Алексей Рогачев - Москва. Великие стройки социализма
Второе – ориентация школы по сторонам света. Москвичи не слишком избалованы климатом. По-настоящему тепло у нас всего месяца четыре в году (причем на эти месяцы приходятся летние каникулы), а в остальное время жителям хотелось бы получать побольше тепла и света. Поэтому и стараются располагать дома в Москве так, чтобы как можно больше солнца попадало в окна. Особенно это важно для классных помещений, где ребятам на протяжении десяти лет приходится напрягать свои глаза. Значит, окна классов просто обязаны выходить на солнечную сторону – желательно на юг, возможно – на восток, хуже – на запад (ведь занятия идут в основном в первой половине дня), а вот северная ориентация классов совсем недопустима.
И это еще не все. Даже самый отличный проект, вполне подходящий по размеру и конфигурации для выбранного участка, может оказаться непригодным из-за того, на какой – передний или задний – фасад выходят окна классов. Если они выходят на главный фасад, а участок для строительства расположен на южной стороне улицы, застройщик оказывается перед неприятной дилеммой – либо поставить школу нарядным фасадом во двор (классы будут смотреть на юг), а к улице задом, либо развернуть ее, но тогда окна классов окажутся повернутыми на север!
В самом деле, школы оказались одним из самых капризных типов городских зданий. Просто так «привязать» произвольно взятый проект в какой-нибудь первый попавшийся участок не удавалось.
Чтобы не сталкиваться каждый раз с неразрешимыми проблемами, застройщики должны иметь в своем распоряжении как минимум два вида проектов – с южной и северной ориентациями главного фасада. В первом случае классы должны быть расположены вдоль главного фасада, а коридор (рекреация) – вдоль тыльного; во втором – наоборот.
На самом же деле с учетом различий в размерах и формах отводимых для школ участков в плотной московской застройке приходилось иметь не менее пяти-шести проектов. А чтобы они действительно стали лучшими, в первый год массового школьного строительства испытали на практике шестьдесят проектов.
Нельзя сказать, что в школах 1935 года все было идеально. Вопервых, уже сама программа, составленная с учетом требований строгой экономии, содержала ряд просчетов, которые стали очевидными в первые же годы эксплуатации. Так, например, нам трудно представить себе школу без физкультурного зала. А в большинстве школ постройки 1935 года его не было! Имелись и другие недостатки. Во-вторых, проектировщики конечно же различались по своим способностям, а значит, и их творения вышли разными по качеству, причем для осмысления достоинств и недочетов каждого проекта требовалось испытать, опробовать его на практике. А дальше пошел постепенный отбор наиболее удачных решений.
Звездный час
Особенно быстрыми темпами строительство школ пошло в 1936 году, когда Московским городским комитетом ВКП(б) и Моссоветом были даны указания об одновременной закладке 150 школьных зданий.
Благодаря этому 1936 год стал поистине звездным часом школьного строительства Москвы. По своему значению для города это грандиозное созидание одновременно полутора сотен отличных зданий, предназначенных служению высочайшей цели – просвещению юных москвичей, можно сравнить разве что с возведением кирпичных стен Кремля в конце XV века или открытием канала Москва – Волга в следующем, 1937 году. С полным основанием можно сказать, что именно с 1936 года гарантированным правом и почетной обязанностью каждого юного гражданина Москвы стало получение среднего образования. Новые школы рассеивали вековой мрак невежества простого московского люда.
Проект школы в Гороховском переулке. Перспектива
Территориальное распределение строек показывает, как шло стирание резких граней в культурном уровне центра города и окраин. В пределах Бульварного кольца возводилось шесть школ, между ним и Садовым кольцом – двадцать семь, в кольце КамерКоллежского вала – шестьдесят пять, и вне его, на самых окраинах тогдашней Москвы, – пятьдесят две школы.
За несколько месяцев, прошедших со времени открытия школ 1935 года, еще не удалось в полной мере оценить достоинства и недостатки проектов 1935 года. Поэтому, хотя и отсеялись проекты, недостатки которых оказались очевидными, все равно к массовой реализации были приняты целых семнадцать (из шестидесяти шести прошлогодних). Так, по проекту Д.Ф. Фридмана строилось 14 школ, К.И. Джуса – 13, А.И. Каплуна и Я.Б. Горфайна – 13, А.В. Машинского – 12, А.Н. Душкина – 10, К.С. Рыжкова – 10, А.И. Антонова – 8, М.П. Парусникова – 8, В.В. Калинина и В.Б. Вольфензона – 5, Г.Т. Крутикова – 6, А.А. Кеслера – 7.
