во всех основных своих частях римский театр был похож на греческий, но несколько отличий все же существовало. Римляне свои театры строили не на естественных склонах гор, а на равнинах в виде огромных каменных или мраморных зданий с поднимающимися вверх рядами сидений. Стены направлялись в виде радиусов к центру оркестра, между ними находились входы, ведущие со всех сторон в отдельные ярусы, которые были отделены друг от друга высокими поясами по причине строгого деления зрителей на классы. В оркестре (современный партер) находились места для сенаторов и прочей знатной публики.