Старые проекты переработали в соответствии с новым заданием. Предельный объем вырос с 14 584 до 15 084 кубометров, с трех до двух сокращено количество лестниц. Тем самым стал ненужным и третий вестибюль, отнимавший много полезного объема у некоторых школ 1935 года. За счет этого появилась возможность расширить коридоры, ввести несколько вспомогательных помещений, увеличить размеры вестибюлей и раздевалок.
Авторы отобранных проектов постарались воспользоваться новыми возможностями, поэтому школы 1936 года отличались от своих прошлогодних аналогов. Д.Ф. Фридман вместо прежних трех парадных входов ограничился двумя. А.В. Машинский уменьшил лестничные клетки и ввел дополнительные помещения. Правда, сделал это он довольно примитивно, втиснув новые помещения где попало. К тому же пять из двенадцати его школ заложили раньше внесения всех изменений, поэтому пришлось достраивать их по старому варианту. Зато семь остальных сооружались по уже вполне исправленному проекту.
Обращает на себя внимание большое количество зданий, выстроенных по проекту А.Н. Душкина (в том числе по Садовой-Спасской улице, 8). Среди всех архитекторов, когда-либо принимавших участие в создании московских школ, этот является наиболее известным – как автор архитектурного оформления лучших станций Московского метро «Кропоткинская» и «Маяковская». Однако в проектировании школ он не слишком преуспел. Его школы состояли из четырехэтажных и трехэтажных объемов, странным образом прилепленных друг к другу, при физическом кабинете отсутствовала лаборантская, не было кабинета завуча, а коридоры оказались слишком узкими – всего 2,8 метра! Неудивительно, что уже со следующего года школы по его проекту больше не строились.
Также трудно оправдать широкое тиражирование проекта К.С. Рыжкова – с планом в форме ключа с широкой бородкой, о котором уже упоминалось ранее. Единственным плюсом такого приема являлась компактность здания, притом что школы других зодчих были заметно длиннее. За компактность приходилось расплачиваться неудобной и нелогичной планировкой[29].
Вторым по компактности стоял проект А.И. Каплуна и Я.Б. Горфайна, в плане имевший вид толстой скобы. Его недостатки также бросались в глаза: коридоры были узкими и темными, размещение туалетов крайне неудачно.
Очень похожими оказались проекты К.И. Джуса и М.Г. Куповского. Первый из них предназначался для участков с южной ориентацией (классы выходили на главный фасад), а второй – для северной ориентации (на главный фасад выходили окна коридора).
Проект школы в Теплом переулке. Перспектива
Как ни странно, но вызвавший многочисленные критические замечания проект А.А. Кеслера получил довольно широкое распространение (школы на 2-й Тверской-Ямской, Большой Коммунистической, Щукинской улицах, в Малом Казенном, Сверчковом, 1-м Казачьем переулках)[30]. Очевидно, проект оказался удобным для узких, сильно вытянутых площадок.
Кроме того, по-прежнему сохранялась проблема тесных участков, куда не вписывались типовые проекты. Для таких мест (в основном в центральной части города) пришлось подготовить девять новых индивидуальных проектов.
Очень интересно выглядел выполненный немецким архитектором В.И. Шютте проект школы на Большой Садовой улице, 17 (во дворе) с полукруглой колоннадой, оформлявшей главный вход. Но в натуре школа многое потеряла – задуманный зодчим декор остался неосуществленным, здание выглядело мрачновато. Правда, на глухой стене над главным входом можно было разглядеть выложенный из кирпича силуэт пионера-горниста. Очень жаль, что несколько лет назад эту уникальную для Москвы школу снесли.
Школа в Теплом переулке, 28 (проект К.Ф. Арбузова и В.Н. Кутукова) стоит сегодня совершенно свободно, но в 1936 году ее с трудом смогли втиснуть средь окружавших ее мелких строений. Неправильные очертания тесного участка заставили зодчих разработать специальный план – с тупым углом.
Другой индивидуальный проект разработал архитектор И.А. Кириллов для очень тесного участка по Спасопесковскому переулку, 6–8, около Арбата.
В 1936 году на Сущевском Валу, 12/39 заложили еще одно школьное здание, резко выделявшееся среди своих ровесников. Оно имело необычный для того периода сложный асимметричный план, хорошо разработанное убранство фасадов (хотя балконы, конечно, – вещь совершенно излишняя для школы). Здание, спроектированное архитекторами И.П. Муравьевым и А.В. Тишиным, предназначалось для опытной школы имени Максима Горького. Видимо, «опыт» завершился не совсем удачно, поскольку больше подобных школ не сооружали[31].
